– Давайте прямо сейчас, если вас не затруднит, – предложил он, отбросив сверлящую мозг мысль о том, как ювелирно ушёл от его первого вопроса настоятель. Хотя, если поразмышлять… Тед сказал, что принадлежит ордену Иисуса. Иезуит. Может так быть, чтобы в одном приходе служили священники из разных орденов? Или нет? Джеф решил пока не прояснять это для себя.
– Принеси-ка, Ники, мне листочек, – попросил настоятель и пока Николь ходила в столовую, отец Вильхельм извлёк из кармана маркер. – Для начала уточню: епископ – руководитель церкви на определённой территории, которую занимает его епархия, со всей полнотой власти. Границы епархий церковь определила во время своего исторического развития, где раньше, где позже. Могу добавить, что новые епархии создаются достаточно редко. Епископа назначает Папа, и он может выбрать епископа из любого ордена и послать служить Господу на любой территории, где лучше всего пригодятся таланты и опыт этого человека. Епископ, при назначении слагает с себя орденские обязанности. Думаю, тут не нужно объяснять почему?
Ещё бы. Нет в церкви главнее начальника, чем Папа. Николь вернулась так быстро, словно сбегала бегом, подала отцу пару бумажных салфеток. Снова устроилась между ними, бросила по сторонам напряжённые взгляды. Чего она боится, здесь, в гостиной, среди людей?
Джеф посмотрел на неё, не отрываясь, зная, что она всё равно почувствует его взгляд. Она подняла на него глаза, почти чёрные и несколько секунд они смотрели друг на друга. Джеф улыбнулся. Она улыбнулась тоже и её глаза опять чуть посветлели.
Отец Вильхельм тем временем нарисовал синюю пирамиду и сказал:
– Вот, смотрите. Всякая структура сходна с пирамидой: что-то есть внизу и всё венчается вершиной. Мы сейчас не будем ударяться в дебри богословия, а коснёмся только нашей земной части Церкви. Откуда начнём: сверху или снизу?
– Сверху, – предложила Николь.
– Снизу – пробасил издали неприятный пацан.
– Сверху, – из упрямства повторил Джеф.
Настоятель засмеялся:
– Вот вам наглядный пример раскола мнений в гостиной. Уступим давлению большинства? – Он подмигнул бестормозному Райану и снова склонился над салфеткой. – Пусть будет сверху, так как-то привычнее. Пик нашей пирамиды находится в Италии, в Риме. Это Ватикан, центр управления католической церковью, это все знают, как и главу католической церкви: Папа римский. Напомню – Иоанн Павел II сейчас. Чуть ниже – тут он нарисовал черту под вершиной пирамиды. – Участники Собрания, на котором выбирают Папу – кардиналы со всех стран мира. Далее следуют уровни католической церкви во всех странах мира: конференция епископов, епархия, деканат, приход, религиозное учреждение.
– Это что значит?
– Религиозное учреждение? – Переспросил отец Вильхельм. – Ну, например, семинария, университет, приют или монастырь – мало ли что это может быть? Вместо такой ступени структуры, как епархия, в тех местах, где епархия только образуется, бывают временные структуры: апостольская администратура. Но подробнее вам, думаю, это Теодор расскажет, попытайте его о разделении епархий в Германии после мировой войны. Для прояснения: у нас архиепархия Святого Томаса, руководит ею Джеймс Алоизиус Хики. А скажите-ка мне, как называется представитель Ватикана в любой стране?
– Апостольский нунций, – сказала Николь.
– Ну и как, сильно непонятно? – Настоятель оглядел их весёлыми глазами, – напоследок скажу вам, как называются должности руководителей католической церкви на разных уровнях: о Папе мы уже знаем, далее президент католических епископов или митрополит в некоторых странах, епископ, декан, настоятель прихода и ректор или директор в религиозном учреждении. А вот вопросик на засыпку: может ли совмещаться должность настоятеля и декана?
– Может, наверное? – Полувопросом ответила Николь.
Джеф, нахмурившись, переводил глаза с настоятеля на Николь. Наконец-то в его голове тёмный лес поредел и структура церкви обозначилась. Забавно, всё сложное изнутри просто. Приходы объединены в деканаты, деканаты в епархии, а епархии, объединённые на одной территории получаются связанными напрямую с папой. Эта система имеет всего четыре ступени структурной лестницы. Не мудрено, что она исправно работает два века. Государствам, пожалуй, стоило бы поучиться столь разумной административной расстановке.
