— Ударить тебя?

— Уолтер…

— Я не хочу тебя ударить, — прорычал он, и я увидел вспыхнувшую в нем злость по заломленным бровям и по тому, как он сжал челюсти. — Я тебе гарантирую, что ударить тебя — это последнее, что может прийти мне в голову.

— Я вел себя как последняя скотина.

— Желая меня?

— Обращаясь с тобой, как с временным партнером для траха, а не как с отцом моих детей. Это заслуживает уважения, ты заслуживаешь уважения, а я тебе его не оказал. — Мне стало плохо от воспоминаний, как я толкался своим возбужденным членом в его руку. — О боже!

— Сив?

— Я просто кусок говна.

— Ты можешь прекратить это?

Я был просто убит.

— Сив.

— Мне надо идти. Я заплачу по счету, и ты можешь оставаться, сколько…

— Посмотри. На. Меня.

Медленно, очень медленно я сделал, как он сказал.

— Ты не думал о том, что я касался тебя просто потому, что хотел тебя касаться?

Я изучающе посмотрел на его лицо.

— Ты сводишь меня с ума.

— Как?

— Мне надо… Я… — Я затих и выжидательно смотрел на него, пока выражение боли на его лице не заставило меня заговорить: — Уолтер?

— Это не так легко… Я не хочу услышать «нет». Я боюсь услышать «нет». Я боюсь, что если ты мне его скажешь, оно будет окончательным и бесповоротным, а я не готов к этому.

— О чем ты говоришь?

— Ты порой так слеп.

— Я?

Он отодвинулся, и в этот момент принесли нашу еду. Я лишь учуял ее аромат, как в моем желудке заурчало.

— Я немного голоден.

— Это потому, что ты весь день ничего не ел.

— Но я же съел закуски и суп, — напомнил я ему, — эй.

— Что?

— Ты простил меня?

— Нечего прощать, — заверил он. — Мне нужно начать вести себя по-мужски

— Что это значит?

— Не обращай внимания. Ешь свое блюдо.

— Я думал, мы поменяемся.

Он простонал:

— Прекрасно.

— Да что с тобой такое?

— Ничего, — сказал он, меняя местами наши тарелки.

— Уолтер…

— Ты в курсе, что ты все еще пьян?

— Я всегда тебе нравился таким.

— Сиван! — рявкнул он, остановившись на середине процесса перестановки.

Я игриво толкнул его плечом, чтобы стряхнуть с него раздражение, ну или то непонятное, что было у него на душе.

— Я так рад, что у нас все хорошо.

— Да, прекрасно.

— От меня не укрылся сарказм в твоем голосе.

— Зато все остальное укрылось.

— Что?

— Ешь, — приказал он.

И так как я был голоден, то последовал его совету.

========== Глава VII ==========

Декабрь 2013

Чувствую, что первое впечатление я произведу не очень удачное, но работы в вечер среды навалилось много, и я ничего не мог с этим поделать. Так что явиться на свидание с Эйданом — новым моим парнем — вовремя не получалось. Я позвонил, чтобы отменить встречу, но он сказал все равно приходить. Эйдан хотел меня видеть, так что я все-таки поехал, несмотря на то, что сильно опаздывал из-за озарения, в последний момент сошедшего на голову миссис Хэндсон в работе над декорациями «Озлобленных». Их уже меняли четыре раза, и я был в шаге от того, чтобы разругаться с ней. Но все же я привык слушать людей, а не забивать на их мнение, и таким образом мы пришли к тому, что оставили мой первый вариант с незначительными поправками. Так что я уже на час опаздывал на встречу с Эйданом и его друзьями, но он заверил меня, что они дальше коктейлей не продвинулись. Сидя на заднем сиденье такси, я решил позвонить дочери и удостовериться в том, что она получила мою посылку.

— Приветики, — поздоровалась она. — Чем занимаешься?

— Узнаю, как твои дела, — улыбнулся я в трубку. — Получила хлеб и джем?

— И кофе, и шоколад, да, пап. Спасибо большое. Я собиралась позвонить, но ты, как всегда, сделал это первым. — Я иронично ухмыльнулся, выражая свое полное недоверие к сказанному. — Что? Я, может, тоже позвонить хочу.

Это вряд ли, у нее очень плохо обстояли дела со звонками.

