“Sakura: What about you? Your dad is Dr. Yuriev, right? Don’t you have a mom?

Rubedo: Yeah, we have one. Genetically speaking, anyway. She had a healthy ovum with a perfect set of chromosomes. That’s all we really know about her.

Sakura: How come you’re not looking for her? Don’t you wanna meet her?

Rubedo: What’s the point? So I can say, Hi! You’re the mother of a bunch of genetically engineered bioweapons?”

Мальчики удались в папу Юрьева, девочки в маму в Синем…

Конечно, это только предположение. Йонесака не оставил от Женщины в Синем ничего, кроме может быть фразы “Come on, Shion. Let’s go home. I’m sure your Mom will get better soon. See all these doctors with her?” из третьего эпизода.

Реплика вызывает подозрения, хотя бы потому, что помимо самой Шион, мелкой Шион Суо и Аой, в палате находится всего лишь одна копия альтер эго Кевина, Рота Мантела. А ещё она знаменует собой странное изменение поведение героини – клуша, ранее истерившая по любому, самому незначительному, поводу и не спалившаяся только потому, что сценарий писал Норихико Йонесака (Шион пытается выдать себя за учёную из Лабиринтоса) внезапно переключается в хладнокровный режим и ведёт себя как агент-профессионал. Конечно, Такахаси времён Xenosaga вряд ли мог отмочить перл вроде “It’s clear that they’re suffering subconsciously” (цитата из той же сцены), но если принять, что перед нами сцена-“химера” (сочетание не сочетаемого) сцена – “франкенштейн”, сшитая из кусков…

Результат получается достаточно любопытным.

Первый эпизод, сцена “last day you spent together with your father”, диалог между ребёнком Шион и её отцом Суо Узуки.

“Kid Shion: We’re not… …going to see Mom?

Shion’s Father: No…not today… We’ll visit her tomorrow, okay?

Kid Shion: …Okay”

Нам неизвестно, чем заканчивался этот день, а закончиться он мог тем, что Шион, несмотря на “okay”, таки зашла в госпиталь без разрешения и увидела то, что ей не следовало видеть – эксперименты над Аой (папа делает больно маме). Женщина в Синем попыталась её успокоить, “See all these doctors with her?”, но Шион восприняла эту попытку в штыки – утешительницу она воспринимала как чужую женщину, которой Суо хотел заменить больную Аой, и только что получила этому “подтверждение”. Суо сорвался. (Ревность Шион, вероятно, отсылка к Всевышнему Вторжению Филиппа Дика, где герой оставлял больную жену ради более подходящей пассии, своего ангела-хранителя, – Такахаси поставил задачу показать похожую ситуацию глазами ребёнка).

Поссорившись с отцом, Шион бросилась за помощью к Фебронии, но реалиены серии Атра (флешбек из первого эпизода) успели раньше. (“last day you (т.е. Шион) spent together with your father” – это одновременно был и последний мирный день Старой Мильтии)

Т.е. растоптанная клумба перед Лабиринтосом – бред третьего эпизода. Такахаси, автору Xenosaga (даже деградировавшему до уровня Xenoblade) подобные убогие слезодавилки несвойственны – и в его играх, их, как правило, нет. А вот от поклонников маленьких, страдающих и жертвующих собой девочек ничего другого ожидать и не приходится.

Суо не мог ни связаться с дочерью, ни организовать поисковую партию – в Мильтийском– то бардаке со свихнутыми реалиенами и гнозисами! – ни эвакуироваться, бросив Шион. Поэтому он был вынужден ждать её там, куда она непременно пришла бы, если бы только смогла – в палате Аой, – что и стоило ему жизни. Психологическая травма у Шион результат не только гибели родителей, но и роли, которую Шион сыграла в их гибели, ведь не будь её побега, Суо, скорее всего, остался бы жив. Поэтому Шион бежит от прошлого, а свою вину перекладывает на Дзина “Mom and Dad aren’t even in those graves! You know just as well as I do where they are! Right? You and I were the only ones there that day. And if you if you’d only been there sooner, they’d still be” (alive, а что же ещё).

В первом эпизоде она схожим образом перекладывает на Кос-Мос ответственность за событие, приведшее к появлению Тестамента Вирджила “You have no right to go about killing people! Why did you shoot Lieutenant Virgil?!

Потому что ты запрограммировала меня поступать так – могла бы ответить Кос-Мос.

Общее решение уровня.

Когда Шион видит Сесили и Кэт, она ломается.

“It’s horrible. I can’t stand this! I’m… I’m sick of all this! I just… I can’t take it anymore! I just cant! Uh!!!” что подразумевает, что до Сесили и Кэт тоже было плохо “I’m sick of all this” но Шион can take it, а после уже “can’t”.

В оригинале нагрузка на героиню возрастала по мере продвижения к цели – и в общих чертах я её уже описал как. Эксперименты над реалиенами, эксперименты над ранеными солдатами, эксперименты Суо Узуки над Аой Узуки, и наконец – два изувеченных ребёнка, конечный результат, и если так можно выразиться, увенчание проекта Зохар.

Старая Мильтия символ ада, недаром чёрные дыры, скрывшие так и называются – “Abyss”. “The literal translation is "deep chasm."This word can be defined as a "deep hole" or it can also be a reference to Hell” (датабаза (1) entry 003 Abyss. Вирджил – (в честь Вергилия из Божественной Комедии) – проводник по аду. Как и в Божественной Комедии, по мере продвижения вглубь всплывают вещи всё более и более отвратительные.

Конечно, поток периодически разбавляется сценами вроде извлечения данных из головы Ханаана и разговора между Маргулисом Кевином и Суо. Последний следует отметить особо, – он частично аутентичен¹⁵ и содержит важнейшую информацию о реалиенах. (А также “гробы” для Сесили и Кэт; в этой сцене они пусты, однако в предыдущем диалоге, Маргулиса с Селлерсом, сестрички уже в “гробах” – такое вот отношение к сюжету)

Надо сказать, что в оригинале глубины Лабиринтоса, простите за тавтологию, были глубже. Во втором эпизоде есть странное творчество У-ДО, кристаллическая паутина. “It’s U-DO. Its presence has spread this far out”. Но если “this far”, логично предположить что по мере приближения к Зохару, “presence” будет усиливаться… не у “новой команды”. Творчество У-ДО не получает продолжения, кусок локации (“холст” У-ДО) был вырезан. У Такахаси Омега помещалась не сразу за дверью с надписью U-tic (front door из пролога). В настоящем прологе, у этой двери, или рядом с ней, Дзин предлагал Хаосу и Ханаану искать U.R.T.V. на нижних уровнях. А т.к. целью U.R.T.V. был Зохар, служивший источником красных волн, (в первом эпизоде такие волны появлялись рядом с эмулятором Зохара), то до Омеги от двери “U-tic” героям ещё топать и топать.

Зато, как и во втором эпизоде, у этой двери их “тепло” приветствовал Маргулис (на том самом месте, где он потерпел поражение от Дзина), босс этой части локации.

Как мы помним, схватка на мечах между Дзином и Маргулисом случилась во время Мильтийского конфликта. Поэтому после обмена репликами:

“Margulis: If you really want to know… You’ll have to use that sword to make me talk!

Jin: Naturally. That was my intent.

Margulis: Do not expect this to end like it did before, Uzuki!”

Начиналось обычное сражение. После победы и слов Маргулиса “You’re as dangerous as ever. But no matter how hard you struggle, there’s nothing you can do now. I hope you savor your abject despair. You’re powerless. If you want to settle this, you’ll have to survive first!”

Полковник вызывал Е.С. (Левий) и банкет продолжался.

(Напомню, отдельные локации для Е.С.это бзик “новой команды”, у Такахаси – по крайней мере, в первом эпизоде, такого не было)

Только после двойного поражения Маргулис отступал.

Сцена, в которой Патриарх узнаёт (через Пеллегри) о присланных Дмитрием Юрьевым подкреплениях “Reinforcements? Damn Federation… Do they really want to destroy us that badly?” и науськивает на них Маргулиса “Margulis. Take the fleet and eliminate them!” (Последний отвечает “comrade” – All that’s left now, is for you to die a martyr, Holiness”) происходит после сражения с Маргулисом, но до встречи героев с Патриархом.