— Люблю тебя, котик, — сказал он Баки.
— И я тебя люблю, — отозвался Барнс.
========== 7 ==========
День не задался с самого утра. Позвонила Стэлла и сообщила, что заболела, естественно, больной ее никто к детям пускать не собирался. Стэлла, конечно, извинялась, что так подводит, но Барнс с Себастьяном понимали, что болезнь — состояние непредвиденное. Решили, что просто позвонят Доре, но та сказала, что она, если и сможет приехать, то только вечером, она навещала свою престарелую мать в другом городе. И все бы было ничего, они могли справиться со своими детьми и без нянь, но у Барнса были съемки на натуре, от которых он никак не мог отказаться или перенести.
Барнсу очень не хотелось оставлять Себастьяна одного с малышами, но обстоятельства были сильнее. До своего отъезда на съемки Барнс помог, чем мог, приготовил все, что мог приготовить, и отбыл, оставив мужа с двумя детьми одного.
— Все, лапушка, я уехал. Вернусь завтра вечером, — Барнс поцеловал обоих детей, Себастьяна и почти убежал, потому что страшно опаздывал.
Себастьян освободил день полностью и с оптимизмом приступил к единоличному выполнению отцовских обязанностей. Он покормил близнецов — Мика больше любила яблоко, а Лекс — морковку. Почитал им сказку про Тудору на румынском. Подумав, запустил ползать по полу детской, а не в манеже, под присмотром Стива и Кайла, которые очень интересовались детьми. Сел там же в кресло-качалку с новым сценарием, то и дело выныривая из него, чтобы глянуть на детей.
Ползали дети пока очень плохо, больше вставая на четвереньки и раскачиваясь на месте, поэтому далеко от живности не уползали, но очень ею заинтересовались. Мика что-то агукала, растянувшись на животе, и тянула ручки к Кайлу, Лекса же заинтересовал Стив, который подошел слишком близко и был нещадно схвачен за что пришлось.
Бедный кот, не привыкший к такому обращению, истошно возопил, пытаясь вырваться из сильной детской хватки.
Себастьян кинулся спасать кошачий хвост.
— Лекс, котику больно, — приговаривал он, разжимая цепкие пальчики. — Не надо так.
Лекс захныкал, и Себастьян взял его на руки. Лекс довольно потянулся к отцу, схватил его за нос и заулыбался.
— Какой же ты хулиган, — рассмеялся Себастьян.
Не добравшись до Кайла, который занял стратегически верную позицию не совсем рядом с малышкой, Мика захныкала, перевернулась на спинку и тоже потребовала взять ее на руки.
Себастьян сначала растерялся, не очень понимая, как взять на руки второго ребенка, если первый уже на руках. Потом сообразил и исхитрился. Близнецы немедленно заулыбались друг другу, и Мика попыталась ткнуть брата пальцем в глаз.
Маневр удался, и тут же поднялся ор. Сначала заревел Лекс от такого хамского поведения своей сестры, а потом и сама Мика расстроилась, потому что расстроила брата. Хотя, скорее всего, она еще не понимала, что это она расстроила Лекса, а вой подняла за компанию.
Некоторое время Себастьян носил их на руках, укачивая, но дети не умолкали. Тогда Себастьян уложил их в манеж и протянул каждому по музыкальной погремушке.
Не сразу, пришлось изловчиться, но музыка увлекла обоих. Минут на пять. А потом снова поднялся вой, потому что дети снова хотели на руки, к папе или чего-то неведомого, или спать. Тут сложно было понять, со временем поводов поплакать у них стало в разы больше.
Себастьян проверил подгузники — чистые. Снова поносил малышей на руках. Лекс успокоился, а вот Мика продолжала хныкать. Кое-как уложив Лекса в кроватку, Себастьян ушел с Микой в гостиную, сел в кресло-качалку и принялся раскачиваться, тихо напевая песенку.
Мика потихоньку успокоилась, заулыбалась, а потом начала зевать и тереть уши. Еще немного, и малышка уже сонно хлопала глазами, засыпая. Себастьян облегченно выдохнул, укладывая ее спать — и вспомнил, что с детьми же еще надо погулять. А перед прогулкой покормить и переодеть.
Себастьяну повезло. Малыши спокойно спали в своих кроватках, но недолго. Сейчас у них время сна было разбросано, весь режим сбился, они перестраивались спать меньше, а бодрствовать больше. Поэтому уже через полтора часа из детской стало доноситься подозрительное хныканье. Хотя Себастьян точно знал, что обе няни оставляли детей в кроватках на какое-то время одних.
