Литмир - Электронная Библиотека
A
A

И вот я замедлил шаг и с полным кажущимся безразличием подошел к нему.

Вор между тем в своей работе отнюдь не продвинулся: он всё так же нервно озирался и возился с замком.

И вот я уже был буквально в метре от него и легко мог бы наброситься на него, или, к примеру, одной рукой обхватить его «замком» за шею, или, напав сзади, схватить его за обе руки, или нанести удар кулаком в бок, или мощным ударом по затылку свалить его на землю… Но я предпочел ничего этого не делать. Вместо этого я хладнокровно и спокойно остановился рядом с ним и спросил:

– Вижу, трудности возникли?

Вор попытался спрятать свою растерянность:

– Нет… Просто дверца не открывается.

В лице его не было ничего воровского. Вообще-то у воров не должно быть запоминающейся внешности, но в его случае неумелость и растерянность выдавали как минимум его непрофессионализм. Его лицо и поведение в высшей степени вызывали сострадание, так что я практически вынужден был спросить:

– Я могу вам чем-то помочь?

– Нет, спасибо, – ответил он, не прекращая возиться с замком. – Ключ затерялся, и вот пытаюсь проволокой открыть.

Я сказал сам себе: «Удивительная наглость!» – и продолжал стоять и смотреть на него.

Вдруг мне пришло в голову: а не продолжить ли ту же самую игру дальше? Куда она в конце концов приведет? Ведь и вор, и машина фактически у меня в руках, поводов для беспокойства нет…

– Не хотите мои ключи попробовать? – предложил я.

Он оглянулся на меня:

– Неплохо было бы.

Для очистки совести я добавил:

– Но с условием: если подойдут, подвезете меня в одно место.

Он схватил мои ключи:

– Молитесь, чтобы подошли, тогда отвезу вас, куда угодно.

И он вставил ключ в замок, и дверца легко открылась, после чего он заинтересовался моими ключами:

– Но у вас у самого должна быть машина?

– Была машина, – ответил я. – Но теперь остались одни ключи. – И я продолжал: – Вы только от двери потеряли или от зажигания тоже?

– Все они были вместе, – ответил он.

– Тогда дайте я попробую моими включить зажигание. У меня счастливая рука.

Он согласился, и машина легко завелась.

– Если разрешите, – продолжил я, – я ее и поведу. Не так давно сам водил машину.

Он поколебался, потом возразил:

– Я предпочту сам вести.

– Как вам удобнее, – ответил я и вышел из машины. И, огибая ее, пошел к пассажирской двери.

Вор сел за руль, и я на миг подумал: сейчас он газанет и умчится, и как я тогда буду выглядеть?

Но странное спокойствие заставило меня отбросить эту мысль, а когда вор открыл мне пассажирскую дверцу, то этот вариант уже стал невозможен.

И я сел в машину, и вор повел ее и спросил меня:

– Куда прикажете вас везти?

– А вы решили сдержать слово? – спросил я.

– А почему же нет?

Он всё еще был растерян и затравленно озирался по сторонам. И я сказал:

– Вы выглядите очень обеспокоенным. Состояние у вас тяжелое, да?

Мы уже выехали на проспект, и он ответил:

– Не могу скрыть от вас одну вещь.

– Тогда скажите.

– Знаете, почему я вам не дал сесть за руль?

– Нет. Откуда мне знать?

– Эта машина краденая, – сообщил он. – Мне не хотелось, чтобы вы попались на ней.

Злость моя неожиданно пошла на убыль. Я сказал сам себе: «Ворюга он, конечно, неумелый, но до чего симпатичный!»

– Почему же она краденая? – спросил я вслух.

– Не спрашивайте, – ответил он. – Я вообще не знаю, почему вам это сказал.

– А я знаю, почему, – сказал я.

– Знаете? – спросил он изумленно. – Вы?

– Потому, что вы совсем не профессионал в этом деле. Вы неопытны. Первый раз вообще это делаете.

Он был поражен. До такой степени, что проехал перекресток на красный свет, чем вызвал раздраженные сигналы других водителей.

– Но как вы это поняли?! – спросил он.

– Понять несложно, – ответил я. – Вы настолько непрофессиональны, что даже не можете скрыть свою неопытность.

Он почувствовал себя так, словно все покровы вдруг были сорваны и он стоит передо мной голенький. Об этом свидетельствовал его обезоруженный и изумленный взгляд.

Потом он спросил тоном простеца, едва ли не слабоумного:

– Так куда вас везти?

– Это неважно, – ответил я. – Вы поезжайте по вашему маршруту. Как только он отклонится от моего, я тут же выйду. Но мне нужно, чтобы вы ответили на один вопрос. Почему вы пошли на воровство?

– Я не вор, – ответил он. – И не буду таковым. Я от безвыходности это сделал, всего один раз, и последний.

– А если появится владелец машины, что вы сделаете?

– Я ему всё объясню… – ответил он. Слезы навернулись ему на глаза, и он, едва сдерживая рыдания, продолжал: – Я объясню, что у меня дочка в больнице, и мне нечем заплатить за операцию. Я скажу, что машину эту использую лишь на покрытие медицинских расходов. Может, колеса только продам. Неужели нашей доброй девочке суждено умереть из-за неумелости отца?

– Из-за неумелости в воровстве? – перебил я его.

Он растерялся и замолчал на полуслове. И так долго молчал, что я подумал, что ему нечего ответить.

И вдруг он зарыдал. Остановил машину у обочины и, всхлипывая, ответил так:

– Если хотите знать правду, то да. Неумелость в воровстве. Я был сотрудником городской администрации. Не рядовым сотрудником – начальником небольшого отдела. И я не мог видеть того воровства, которое там происходило. Я не выдержал. Устроил скандал начальнику аппарата, высказал всё, как есть, и уволился.

Я невольно воскликнул:

– Из огня да в полымя! И там воровство, и тут – какая разница?

Он вспылил и возразил мне на крике:

– Это не полымя! Разница есть! Полымя там было: адский огонь! Здесь я только перед Всевышним отвечаю за зло, причиненное одному человеку, а там – всему населению…

– А почему вы на меня кричите? – остановил его я. – Ведь я-то ни в чем не виноват.

Он сдержал себя, но рыдания и всхлипывания не прекратились.

– Простите меня. Я давно без работы, я болел, нервы расшатались, не мог выйти из депрессии. Я для собственного излечения, ради сохранения чести пожертвовал собственной жалкой жизнью… И я не знаю, что мне делать. У меня нет выхода.

– Раз машина теперь ваша, что с ней сделаете?

– Машина меня спасет, – ответил он. – Я смогу выжить. Мне не стыдно за то, что я сделал. Неважно, что я в свое время получил университетский диплом, важно, чтобы я не вернулся в эту воровскую шайку.

– Что ж, так и сделайте, – решил я. – Мне в свое время эта машина помогла. Колеса не советую снимать: пустой номер. На этой машине благословение. С тех пор, как я ее купил, только бензин заливал и масло поменял – больше никаких на нее расходов.

Было такое впечатление, что его хватил сердечный удар. Он еле вымолвил:

– Так… вы…?

– Ничего страшного, – сказал я. – Вот, берите техпаспорт на машину, чтобы с полицией не было проблем. Когда она вам станет не нужна, припаркуйте ее там же, перед аптекой, а ключи у меня есть запасные. Я заберу ее, и все дела.

Он всё не мог выговорить:

– Так вы… Сами… вы…

– Обо мне не думайте, – сказал я. – Господь велик. Я пока еще не опускался до самого дна.

Мужчина опустил голову на руль, а я, чтобы не смущать его, чтобы он не начал извиняться или отказываться, поскорее вышел из машины и, не оглядываясь, пошел прочь в противоположном направлении.

* * *

Через несколько дней ко мне домой нагрянули полицейские и, показав мне техпаспорт машины, первый вопрос задали такой:

– Человек, который скончался от инфаркта за рулем этого автомобиля несколько дней назад, – он какое к вам имеет отношение?

Ошеломленный, я невольно произнес:

– Отношение?! Я сам и был этим человеком…

Незаконченное дело

Прошу поверить: ошибаются те, кто делает вывод, будто я сошел с ума. Ничего подобного. Судите сами, и да рассудит Аллах: будь я сумасшедший, разве я сидел бы и вот так вежливо беседовал с вами, всего-навсего ничтожным журналистом?!

9
{"b":"628361","o":1}