— Да, правда.

— Почему?

— Что почему? Почему так мало?

— Да, — я был готов убить себя за этот вопрос.

— Потому что это не сравнится с сексом с тобой. Доволен?

Да, я был доволен, но я бы лучше умер, чем в этом сознался. Он поднялся, аккуратно выходя из меня, и я почувствовал, как по бедрам потекла теплая вязкая жидкость.

— Как соблазнительно, — сказал он, и то, как хрипло прозвучал его голос, не давало усомниться в его словах.

— Иди и принеси мне влажных салфеток, Вейнрайт.

— Душ лучше, — заверил он и подхватил меня на руки, на этот раз держа крепко, пока буксировал до ванной.

— У меня ничего нет с…

— Помолчи, — сказал он раздраженно. — Позволь позаботиться о тебе. Я закажу китайскую еду и расскажу, почему хочу, чтобы ты пошел со мной на корпоратив к отцу.

Я качал головой весь путь до ванной.

— Почему нет? — потребовал он ответа, вскидывая вверх руки в раздражении.

Это была абсурдная ситуация. Я был голым, он был голым, не считая расстегнутой рубашки без пуговиц, и мы стояли друг напротив друга в типичных для наших ссор позах: я со скрещенными на груди руками и склоненной к плечу головой, и он с хмурым взглядом и руками на бедрах.

— Из этого ничего хорошего не выйдет, — настаивал я на своем.

— Что? Почему?

— Слишком поздно.

— Ты просто думаешь, что это более романтично.

— Что?

Он кивнул в сторону душа.

Я простонал и начал первым:

— Уолтер…

— Замолчи. Я должен тебя помыть.

Он намылил мои волосы шампунем и стал массировать голову, потом подставил ее под струи воды, чтобы смыть пену, затем он взял мочалку и натер меня с головы до ног. Под конец я уже смеялся. А когда я поставил его на колени перед собой, чтобы помыть голову, он поцеловал мой живот и после этого прислонился к нему головой. В итоге я зарывался пальцами в его густую мокрую короткую гриву, пока он тесно прижимался ко мне, обвив меня руками.

— Ты играешь нечестно.

— Я не играю, — серьезно сказал он. Мы сидели друг напротив друга на кровати, одну ногу поджав под себя, а другую спустив на пол. Он сушил мои волосы полотенцем, а свое обернул вокруг головы тюрбаном.

— Ты знаешь, что я не могу тебе отказать, когда ты такой милый.

Он хмыкнул и поднялся, чтобы отнести полотенца в ванную. Мне дали футболку в упаковке и домашние штаны — все слишком большое и длинное.

— Парень, мне нравится, как ты смотришься в моей одежде, — сказал он, стоя у дверного проема.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что я считаю это более романтичным?

Он оторвался от дверного косяка, и я с восторгом наблюдал, как он плавным текучим движением пересек комнату, подойдя к ночному столику, где ранее оставил свой телефон.

— Я думаю, — сказал он, посмеиваясь, пока нажимал на телефоне номер и прикладывал его к уху, — что ты считаешь трагично-романтичным то, что мы не вместе.

— Что? — вскрикнул я.

Он изогнул губы в медленной чувственной улыбке, от которой у меня пересохло во рту.

— Уолтер Вейнрайт!

Он тихо рассмеялся, а я вскочил, собираясь уйти. За долю секунды он пересек комнату. Я даже не успел понять, когда он оказался передо мной, а потом на мне. Лежа под ним на кровати, я попытался вырваться, но Уолтер, оседлав мои бедра, преспокойно делал заказ и ухом не вел. Я бросил на него беглый взгляд: румянец на щеках, синяки под глазами от недосыпа, светлая щетина под носом и на скулах и заполошно бьющаяся жилка на шее.

— Не забудь…

— И краб-рангон, — сказал он в трубку. — И еще дополнительные пакеты со сладким и кислым соусами и острую горчицу.

Он знал. Любому другому мне надо было все подробно объяснять, чтобы меня поняли, но Уолтер за семнадцать лет совместной жизни знал обо мне все: как я люблю складывать полотенца, или как люблю подчиняться в сексе, и какие соусы предпочитаю к китайской еде. Он знал обо мне абсолютно все: долгая совместная жизнь раскрыла все секреты.

— Что? — Он отложил телефон в сторону и навалился на меня, придавливая к кровати.

