– Приведите ко мне свидетеля Петрова Игоря Семеновича, – распорядилась Алиса по телефону.

В кабинете на столе перед ней лежали документы. Из них она ничего особенного, и нового не узнала.

Свидетель Петров Игорь Семенович 1969 года рождения. Образование средне – техническое. Безработный. Бездомный. Не женат. Наверно для своих родителей, он без вести пропавший. Жуткая приставка «без», несущая в себе бездну и пропасть, разделяющая человека от прошлого и настоящего. Громкий стук в дверь оповестил о том, что свидетеля привели.

Вся комната моментально заполнилась запахом немытого тела, грязной одежды, крепкого пота, сигаретного дыма и перегара. Мужчина был косматый, немытый, невысокого роста, в одежде далеко не первой свежести. На плечах у него болталось изрядно поистрепавшееся чёрное кашемировое пальто. Учитывая, что на улице весна, пальто нелепо смотрелось на грязном, косматом чудище. При виде Алисы, бомж восхищенно почмокал большими губами. Он явно не ожидал, что ему придется беседовать с такой эффектной леди. Алиса жестом пригласила его присесть, отпуская любопытного дежурного.

Бомж, чувствуя свободу, и степень значимости, важно развалился на стуле.

– Добрый день, Игорь Семенович, – поздоровалась с мужчиной Алиса. – Хочу уточнить некоторые детали, сегодняшнего утреннего происшествия, потом вы можете быть свободны, – сказала Алиса, спокойным тоном, слегка улыбнувшись.

– Ну, а чего ж, я не против. Уточняйте. Я всё рассказал вашим, как их ментам … Простите, коллегам, утром. Но если такая барышня просит, могу заново всё разложить по полочкам.

Алиса подбадривающе кивнула и положила ручку на стол.

– Вот с самого начала и расскажите. Во сколько вернулись домой? Когда нашли труп? Постарайтесь вспомнить детали, не спешите.

Бомж на минуту задумался, напрягая залипшие в сивушном угаре, мозговые извилины.

– Вернулся сегодня утром часиков в шесть утра, значит, это, домой. Поднялся наверх. Думаю, курну перед сном, и на боковую. Вижу, дверь то, в квартиру открыта.

– Как давно вы ночуете в этом доме?

– Алиса сделала не большую пометку в блокноте.

– Так давненько уже. Как дом под снос приготовили, так в нём и поселился. Год точно, может чуть больше.

– Кто еще живет в доме, кроме вас.

– Никто не живёт, особенно летом. Это я знаю, точно. У меня нюх как у собаки, на посторонних людей. Жизнь на улице она такая… Я на зиму пускаю, постояльцев, а так нечего лезть. Мой подъезд. А за другие я и не знаю. И знать не хочу. Этот мой и точка, – заволновался бомж, и насупился.

Алиса внимательно посмотрела на мужчину.

– Не нервничайте так. Расскажите, видели или нет, чтобы в квартире под номером двадцать, кто – то проживал?

– Нет, не жил там никто. Я же говорю, только я один, и всё. Я человек честный, в квартиры чужие не лазил.

Мужчина подпрыгнул на стуле, как карп на горячей сковородке.

– Если дверь закрыта, то я и не лезу. А чего лезть, если заперто? Тут пришел, смотрю – открыто. Думаю, это знак. Дескать, заходи мил человек, устраивайся по – удобнее. Живи, сколько хочешь. Я туда, значит, внутрь, а там, глядь – такое.

– В квартире ничего не трогали?

– Господь с вами. Я человек, хоть и обиженный судьбой, но не дурак. Не хватало, ещё за убийство срок мотать. Ничего не трогал. Встал, как вкопанный. Ни – ни, руки чистые, за своё привык ответ держать.

Алиса внимательно следила за бомжом, зная, что тот не врёт. Был бы причастен – не пришел с заявлением. А так, это сорт людей таких, что им проще признаться, да на казенных харчах отъесться да отогреться. Всё ж, лучше, чем зимой на улице.

– Скажите, во многих квартирах хозяева оставили двери открытыми, когда съехали?

– Ну, – замялся бомж. – Я так то, точно не скажу. Не помню уже. Год, как прошел. Чего я считать, что ли должен? – вдруг неожиданно разозлился он. – Не считал открытых квартир. Ни к чему мне это. Вижу открытая – зайду. Но по другим не лазил.

– Если подумать, то, сколько квартир было открытых?

Бомж закатил глаза под косматые брови и зашевелил губами, мысленно считая.

– Три. Четвёртая, была закрытая. Всегда.

Алиса удовлетворенно откинулась на спинку стула.

– Вы свободны! Из города никуда не уезжайте, может быть, ещё понадобитесь.

Алиса подписала пропуск и протянула бумажку.

– Если вдруг, увидите, что – то подозрительное или вспомните, сообщите нам.

– Куда мне ехать? – засобирался бомж. – Я назад, домой вернусь. Не то, вмиг место займут, зимой, где жить?

Разговаривая, сам с собой, больше, чем со следователем, неуклюже попятился к двери.

– А я покойников, то и не боюсь. Чего их бояться, то? Живых – да, такое чудят, не приведи Господь. Мертвяки, только и могут, что вонять, да мух зелёных собирать.

Это точно, с этим не поспоришь, – подумала Алиса. Вслух попросила заглянувшего в дверь оперативника: проводите к выходу, свидетеля. Пропуск я уже подписала.

Алиса подошла к окну и открыла обе створки. Захотелось свежего воздуха. В помещении продолжало невыносимо вонять и, как на зло, она духи забыла дома. Так бы ими побрызгала, что бы по – быстрее испарился запах помойки. И так, что мы имеем? Алиса включила чайник. Крепкий чай с бергамотом, лучшее средство для тонуса, и настроения. Съесть бы чего – то, но аппетита не было. Девушка ночью пришла с мужчиной на квартиру в заброшенный дом. Где они могли познакомиться? Какие заведения, кафе, бары, рестораны, кинотеатры находятся поблизости?

Алиса хорошо знала окрестности и местные достопримечательности, их в городе кот наплакал. Городишко небольшой, рабочий. Несколько фабрик и пару заводов. Две крупные бандитские группировки поделили город на две части. Двое «воров в законе» управляли всем. Полиция редко вмешивалась, потому что все вопросы улаживали авторитеты. Но сейчас, был тот редкий случай, когда никто из группировок не брал на себя ответственности за случившееся. А это означило, что труп может как вбитый гвоздь, в крышку гроба, повиснуть на отделении полиции.

Алиса впервые не знала с чего начинать. Звонок телефона заставил вздрогнуть.

– Алиса, – голос на другом конце провода она не узнала. – Алиса, это Богдан.

Мужской голос был хриплым, испуганным.

– Какой Богдан? – переспросила Алиса, нахмурившись.

– Богдан Лужин. Вспоминай.

В трубке снова повисло тягостное молчание.

Алиса не страдала провалами памяти, хотя порой, хотелось забыть некоторые моменты из своей жизни, но не всегда получалось. Сейчас, она никак не могла вспомнить, кто такой Лужин? Имя и фамилия представившегося ни о чем ей не говорили.