Дверь внезапно вновь распахнулась. Присцилла появилась в дверном проеме, не заходя в кабинет и не отпуская дверной ручки.

- Хорошо, я останусь, - бросила она, - По крайней мере, на пару недель, пока ты тут не освоишься. У меня, в отличие от некоторых, все-таки есть какая-то совесть. Только не думай, что ты можешь манипулировать мной, как ты манипулируешь избирательной системой этого города! - дверь снова захлопнулась.

Мартин тупо уставился на закрытую дверь, хлопая глазами и пребывая в полнейшем замешательстве. Он так и не понял, что за чертовщина происходит, и что такое вдруг нашло на Присциллу. Ну, по крайней мере, она согласилась не бросать его на произвол судьбы прямо сейчас. Может удастся с ней как-то объясниться.

Как оказалось вскоре, времени поразмыслить об этом у него попросту не осталось, так как через минуту зазвонил телефон. Один из жителей округа жаловался на состояние дорог в своем квартале. Такого рода звонки продолжали следовать с ужасающей периодичностью на протяжении всего дня.

Мартин все же попытался объясниться с Присциллой на следующее утро. Но разговор вновь пошел совсем не по плану и снова получился довольно односторонним. Он едва успел присесть за стол, придя на работу, как в кабинет вошла Присцилла с дымящейся чашкой кофе на блюдце.

- Доброе утро, босс, - поприветствовала она, поставив чашку перед ним, - К сожалению не помню, ты пьешь со сливками или без.

- Чего? Это для меня? Присцилла, зачем? Ты не обязана…

- Ну разумеется, не обязана, - отмахнулась она, - Ты даже и не просил об этом. Так ведь и было задумано, да?

Она замолчала на секунду, размышляя.

- Ну да, я должна была раньше догадаться, что такой трюк именно в твоем стиле. Формально, ты ведь не можешь приказать мне выполнять такие унизительные бытовые задания, типа приносить тебе кофе. Но если я делаю это по собственной воле и по своей инициативе - ну что ж, тут нет никакого криминала. Так ты еще сильнее демонстрируешь мне свое превосходство - тем, что я вынуждена делать это сама, добровольно. Это прямо подразумевает, что я согласна со своим подчиненным положением и довольна им, - похоже, она объясняла все это и оправдывалась не столько перед Мартином, сколько перед собой, - Да, это очень тонко. Ты можешь гордиться! - завершила она монолог.

Мартин, ошарашенный еще сильнее, чем вчера, безмолвно рассматривал свою помощницу. Присцилла была одета в нарядный костюм кремового цвета. Юбка была самую малость выше колена. Светлые колготки и белые туфли завершали картину. Мартин был приятно удивлен переменой в ее облике. На протяжении всего времени их знакомства, он ни разу не припоминал, чтобы Присцилла приходила на работу в чем-то кроме строгих брючных костюмов.

Мартин спохватился, вернувшись к насущной проблеме. Он начал нервно потирать пальцем свой камушек-талисман.

- Присцилла, - начал он, - По поводу вчерашнего…

- Да, я понимаю, ты наверное, мной очень недоволен, - как обычно оборвала его Присцилла, с искренним раскаянием во взгляде, - Я… я сорвалась немного. Извини. Просто все это так внезапно произошло, ты так резко взлетел на вершину, так быстро получил так много. Мне… я просто забыла свое место. Ты тут главный, и мне придется просто смириться с этим.

Мартин нахмурился, совсем сбитый с толку.

- То есть… то есть, ты не увольняешься?

- Ну, я… эмм, это… это было бы просто глупо, ты же сам понимаешь, - в ее голосе сквозила явная нервозность и неуверенность, - Я понимаю, как… как мне повезло здесь работать. По всему городу полно молодых, незамужних и безработных женщин с квалификацией не хуже, чем у меня, и каждая из них без раздумий согласилась бы работать на такого депутата - любимца публики, вдобавок молодого и привлекательного. Ты можешь выбирать на свой вкус из десятков кандидатур. Замена мне найдется за двадцать минут, даже если ты будешь выбирать, скажем, только из молодых рыжеволосых красоток с четвертым размером груди. Ты можешь в любой момент уволить меня вообще без всяких объяснений - под предлогом моего некрасивого почерка или еще по какой придирке. И я никак не смогу тебе помешать.

