Итан опускает голову на мои колени, он тихо стонет, и я чувствую теплое дыхание на своих ногах.

– Не говори так.

Этот диалог просто не имеет никакого смысла. Мои руки устало опускаются на его голову. Я перебираю черные жесткие пряди, стараясь не расплакаться. Это может подождать.

– Мне нужно это, понимаешь? – бормочет Итан в мои колени.

– Понимаю, Итан. Я все понимаю.

Он поднимает голову и вглядывается в мое лицо, затем обхватывает его руками и прижимается губами к моим. Я понимаю, что целую его в последний раз. Он обещал вернуться, но я не собираюсь ждать. Нам просто нужно жить дальше, мы в конец запутались, и это лучшее решение, которое нужно было принять давно. На самом деле, где-то глубоко внутри себя, я даже радуюсь этому. Наконец-то мне удастся узнать, какого это быть одной. Никого не ждать, не заглядывать вечно в телефон, не плакать, когда он где-то пропадает. Я вздохну свободно. Просто нужно к этому привыкнуть.

– Я не прощаюсь с тобой. – Его рука крепко сжимает мой затылок. Он трясет мою голову, пытаясь втолковать, что я просто обязана ждать, что я всегда буду принадлежать ему.

Но это не так. Я все уже решила, но не хочу говорить это вслух. Впервые за эти пять лет мы по-настоящему разлучаемся. Возможно, именно это вводит меня в ступор. Я не могу сейчас понять свои чувства.

Затем мы спускаемся вниз, где сидит Бонни, мама Итана. Она бросает на сына быстрый взгляд, но на мне ее глаза задерживаются. Я вижу в них сочувствие.

– Отец уже ждет, – говорит она, все еще не сводя с меня взгляда.

Итан выходит на улицу, и мы следом за ним. У дома стоит темно-синий пикап мистера Херита, отца Итана. Он выходит из машины и помогает Итану загрузить сумки в багажник. На переднем сиденье пикапа я замечаю Лэнсу. Он вместе с мистером Херитом отвезет Итана до самого Рѝно, штат Невада. Город находится всего в пятидесяти милях от озера Тахо. Там он будет жить у друга своего отца первое время. Я знаю, какая работа его ждет там. И даже если бы он позвал меня с собой, я бы вряд ли решилась ехать. Рино славится разнообразием индейского казино. Итан всегда относился с пренебрежением к казино, учитывая слабость своей матери. Именно поэтому в моей голове масса вопросов, но я просто не могу задать их вслух.

Мистер Херит машет мне и Бонни рукой, затем садится обратно в машину. Итан неловко обнимает мать.

– Будь осторожна.

Бонни кивает и отходит от нас. Мы с Итаном снова остаемся наедине, стоя возле дома. Он ждет, когда я посмотрю на него, но я не смотрю. Шум реки, заведенный мотор машины, негромкие голоса Лэнсы и мистера Херита делают это прощание слишком тягостным. Несмотря на все свои противоречивые чувства, я люблю его. И не хочу, чтобы он уезжал.

Итан сгребает меня в охапку и прижимает к себе. Чувствуя знакомый запах, я утыкаюсь в его рубашку и уже не могу сдержать слез.

– Не плачь, – просит Итан. – Пожалуйста. Так нужно.

– Знаю, – киваю я.

– Я буду звонить.

Я начинаю отрицательно мотать головой.

– Нет, Итан, не нужно.

– Мы разберемся, – настаивает он.

– Нет, – уже тверже говорю я и вытираю слезы рукавом своей блузки. – Нужно было сделать это давно.

Ему не нравится мои слова. Итан отпускает меня и сжимает кулаки. Затем резко разворачивается назад и садится в машину.

Я не смотрю, как они уезжают. Уставившись на соседние дома через реку, я подавляю в себе слезы и думаю о том, что мне нужно поскорее уехать домой. Руки Бонни осторожно ложатся на мои плечи, и я разворачиваюсь к ней. За эти годы я хорошо с ней подружилась. Она никогда не была идеальной матерью, но меня она любит.

– Мне очень жаль, Венди, – убирая светлые пряди с моих щек, говорит Бонни. – Он вернется. Возможно, вам нужно это время.

Да, оно нам нужно. Но сомневаюсь, что мы когда-нибудь снова будем вместе. Эти отношения меня опустошили.