И снова время потянулось: смена подгузников, кормление, долгая прогулка с детьми и собакой. На прогулке они снова задремали.
К вечеру Себастьян вымотался.
У Себастьяна зажужжал телефон. Они с Барнсом давно привыкли ставить телефон на вибрацию, когда занимались детьми. Звонил Барнс. Похоже, у него наконец-то появилось свободное время.
Себастьян, глядя на ползающих по полу детей — Стив подпускал к себе Лекса ровно настолько, чтобы тот не мог его схватить, а вот Кайл спокойно позволил Мике мусолить свое ухо, — ответил на звонок.
— Привет, котик, — устало сказал он.
— Как ты? — сразу спросил Барнс.
Он очень волновался и за детей, и за Себастьяна, потому что он с малышами один еще не оставался так надолго.
— Они меня замучили, — признался Себастьян. — Считаю минуты до вечернего сна.
— Ночью они уже не едят, но могут просыпаться и плакать, — тут же предупредил Барнс, забыв вообще, о чем хотел поговорить в минуты покоя. По крайней мере, у себя. — А просыпаются они оба два. Я постоянно поражаюсь, как орать — так вместе. Лапушка, потерпи немного. Завтра утром придет Дора и тебе поможет. Поспишь, если мелкие не дадут. Я вечером приеду.
Барнс не стал спрашивать ничего о том, что Себастьян делал с детьми, уверенный, что тот и покормил, и переодел малышей. Ему казалось, что иначе это будет выглядеть как допрос и недоверие, потому что сам Себастьян никогда ему таких вопросов не задавал.
— Тебе чего-нибудь купить, или завтра определишься?
— Большую соленую рыбу, — попросил Себастьян. — Надеюсь, ночью дети будут спать. Мика, не отрывай собаке ухо!
— Уже играют со зверьем? — спросил Барнс. — Какую именно соленую рыбу? Сушеную, красную или белую?
— Играют вовсю, у Кайла все ухо мокрое. Красную. Слабосоленую.
— А Стив как? — Барнс понимал, что Кайл вряд ли будет обижать детей, и порода не та, и характер. А вот Стив… Стив любил только Барнса, жил на нем и рядом с ним. И очень тосковал, когда тот уезжал. К Себастьяну Стив просто привык, не считая его хозяином, и не лез к нему по этому поводу, хотя иногда ластился, чтобы погладили. Ласку шерстяная тварь любила. Поэтому Барнс не очень хорошо представлял, как Стив будет играть с детьми, потому что полежать рядом со спящими — это одно, а вот когда тебя хотя сцапать за твою пятнистую шкурку — другое.
— Стив дразнится. Держится так, чтобы Лекс не мог до него дотянуться буквально пару дюймов. Лекс ползет — кот отходит. Они уже полчаса так.
— Прекрасно, — рассмеялся Барнс. — Смотри, чтобы Лекс его не схватил, а то цапнет еще, потом долго будешь успокаивать.
Хотя Барнс предполагал, что, раз до сих пор ничего экстраординарного не произошло, то уже не произойдет. Или произойдет, но совсем не сейчас, и он уже успеет вернуться.
— Лапушка, я скучаю по вам всем. Очень. Лариса звонила, сказала, что у нее есть идея для следующей фотосессии для мелких. Я соглашаюсь? — они с Ларисой подружились еще тогда, давно, когда Барнс только начинал свою карьеру модели. Тогда она помогла самому Барнсу, а Барнс посредством Себастьяна помог ей. Сейчас она была очень востребованным фотографом, но каждый месяц находила время для того, чтобы пофотографировать их с детьми, утверждая, что первый год жизни — это очень важно. И Барнс ей верил, так как у нее с ее женщиной было уже двое детей. Одному около шести, а второму четыре.
— Да, соглашайся. Лекс Стива уже хватал, за хвост. Пришлось кота отбивать. Но мелкого он не обидел.
— Ах, вот оно как, Стивка уже наученный, хвост прятать не умеет, — рассмеялся Барнс. — Хорошо, я соглашусь, давай в субботу? Она еще своих мелких хочет с нашими пофоткать ради эксперимента. У нее снова какой-то мега-проект, в котором она хочет задействовать друзей и близких. Ты не против? Она мне отвалила пятнадцать процентов с моих фоток с прошлого проекта. Помнишь?