Она явно всерьез верила во все, что говорила.

- Ну и, раз уж на то пошло, ты можешь с легкостью уничтожить мою репутацию, так ведь? Запросто - ты просто сочинишь про меня какую-нибудь мерзкую историю, которой все поверят. Тебе всегда все верят. Так что меня во всем городе не возьмут ни в одну серьезную контору.

Так что полагаю, мне никуда от тебя не деться, не так ли? Мне придется отныне и впредь во всем тебя слушаться. У тебя все козыри на руках - глупо отрицать очевидное… - она произносила все это с выражением полного смирения и покорности злой судьбе.

- Присцилла, - совершил новую попытку Мартин, - Я понятия не имею, откуда у тебя эти бредовые идеи. Мне нужна твоя помощь, вот и все. Я же всегда считал, что мы с тобой должны быть коллегами, равными.

- Равными? Это забавно, Мартин, очень забавно. Ну конечно, мы равны. Один “равный” отдает приказы, а другой “равный” их исполняет. Хорошее равенство, - она тяжко вздохнула, - Если нужно будет еще кофе - только позови, - обронила она, покидая помещение.

Мартин откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Бред какой-то. Он покатал пальцами талисман в кармане. “Рыжие красотки с четвертым размером?” – усмехнувшись, произнес он себе под нос. Было бы смешно, если бы не было столь нелепо.

Начиная с того дня, Присцилла ежедневно приносила ему кофе каждое утро, и еще чай в обеденный перерыв. Мартин не мог ее отговорить, как бы ни пытался. Она, по-видимому, была твердо убеждена, что это теперь часть ее обязанностей, и что это придумал Мартин, дабы она не забывала своего места. Кофе она делала очень вкусный.

Кроме того, она продолжала носить костюмы со все более короткими юбками. Ее стройные ножки не ускользнули от внимания Мартина, особенно подчеркнутые красивыми полупрозрачными колготками и туфлями на высоких каблуках, которые тоже прочно вошли в ее повседневный гардероб. Мартин всегда считал, что у Присциллы совершенно великолепные ноги. По мере того как ее юбки становились короче, он лишь утверждался в этом мнении.

Сидя в своем кабинете, наслаждаясь вкусом отличного кофе, Мартин готовился к первому в его карьере заседанию городского совета. Воспользовавшись паузой в рабочей рутине, он начал размышлять, что же все-таки случилось с его помощницей и администратором. Сейчас, когда он обратил на это внимание, то заметил, что практически все сотрудницы офиса (а таковых было в общем немного) в последние дни носили исключительно юбки. Помимо Присциллы, с ним непосредственно работали еще три женщины. Анджела и Саммер, две младшие ассистентки, выполнявшие большую часть бумажной работы, сменили свои повседневные джинсы и футболки на более формальный офисный стиль. Даже Джоан, сорокалетняя секретарша, начала приходить на работу, нарядившись в свое лучшее платье и нацепив все украшения. Мартин вспоминал все эти странные детали, задумчиво вращая между двух пальцев гладкий блестящий камень.

В конце концов, он решился спросить Присциллу об этом. Она как раз явилась на работу в пятницу утром в совершенно сногсшибательном наряде: в приталенном черном жакете и весьма смелой миниюбке, а также в черных сапожках на высоких каблуках. Мартин был приятно поражен. Невозможно было отвести взгляда от длинных стройных ног Присциллы, затянутых в темный нейлон колготок. Она налила ему кофе из кофейника на подносе, как делала каждое утро, затем добавила немного сливок, как раз как он любил.

Мартин решил подойти к вопросу издалека.

- Присцилла, я… эмм, надеюсь, ты не обидишься, если я замечу, что ты сегодня очень красивая. И ээ, тебе очень идет это платье… то есть, костюм, то есть… ну, ты поняла.

Присцилла подвинула к нему чашку.

- Спасибо, - коротко ответила она.

- Но знаешь, я бы не хотел, чтобы ты думала, ну… будто тебя кто-то обязывает так одеваться каждый день. Не то чтобы я против, разумеется, но если тебе было бы удобнее…