*(в 2000 году к Розарию были добавлены ещё Светлые тайны: Крещение Иисуса, Чудо в Кане Галилейской, Проповедь Царства Божия, Преображение Иисуса, Установление Евхаристии – примечание автора)

Рассказывая это, Джеф видел перед собой весёлые глаза Николь, когда она стояла перед ним, пропуская в сжатой руке свои чётки. Невольно он сам сунул руку в карман, чтобы ощутить эти чётки пальцами. Отец Вильхельм выслушал его, иногда кивая и сказал:

– Рад вашему продвижению. У вас сегодня утром, кажется, катехизация? Помнится, тут уже маячил отец Теодор, наверное, я вас задержал. Идите Джеф, идите, а то ваш лектор укажет вам на опоздание, – отец Вильхельм лишь посмеялся, наблюдая, как Джеф выскочил из ризницы, торопливо попрощавшись. Ещё бы, никто не хочет пропускать лекции Теда.

Отец Теодор действительно уже начал свой урок, но только-только. Слева тесно стояла маленькая группка людей, впереди высилась его худощавая фигура. Джеф, шагая из пресвитерия, слышал, как гулко разносятся под сводами слова молитвы.

Не задерживаясь, Джеф прошёл вперед, поближе: все-таки он опоздал.

33

Едва он встал у скамьи, как молитва кончилась, и слушатели начали рассаживаться по местам. Теодор ничего не сказал Джефу, лишь легко улыбнулся, как утром.

– Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф! – Сказал, не садясь Оскар и все поспешно подскочили снова, что, кажется насмешило Теодора, но он сдержал улыбку. Опять Оскару досталось чтение молитвы. Джефу тоже стало смешно, и он с улыбкой повторил вслед за всеми: – Полны небеса и земля славы Твоей. Veni, Sancte Spiritus! Сердце Иисуса, верую безгранично в Твою любовь ко мне! Дыши во мне, Святой Дух, чтобы думал я о святом,

Побуждай меня, Святой Дух, чтобы я делал святое,

Мани меня, Святой Дух, чтобы я любил святое,

Укрепи меня, Святой Дух, чтобы я берёг святое,

Храни меня, Святой Дух, чтобы я никогда его не утратил.

Теодор, улыбаясь, оглядел те несколько скамей, занятые его группой, пока его слушатели усаживались обратно. Шелестели своей одеждой, пакетами, бумагой, щёлкали застёжками сумок и папок – звуки словно поднимались в храме, плавали в воздухе, оформляя тишину.

– Ну что ж, доброе утро, дорогие мои! Как я вижу все уже проснулись. Тогда – приступим. Остаётся только поблагодарить нашего Оскара за интересный выбор молитвы. – Теодор, приложив руку к груди, чуть поклонился в сторону подростка.

Джефу было видно, как тот степенно кивнул. Теодор продолжал:

– Кстати, молитва эта принадлежит святому Августину. И это очень символично, начать сегодняшнюю нашу встречу с такой молитвы. Почему? Да очень просто! Кто-то помнит что-нибудь о святом Августине? Ну? – И он оглядел всех. – Что молчите-то?

– О нём святая Моника молилась шестнадцать лет, – объявил кто-то.

Джеф с интересом наблюдал за этой странной лекцией. Тед сегодня слегка взвинченный, что ли?

– Правильно. Что же ещё делать матери, как не молиться о своём ребёнке? А ещё?

– Августин – учитель церкви, – раздалось сбоку от Джефа и тут же добавили:

– Один из четырех великих учителей.

– Грешник он был, – выкрикнул насмешливый Оскар.

– Все мы грешники, – засмеялся Теодор. – Ладно, не буду вас испытывать. Вижу, вы и так знаете основное. Святой Августин в молодости вел языческую жизнь и увлекался различными философскими течениями, в том числе и манихейством. Как учитель ораторского искусства – много переезжал, а за ним ездила его мать и всё время молилась о нём. В тридцать три года, после встречи со святым Амвросием, он принял крещение. Его мать умерла вскоре после этого. Августин через четыре года принял священническое рукоположение и вскоре стал епископом Гоппоны. Никто святым не рождается, я вам это говорил и повторю снова. Для этого нужен кропотливый труд, духовная работа, способствующая возрастанию святости. Вы правы, святой Августин был очень грешным, и никто не разработал глубже его науку о грехе. Он имел большой опыт греха. Нет, не так: он был подвержен греху. Он – автор классических, по сей день употребляемых определений греха. Посмотрите! – Теодор вдруг широко развёл руки, словно обводя ими всё вокруг. – Что нас окружает?

