– Чем порадуете ребята? Что – то интересное нашли?

Алиса открыла чемоданчик, вытащила резиновые перчатки, жёлтого цвета, слегка надула их, и натянула на тоненькие пальчики.

– Пока не нашли ничего, кроме трупа. Отпечатков пальцев в квартире, достаточно, после убийства, их никто не вытирал. Убивал, либо профессионал, либо дилетант. На полу следы крови и блевотины. Убийца из робкого десятка. Не выдержал. Однозначно, работал без перчаток, и наследил, – отозвался эксперт, маленького роста мужчина, пузатый, в светлой рубашке, с жёлтыми пятнами от пота под мышками.

– Следов взлома двери нет. Замок открыли ключом. По всей видимости, потерпевшая впустила убийцу в квартиру. Её одежда разбросана возле ванны. Другой одежды не обнаружили. Никаких документов, устанавливающих личность, убитой, не найдено.

– А чемоданы? Что в них?

– Ничего. Хлам всякий, – пожал плечами эксперт, и поморщился.

Алиса осмотрелась, не находя ничего примечательного.

– Так. Что мы имеем? Девушка впустила в квартиру мужчину. Хотя вывод не верный.

– Это ещё почему? – пробурчал эксперт, и вытаращил водянистые глаза.

– Девушка могла быть лесбиянкой. И вариант с мужчиной, сам по себе отпадает.

– Ну, знаете ли, уважаемая Алиса, я понимаю, что сейчас однополые браки и союзы явление распространённое, но не до такой же степени.

– Тогда докажите обратное. Что приходил мужчина. Девушка была проституткой. Готовы?

– Это не моя работа, доказывать. Увольте, – ответил мужчина и отвернулся, явно обидевшись.

– Судя по беспорядку, и отсутствию других вещей, она здесь не жила. Приходила, с мужчиной или женщиной. Ночевала. Чем занималась, непонятно. Без комментариев. Проститутка? Эту версию нужно проверить, ребята. Откуда у неё ключ от этой квартиры?

– Найдена бутылка виски, – подсказал оперативник. – Отпечатки пальчиков имеются.

– Что с телом?

Алиса медленно подошла ближе к кровати. Тонкие ноздри подрагивали, втягивая противный воздух. Труп девушки лежал бесформенной, окровавленной массой. Голова, неестественно вывернутая, смотрела в потолок одним глазом. Дырка в черепе.

– Не знаю, кем это надо быть, чтобы такое сделать.

Судмедэксперт, повидавший и не такое на своем веку, всё же едва подавил рвотный рефлекс.

– Женщине нанесли множество ударов. Глаз выколот острым предметом. Даже не вооружённым глазом видна трепанация черепа. Приблизительное время смерти, три часа утра. Ковырялись у неё в голове основательно. Разрезы чёткие, ровные. Возможно, ритуальное убийство.

– Дом заброшен. Нашёл тело бомж. Пришёл видимо переночевать.

– У бомжа есть ключ от квартиры?

Алиса удивлённо посмотрела на оперативника.

– Нет, он обычно спал под дверью. Квартира на последнем этаже. В ней никто не жил.

– Поэтому и странно, что девушка пришла сюда. Надо постараться установить личность.

Алиса склонилась над телом. Поддела ручкой кисть девушки.

– Судя по маникюру – девушка ухоженная. У неё гель лак на ногтях. Видно, что маникюр сделала день, два назад.

– Где этот бомж? Хочу допросить.

– В отделение, отсыпается. Мы его задержали, больше для формальности. Он и рад этому, пожрёт, поспит, – отчитался молодой оперативник, усмехаясь в тоненькие усики.

– Ясно.

Алиса прошла на кухню, внимательно осматривая пол. Кровавый след тянулся сюда из комнаты. На полу увидела отпечаток босой ноги. Алиса позвала оперативника, и ткнула пальцем.

– Аккуратнее! Видите, этот след?

Оперативник присмотрелся, по направлению пальца Алисы.

– Нет, ничего не вижу.

– Смотрите внимательнее. Это отпечаток от босой ноги.

Алиса наклонилась и измерила отпечаток маленькой линейкой.

– Размер ноги сорок два, сорок три. Явно, не женский, мужской. Девушка, была не одна, с мужчиной. Судя по размеру ноги, мужчина ростом не ниже метр восемьдесят. Не полный, стройного телосложения. Вот место, где он сидел, прислонившись спиной к стене. После убийства, прошёл на кухню или приполз. Навряд ли он её убивал на кухне, и потом приволок в комнату. Хотя если задуматься…

Алиса бормотала под нос, нахмурив брови.

– Если он вернулся в комнату. Потоптался. Видимо думая, что делать с трупом. Потом принял душ. Хотел смыть кровь. Дверь не закрыл, торопился, хотел быстрее сбежать. Но куда? Куда он направился? Неужели не увидел, что дом заброшенный? Может это он её сюда пригласил? Странно.

Мир Алисы словно качнулся, как маятник. Она видела оперативников, которые осторожно ступая, искали малейшие зацепки, собирали пятна крови, мочи, чтобы идентифицировать, схватить лютого зверя, устроившего кровавую мясорубку. Их голоса она слышала сквозь плотную толщу времени, мысленно абстрагируясь от действительности.

Заброшенный дом, с унылой грязной квартирой, запах пыли, нищеты и суровой безнадёги. И девушка, которую не просто кто – то убил, истязал, кромсал. Ей показалось, что она прикасается к страшной, ужасающей тайне, с леденящими кровь подробностями.

Алиса помотала головой, отгоняя кошмарные видения. Надо допросить бомжа. Не мог же он быть здесь один. Возможно, кто – то другой, тоже облюбовал заброшенный дом, и другие квартиры для ночлега. Больше здесь делать нечего. Отчёт оперативников она прочитает, как только он будет готов.

– Ребята, всем спасибо. Я в отделение. Допрошу свидетеля. Как будет готов отчет экспертов, пришлите.

– Будет сделано, Алиса Алексеевна.

Алиса неслась по улицам города мимо прогуливающихся прохожих, крепко вцепившись в руль спортивной «Мазды». На работе ей многие завидовали и недолюбливали. Ещё бы, мужской коллектив. За дерзкий, пытливый ум, красоту, везение там, где им даже не пахло, неприступность и женский эгоизм. Она не обращала внимание. Не пробивала себе место под солнцем причинным местом. Не виляла задом, перед начальством, и не проводила вечера, в компании любвеобильного начальника отдела. Честно делала свою работу и неоднократно задавала себе вопрос – почему она выбрала не женскую профессию?

Алиса повертела в руках мобильный телефон. Надо бы позвонить сыну. Но сердце кольнула острая игла, останавливая. Она знала, что не позвонит. Потому что лаконичные ответы сына да или нет, её только злили и портили настроение до конца дня. Нет сильнее яда, чем чувство вины. Это чувство Алиса не могла ничем не запить, не заесть. И спрятаться не получалось. Чувство вины сжирало её будто серная кислота, поглощая новые клетки, и делая раны, открытыми.