Отец Вильхельм засмеялся.
– Думаю Джеф сам найдёт ответ на этот вопрос.
Пока они увлечённо разглядывали с Николь салфетку на колене настоятеля, семейство Андерсонов собралось уходить и Том с Мариной отправились проводить их.
Николь постепенно расправляла плечи и Джефу стало легче.
– Что за особенности были с Германией? – Спросил он.
– А-а, любопытно стало? – Отец Вильхельм с улыбкой взглянул на него, засовывая в карман фломастер.
Николь забрала с его колена салфетку.
– Когда образуется новая епархия, её сначала чаще делают временным образованием. Соответственно и епископ там называется не епископом, а апостольским администратором. Иногда это делается просто по политическим соображениям – мы существуем в миру. В Германии после второй мировой войны произошло прискорбное разделение страны на два государства. Как такое могло быть? Разделились семьи, разорвались связи. И только благодаря внешнему воздействию. Церковь это не просто структура. Церковь: это тело Христово. Она вся едина – разве может отдельно жить голова или нога? Разделили государство – разделили и церковь. Некоторые епархии оказались разорваны надвое. При этом терялась не только возможность управлять епархией: попробуй-ка, поуправляй из-за границы!, терялась целостность тела Христова. Святой престол выразил тогда своё несогласие с подобным разделением. Были и такие политики, которые говорили: ну и что, было одно государство, стало два. Сделайте новые епархии в тех участках, которые оказались без епископов, да и дело с концом. Святой престол на это не пошёл, рассуждая так: у нас уже есть епархии на этой территории. Мы не будем скатываться во времена становления христианства, когда в каждом местечке был свой епископ. Мы образуем временные структуры в тех местах, которые оказались без управления и посмотрим, насколько постоянно такое человеческое разделение. Апостольские администратуры в Германии просуществовали сорок лет. Теперь там всё вернулось на круги своя. За эти сорок лет только четыре, по-моему, апостольские администратуры пришлось выделить в епархии, остальные влились в свои прежние структуры.
– Вот вам пример, как бурно жизнь течет в Европе, – неожиданно вклинился в разговор Том.
Оказывается, он давно стоял рядом и слушал, посмеиваясь. Отец Вильхельм поднял голову и посмотрел на него.
– Ладно, – сказал он, улыбаясь. – Так и быть. Расскажу вам анекдот на тему, как опасно ездить в Европу. Был у одного еврея сын и отправил его отец учиться в Европу. Возвращается сын через некоторое время домой и говорит, прости отец, я стал католиком. Отец в печали пошёл в синагогу, сидит и молится: "Господи, у меня такое горе!" – подходит к нему раввин и говорит: "Утешься, разве ты не знаешь, что случилось с сыном Господа?"
Все засмеялись. Джеф с удивлением приглядывался к священнику. С этой стороны он ещё его не наблюдал.
– Ты понял Джеф? – Спросил Том. – Не езди в Европу, а то католиком станешь.
– Он им и здесь станет, – смеясь, ответил отец Вильхельм. И неожиданно изрядно удивил Джефа, добавив: – у него крещение назначено на Рождество.
– Ух, – изумился Джеф, посмотрев на настоятеля.
– Да!? – изумилась Марина, посмотрев на Николь.
Николь улыбалась. Кажется, это её маленькая победа. Знает, что Джеф креститься собрался. Ещё когда Ники продемонстрировала свой интерес к его персоне, а потом он впервые появился в их доме, Марина не сомневалась: он придёт и в церковь. Такие встречи просто так не происходят. Но так быстро! Видимо, Джеф уже был внутренне готов принять веру. Людей новообращенных часто пугает неприкрытая откровенность веры. Смущают незнакомые слова: катехизация, литургия. Всё тебе преподносится так оголённо: эмоции, чувства, величие Господа и его милость. Часто это просто отпугивает, лишая привычной зоны комфорта, столь культивируемой людьми вокруг себя. Кажется, так сложно произнести: "Господь и Бог мой". Признать Его главным в своей жизни, примириться с Его первенством во всём. В современном мире, дающем так много возможностей человеку, очень трудно поверить в немощность человека, в тщету его самостоятельных усилий, без Бога, в невозможность изменить собственную жизнь. Джеф казался весьма самодостаточным и критичным, и Марина была действительно искренне удивлена его решением.