— Я послал тебе и Джеффри подарки. Они должны прийти до того, как вы уедете в Нью-Йорк.

— Па.

— Эй, когда вы собираетесь навестить своих бабушку с дедушкой?

— Я могу поехать к ним на весенние каникулы, но не уверена. Не хочу ехать без Дека, а он вообще не желает там появляться.

— Почему?

— Он не любит Атланту. И если честно, то вряд ли посещение бабушки с дедушкой вписывается в его представление о веселых каникулах. Его привлекают Флорида или другие горячие места, где много алкоголя и сексапильных молоденьких студенток.

— Все же надеюсь, что он передумает. Я получил от них очень милую рождественскую открытку и записку. Ваш дядя Раймонд стал третий раз папой, а у вас появилась еще одна кузина.

— Здорово.

— Семья — это самое главное.

— О боже!

— И очень важно быть с ней, чаще видеться.

— Не заставляй чувствовать себя виноватой!

— Что? — попытался я изобразить негодование.

— И этот тон тоже на меня не подействует. Подобные невинные ухищрения не работают.

— Я бы никогда не опустился до столь…

— Еще как опустился бы, — засмеялась она. — Ты как открытая книга. — Она была очаровательна, и я любил ее как сумасшедший. — И к тому же ты не подумал о родителях Джеффри? Они тоже заслуживают его внимания. Хотят провести с ним время.

— Конечно хотят, но вы еще не женаты, так что…

Она задохнулась от возмущения.

— Ты хочешь, чтобы я поехала к бабушке, а Джеффри отправила бы в Нью-Йорк одного?

— М-м-м, это очень интересная мысль, я бы до такого не додумался…

— Папа! — Я застонал. Если меня называют папой, значит, я попал в неприятности, так как уже в течение многих лет что Хлоя, что ее брат называют меня коротко — па. — Эй, а что ты сейчас делаешь, а то мне нужен твой рецепт приготовления фабады*.

*Фабада — густой суп из белой фасоли с ветчиной и колбасой. Испанская кухня. Блин, есть захотела.

— О, я напечатаю его и пришлю тебе, когда приеду домой.

— А где ты сейчас?

— Я опаздываю на свидание, — простонал я, — и чувствую себя от этого ужасно, но…

— Что?

— Что? — смутился я.

— Свидание? Какое свидание?

— Обычное свидание. Что тут может быть непонятного?

— Нет.

— Нет?

— Именно, нет.

— Почему нет?

— Па-ап! — с трудом выдавила она из себя.

— Что не так с тем, что я иду на свидание?

— Это плохо.

— Почему плохо? Солнышко, ты знала об Эйдане и сказала…

— О боже мой, пап, мне нет никакого дела до Эйдана. Я не понимаю, зачем ты вообще ходишь на свидания.

— Хлоя Вейнрайт, — сурово проговорил я. — Что случилось с твоим: «Я поддержу тебя во всем, пап; это так здорово, что ты встречаешься с другими людьми, пап; я…»

— Забудь об этом и вернись к отцу.

— Что? — ошеломленно спросил я.

— Послушай, — выдохнула она, — думаю, это прекрасно, что вы потратили чертову тучу времени на поиски себя, но факт остаётся фактом: вы принадлежите друг другу. Находясь здесь, в школе, я видела родителей друзей, ходила к ним в гости, встречалась с их родней и… Боже, пап, ты даже не представляешь. То, как отец смотрит на тебя… Да ладно, пап, ты же самый проницательный человек из всех, кого я знаю. Отец любит тебя, никогда не переставал и не перестанет. И если мне придется иметь дело с другими твоими парнями, будь то Айвери, или Слоан, или Эйдан, меня просто стошнит!

— В этом я уверен, — усмехнулся я. — Но это только ты так думаешь.

— Нет! Так думает мужчина, который до сих пор никого не приводил в наш дом.

— Что? — подскочил я на сиденье. — Что ты такое говоришь?

— Не нервничай так.

— Как ты вообще можешь знать такие вещи о своем отце? Это не твое дело и…

— Он снял обручальное кольцо только после того, как я заставила его это сделать. Он никогда не спит на твоей части кровати. Он…

— Он хотел развестись точно так же, как и я, милая. И сейчас он имеет широкий круг интересов и может делать все, от чего вынужден был отказаться в молодости.