– Все в порядке, – бормочу я. – Все в порядке.

– Пойдем в дом, – предлагает Бонни. – Выпьем чаю.

Но я решительно иду к своей машине, припаркованной у ограждения со стороны реки.

– Мне нужно ехать домой.

– Венди, – зовет меня Бонни, и я оборачиваюсь. – Что бы между вами ни происходило, ты здесь всегда желанный гость.

Эти слова и ее добрая улыбка вызывают очередную порцию боли. Мне приходится ухватиться за машину и подавить рвущийся стон.

– Спасибо, Бонни. – Я сажусь в машину и трясущимися руками завожу мотор.

Не плакать, не плакать. Не сейчас.

Но как только я начинаю отъезжать от этого дома, слезы начинают заливать лицо.

САУТ ЛЕЙК ТАХО – ТРАКИ, июнь

Лэнса

Талисманом футбольной команды общественного колледжа Лейк Тахо является койот. По всему кампусу развешаны флаеры и наш талисман носится по всем аудиториям, призывая студентов поддержать свою команду. Как будто всем все равно. Да все с ума сходят. Как всегда весь кампус просто на ушах стоит.

Что касается самого животного, то честно признаюсь, я восхищаюсь им еще с детства, когда отец впервые взял меня с собой в горы. На открытой местности мы встретили это животное. У североамериканских индейцев существует множество легенд, связанных с койотами. Для нашего народа животное являлось тотемным.

Койот почти сразу же убежал, завидев людей. Но момент длиною в пару секунд, когда я встретился взглядом с парой золотистых глаз, отчетливо врезался мне в память. Отец сказал, что духи предков все еще живут в птицах и животных. Будучи маленьким я грезил легендами, и пока был жив дедушка, мамин отец, я ходил за ним по пятам, прося рассказать мне очередную историю.

Наконец-то пришел июнь и мой последний учебный день второго семестра первого года в колледже.

Мне все еще восемнадцать, а я уже закончил первый год в колледже. Это круто. Меня рано отдали в школу и получилось так, что я учился на год старше своих сверстников. Но хвастаться этим мне остается недолго. Завтра мне исполняется девятнадцать. Но осознание того, что все-таки первый год в колледже я закончил в восемнадцать, странным образом греет душу. Глупо до невозможности.

Выйдя из научного здания, я плетусь к парковке. Кампус чем-то напоминает летний лагерь. Особенно в это время года. Все здания расположены недалеко друг от друга, смешавшись с елями и пихтами. На каждом дереве висит какая-нибудь глупая записка типа «Сидни Стоуни тупая стерва» или очередной флаер. Слепящее солнце не дает мне разглядеть силуэты, сидящие на лужайке под деревом, возле библиотеки.

– Лэнса, эй, чувак. – По голосу я сразу же узнаю своего друга Виджэя. Почти весь этот год, если у меня не хватало денег на бензин или я просто оставался в Саут Лейк Тахо, я торчал именно у него.

Было не очень-то удобно каждый раз мотаться в Траки. Но все же порой это оказывалось необходимостью, но я не жалуюсь. Кроме учебы я вечно был загружен группой, починкой байка или машины, выделкой амулетов, помогал отцу на работе.

Но это лето я решил провести для себя. Конечно, я буду работать. Но только дома в Траки, и эта работа будет моим единственным занятием на ближайшие пару месяцев.

– Привет, чувак. – Я стукаю костяшками пальцев по кулаку Виджэя и оглядываю, сидящую под деревом компанию.

Здесь все ребята, с которыми я порой тусуюсь, и пара девчонок.

– Лэнса это правда, что завтра ты выступаешь в последний раз? – задает вопрос одна из них.

Это Милли Томпсон, девчонка из группы поддержки. Ее длинные стройные ножки не скрывает юбка чирлидерши.

– Кто такое сказал? – усмехаюсь я. – Группа просто берет перерыв на лето. Всем нужно подзаработать и как следует отдохнуть.

Хотя истинная причина это отъезд Пола в Неваду на все лето. А без него и его бас-гитары мы уже не группа.

– А вы раздули невесть что. – Виджэй бросает на Милли красноречивый взгляд, и та закатывает глаза. Затем он отводит меня в сторону. – Эта самовлюбленная крошка запала на тебя, чувак, – почти шепчет мне друг. – Завтра все будут в «Тотеме», не упусти шанс.