Он сделал небольшую паузу и снова засмеялся, глядя как его слушатели начали вертеть головами, оглядывая стены храма и пытаясь угадать, что он имеет в виду. Джеф поставил пошире локти на крышку скамьи, опёрся подбородком на большой палец левой руки. Следил глазами за Тедом, не шевелясь, чтобы не скрипеть.

– Дом, быт, близкие люди, работа, обязанности. Это наша жизнь. Каждодневные искушения, каждодневные преодоления. Если вы припомните наши первые лекции, когда мы разбирали некоторые вопросы антропологии – мы рассуждали о первородном грехе. Не переживайте.

Он успокоительно положил руку на плечо какой-то дотошной студентке, листающей лежащую на коленях тетрадь.

– Я напомню. Человек злоупотребил своей свободой и ослушался заповеди Божией, он уподобил себя Богу и утратил его благодать. Гармония между двумя людьми была разрушена, власть духовных свойств души над телом была разбита, и смерть вошла в мир. Так?

– Так, – согласно покивали писавшие.

Отец Теодор двинулся неторопливым шагом вокруг собравшихся, шагая вдоль скамей, дошёл до середины и остановился.

– Скажите-ка мне, что есть грех? – Спросил он неожиданно и внимательно оглядел всех, хитро улыбнувшись. – Опять молчите?

– Грех это плохо, – раздался тонкий голос с первого ряда.

Все засмеялись. И уши, и шея у сказавшего это мальчишки покраснели, даже запламенели.

– Разумно, – энергично кивнул их сверхдеятельный сегодня лектор. – Кто ещё что скажет?

– Последствие первородного греха, – сказала девушка рядом с Джефом.

– Не могу не согласиться и с вами, – легко поклонился Теодор. – И это тоже верно. А какие вы мне можете предложить определения ещё, помимо сказанного? Что же это такое: грех? Чем он является для человека? – Он огляделся.

– Болезнью, – неожиданно для себя выдал Джеф, вспомнив то, что однажды сказала Николь.

– Весьма признателен! – Воскликнул отец Теодор, моментально развернувшись к нему и выставив поощрительно большой палец вверх, чем рассмешил Джефа. – Вы, дорогой друг, помогли мне подогнать нашу сегодняшнюю карету к очень интересной остановке!

Он плавно пошёл в обход аудитории в обратном направлении. Дошёл почти до ограды, отделяющей алтарную часть храма, и остановился, оглядывая всех. Его движение, вроде было неторопливым, но в его жестах жила столь высокая порывистость, что казалось, энергия бьёт из него ключом.

– Сегодня на проповеди было кое-что очень интересное сказано, если кто припомнит. Проказа сравнивалась с грехом. Как знаете из истории, проказа такое заболевание, при котором теряется чувствительность нервных окончаний. Человек болен, но он не чувствует боли. Он может обжечься, как заметил это однажды у себя святой Дамиан, полив собственные ноги кипятком, и при этом ничего не ощущать. Что делает грех с человеком? Отдаляет его от Бога. Делает не чувствительным к чужой боли, к чужим бедам, закрывает "сострадательные глаза души". Посмотрите, прослеживается прямая связь греха и проказы: грех как проказа разъедает душу. Это есть одно из определений греха святым Августином: грех – отступление от Бога. Обращение к животному началу в человеке. В этом бунт, противопоставление себя Богу.

Джеф был согласен с этим. Основная проблема человека – проблема силы. Человеку нужно всё и побольше. Больше силы, больше власти, больше денег. И когда он обретает желаемое, оно быстро становится привычным, обесценивается, перестает радовать. Может, и в нём говорит такая же жадность?

Что он будет делать, когда привыкнет к тому хорошему, что снова обрёл в жизни? Да сдохнет, но ценить не перестанет, он был в этом уверен. Сам себя удушит, если поймет, что появились несоответствующие неодолимые желания!

Задумавшись об этом, Джеф, сам того не замечая, начал водить указательным пальцем по переносице. Теодор присел на прикрытую крышку скамьи неподалеку от него, явно чтобы было всех видно и продолжил: