Женщина повернулась, взглянув ему прямо в глаза.
- Мистер Миллер, я сдаюсь. Вы победили. Я не могу вам сопротивляться.
Мартин ответил лишь изумленным взглядом.
- Я знала, что это произойдет, рано или поздно, - продолжила она, - Мой муж думает, что у меня нет мозгов ни капли, но это не так, знаете ли. Я все же способна понимать, что к чему. Я могу предугадать, чем все закончится в такой ситуации. Он считает, что я глупая - наверное, из-за моей внешности и потому, что я не одна из этих его партнеров по бизнесу, которые все знают о финансах, и политике, и строительстве и всяких таких вещах. Я в этом не разбираюсь, само собой. Но я не дура, и я кое-чего понимаю в жизни.
Она немного поерзала на месте. Мартин заметил краем глаза выглянувшую подвязку чулка. Почему-то он с самого начала знал, что такая женщина как Рейчел обязательно будет в чулках, а не в колготках. Между тем, она продолжала говорить:
- Я видела, как вы на меня смотрели, когда я была здесь с мужем. Я вам приглянулась, не отрицайте. Я всегда нравлюсь мужчинам. Собственно, поэтому муж и таскает меня с собой на все важные встречи: во-первых - похвастаться, во вторых - чтобы переговоры проходили легче. Его партнеры, его друзья - они все регулярно пытаются ко мне подбивать клинья, хоть прекрасно знают, что я замужняя женщина. Наверное, думают, что если я красивая - значит меня будет легко уложить в постель. Уж не знаю, что за логика…
Она резко вскочила на ноги.
- Естественно, я их всех отшивала без лишних разговоров. Но вы… с вами все совершенно по-другому. Вы знаете, как по-настоящему польстить женщине. Без навязчивых комплиментов. Без сальных взглядов. Я ощутила это в полной мере, когда была здесь в тот раз, - она замолчала на мгновение, задумчиво посмотрев в сторону, - Мне это было так приятно, и так, ну… волнующе. То есть, ну… у меня мурашки по коже бегали, и каждый раз, когда вы на меня смотрели, я… Но я же замужем, черт возьми!
Она провела ладонью по волосам.
- И потом, потом… вы начали спорить с моим мужем, и не отступили даже когда он начал вам угрожать. И вот тогда я по-настоящему поняла, что попала в беду.
- В беду? - непонимающе помотал головой Мартин - В каком смысле?
Рейчел начала нервно расхаживать туда-сюда вдоль дивана. Мартин был не в силах оторвать глаз от ее стройных ног и бокового разреза ее платья. Интересно, что заставляет всех женщин в его кабинете вот так демонстративно ходить от стены к стене во время разговора?
- В смысле - вы и есть эта беда. Именно в тот момент я четко поняла, что влюбилась в вас.
- Чего?! Погодите, вы же не всерьез… Я заверяю вас, Рейчел, эмм, миссис Беркулози, я никогда…
- О, ну не надо притворяться, мистер Миллер… Мартин. Я же говорила, я не идиотка. Уже тогда, я поняла, что ты меня хочешь. Даже пребывание с тобой в одной комнате меня заводило. Это было словно… электричество по коже. И еще я сразу поняла, что ты из тех людей, которые всегда добиваются своего. Но не такой, как мой муж, который все время кричит и угрожает, чтобы запугать собеседника. Нет, ты другой - ты спокойный, и невозмутимый, и вежливый. Потому что знаешь, что тебе нет необходимости повышать голос - все окружающие и так сделают всё, что ты захочешь. Это - подлинная сила и власть. И тебе прекрасно известно, как это действует на женщин, как возбуждает.
- Ну, вообще-то нет! Я ни в коем разе…
- Вернувшись домой в тот день, я постаралась успокоиться и подумать об этом как следует. Я долго об этом размышляла. Не могла не думать - эти мысли просто поглощали меня. И каждый раз, я безумно распалялась только от одних этих воспоминаний.
Она возобновила свои маятниковые движения по кабинету. Мартин, будь его воля, согласился бы бесконечно наблюдать как эта женщина прохаживается перед ним туда-сюда. “О господи, дай мне сил! ” - подумал он про себя, - “Эти ноги сводят меня с ума. Она что, специально так оделась?”