Я посмотрел на его лицо и понял, как мне не хватало все это время просто возможности его видеть, когда захочу, и касаться.

— Это мое любимое, — проурчал он, огладив мои руки и переплетя пальцы. — Я так скучал по тебе подо мной. — Я тоже скучал по его тяжести, по теплу его тела, по силе, с которой он держит меня, не позволяя подняться. — Ты знаешь, — его голос надломился, — я продолжал приглашать парней, с которыми встречался, на встречи с нашими друзьями, и несмотря на то, что с ними приветливо обращались, я видел взгляды моих спутников: они не понимали шуток, многие истории проходили мимо них и…

— И что? Они бы их все выучили в конце концов, — уверил его я.

— Да, но я завидовал нашим друзьям, тому, что у них есть только на двоих. Раньше я о таких вещах даже не задумывался.

— Ты ведь согласился, что расстаться — хорошая идея, — напомнил я ему. — Ты прекрасно к ней отнесся.

— Потому что это то, чего хотел ты. — Он сильнее сжал мои руки, а потом отпустил меня, сев рядом на кровать.

— Я думал, что ты этого тоже хочешь. Думал, так будет лучше для нас обоих.

— Да брось, Сиван, — выпалил он, — было бы ошибкой держать тебя, когда ты хочешь уйти. Все закончилось бы твоей изменой…

— Я тебе никогда не изменял, — сказал я твердо, крепко сжав его бедро, погружая пальцы в его мускулы, удостоверяясь в том, что он услышал правду в моих словах. — Никогда, и ты это знаешь.

— Ты хотел уйти, и не было возможности узнать, как бы ты себя повел, попытайся я тебя удержать. И вообще, посмотри, где в итоге ты оказался. Может быть, это было частью моего гениального плана: позволить тебе уйти и посмотреть, как ты прилетишь обратно домой.

— А ты, видимо, мой дом?

— Всегда, — прошептал он и резко отвернулся, чтобы я не смог увидеть его смягчившийся взгляд.

Черт. Он был сейчас таким уязвимым, с оголенным сердцем, что я мог бы запросто разбить его, а у него и защиты никакой не было.

Схватив за футболку, я потянул его вниз, так что он должен был быстро повернуться, выставив руки по обе стороны от моей головы.

— Ты мне никогда ничего не говорил, — проинформировал я, протянув руки, чтобы обхватить его лицо ладонями. — Ты всегда ждал, что я прочитаю твои мысли.

По его телу прошла дрожь.

— Ты был в состоянии это сделать, разве нет?

— Я не умею читать мысли, Уолтер. Я не могу догадываться.

— Почему нет? — прорычал он и быстрым движением поменял нас местами, так что теперь он лежал на спине, а я сидел на его бедрах.

По инерции я прогнулся в пояснице, вжавшись в его пах, мои бедра крепко сжали его с двух сторон, а задница притерлась к его члену.

— Сиван, — прошипел он, — как, ты предполагаешь, я могу говорить с тобой, когда…

— Я хочу знать, что у тебя в голове, — потребовал я, ерзая вверх-вниз на коленях. Ухватив его штаны, я медленно потянул их вниз, пока его член не выпрыгнул на волю.

— Какого черта ты делаешь? Нам же еду вот-вот принесут! — Слова протеста не сочетались с предэякулянтом, сочащимся из его головки. Я почувствовал, как через его тело прошла дрожь, когда наклонился и сомкнул губы вокруг его члена, и бросил на него взгляд, когда он приподнялся и убрал волосы с моего лица. — Хочу видеть.

Я смотрел ему в глаза, медленно погружая его член в горло на всю длину и слегка царапая зубами выступающие венки.

— Я не продержусь, — задыхаясь, прерывисто проговорил он. Его зрачки расширились, над верхней губой собрались бисеринки пота, а обычно размеренное движение грудной клетки вверх и вниз ускорилось и сбилось. — Сив, — простонал он, вцепившись мне в волосы, — я мечтал об этом все время. — Я знал, что это правда. Знал, как он это любит. Я медленно поднял голову вверх, чтобы тут же опуститься до основания, отчего его выгнуло на кровати. — Твой рот такой горячий!

Я сомкнул ладонь у основания его члена, пережав его, облизывая и посасывая по всей длине, чувствуя его смазку на языке, пока не услышал предупреждающий вскрик. Он попытался отстранить меня, но мне нравился его вкус, всегда, поэтому я проглотил все семя, ударившее в горло, вылизав член после.