Рейчел продолжала:
- Тогда я четко обрисовала себе ситуацию: “Он меня хочет. Он умеет всегда получать то, чего хочет. Он знает, как его власть меня заводит. Он знает, что я не смогу его забыть. Он дал мне самую малость ощутить силу его личности, и знал заранее, что я захочу большего, что это станет для меня лишь первой дозой наркотика. Он может ждать сколько угодно. Ждать, пока это не начнет на меня действовать по-настоящему. Чтобы я вспоминала его: вспоминала просыпаясь утром, вспоминала в магазине, делая покупки, вспоминала, моясь в душе, вспоминала в постели ночью. Вспоминала этот взгляд, это возбуждение, этот жар”.
Она замолчала и осушила еще пол-бокала виски.
- Я знала, что муж захочет снова с тобой встретиться, и что меня он обязательно возьмет с собой - он всегда это делает. А значит - я снова смогу ощутить этот твой взгляд, это невыносимо-приятное ощущение, когда ты любуешься мной. И твою скрытую под маской спокойствия уверенность в себе, потому что ты считаешь, нет… ты знаешь, что рано или поздно способен заполучить любую женщину, на которую положишь взгляд. И я снова буду в одной комнате с тобой, снова попаду под действие этой… какой-то ауры, что тебя окружает, и с каждой минутой я буду возбуждаться все сильнее…
Она остановилась к нему лицом, умоляюще распахнув свои огромные карие глаза.
- Я не настолько глупа, Мартин. Я понимаю, к чему все это движется. Ты можешь просто сидеть и ничего не делать, зная, что я сама приползу к тебе на коленях рано или поздно. Какие у меня шансы? Я - обычная женщина, как я могу надеяться сопротивляться тебе?
Она грациозно забралась с ногами на диван, примостившись на коленях рядом с ним.
- Поэтому я решила - какой смысл бороться с неизбежным? Мы оба знаем, что в конце концов я сдамся. Так зачем мне еще больше унижаться бесполезными попытками сопротивления?
Мартин глядел на нее, лишившись дара речи. Столь близко, черты ее безупречного лица казались еще прекраснее. Ее кожа была гладкой и нежной, ее губы сочными и алыми. Выбившаяся прядь темных волос спадала на невыносимо-притягательные карие глаза.
- Я предпочла не сопротивляться, Мартин, - прошептала она, нежно погладив его по щеке ладонью, - Я сдаюсь. Ты знаешь, что я не в силах противиться тебе, и я это тоже знаю… так давай же… делай со мной что хочешь прямо сейчас… и перестань… притворяться.
Говоря, она наклонялась к нему все ближе и ближе. Одной рукой она продолжала мягко держать Мартина за подбородок. Ее губы прикоснулись к его губам, замерли на мгновение, и затем впились в него жадным глубоким поцелуем.
Мартин ответил на поцелуй, но напрягся, слегка испуганный таким оборотом событий. Он не мог поверить в происходящее. Не мог поверить, что целует эту сногсшибательно-шикарную женщину, вдобавок чужую жену, в собственном кабинете. Что она сама так страстно атакует его губами и языком, поворачивая голову то так, то эдак, обхватив его шею обеими руками, прижимаясь к нему всем телом…
Повторялась ситуация с Присциллой. Нельзя было позволять всему этому зайти слишком далеко. Надо было остановить ее. И не важно, что ее влажные, горячие губы заставляли его забывать обо всем на свете, что запах ее парфюма кружил голову, что ее мягкая грудь прижималась к его телу, и что от всего этого у него уже возникла бешеная эрекция. Нельзя поддаваться, надо что-то сделать, что-то сказать, что-то… что угодно!
В конце концов, распаленная красавица оторвалась на мгновение от его губ, позволив Мартину что-то сказать.
- Рейчел, ты… ты не должна этого… - пробормотал он.
- Я знаю, - выдохнула она, прикрыв глаза, - Но ничего не могу с собой поделать… - ее алые губы тут же вновь рванулись вперед, лишая его возможности продолжить разговор.
У Мартина голова шла кругом. Надо было немедленно выставить эту женщину из кабинета, пока у него еще не сорвало башню полностью. С Беркулози и так было достаточно проблем, чтобы еще завязывать интрижку с его женой, пусть даже она сама на него буквально вешалась. В конце концов, нельзя исключать, что это все подстроено, что Рейчел к нему подослали - чтобы скомпрометировать его или еще чего похуже. То, как он ее бешено хочет, не должно иметь ни малейшего значения. Это недопустимо, абсолютно недопустимо! “Не смей ее трахать, идиот!” - мысленно заорал он на себя. Мартин поднял руку, чтобы мягко оттолкнуть ее от себя. Ладонь, как назло, приземлилась прямо на одну половинку ее груди. Пальцы непроизвольно сжались, словно хватая добычу.
