— Привет, Джил, — я крепко сжал ее в объятиях и поцеловал в щеку.

Она так сильно стиснула меня в ответ, что я ахнул.

— Ты принес свой салат? Я не пробовала его с момента, как вы с твоим парнем разбежались.

Я сделал шаг назад, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Я же дал тебе рецепт.

— Ну да, и у меня всегда выходит ужасная дрянь. Ну так что, принес?

— Принес.

— Слава богу!

— Эй, — муж Джил, Майкл Очоа, был как всегда само совершенство: высокий, широкоплечий, рельефный, эффектный.

— Привет, незнакомец, — я радостно кивнул, подходя к нему.

Он протянул мне ладонь для рукопожатия, но, передумав, крепко сжал меня в объятиях.

— Как же я рад тебя видеть, дружище.

— Я тоже, — сказал я, дружески похлопывая его по спине.

Когда он отодвинулся, его сестра Клариса стиснула меня еще сильнее.

— Я соскучилась, — сказала она выразительно, обвив руками мою шею.

— И я, — признался я, целуя ее в щеку.

— Как поживаешь? — спросил меня Майкл, когда Клариса отстранилась.

— Хорошо, а вы как?

Мне тут же стали показывать фотографии детей, рассказывать смешные истории, вспоминать старые времена. Все это время я стоял напротив телевизора в гостиной, почти у выхода. Было очень приятно, что они так по мне соскучились. Джил и Майк кивнули, а Клариса взяла меня за руку.

— Звони мне, ладно?

— Позвоню, — пообещал я, — просто было очень много работы и прочего.

— Я знаю, как это бывает, — она сильнее сжала мою руку, желая подчеркнуть сказанное, — может, даже лучше, чем кто-либо.

— Давайте пройдем на кухню и уже там поговорим, — предложил Майкл.

— Ладно, — сказал я и направился в сторону толпящихся там ребят.

Катрина Дель Торо преградила мне путь.

— Кэт! — с любовью произнес я.

Она крепко меня обняла.

— О боже мой, Сиван, как ты?

Мы обнялись, поцеловались и опять обнялись. Это было так естественно и здорово — быть на дне рождения друзей. У нас у всех были дети, которые учились в колледжах, а у Уэса и Джонатана сын Крис недавно вернулся из Ирака. Он был ребенком Уэса от первого брака, а достигнув пятнадцати, решил жить с Уэсом и Джонатаном все время. Я всегда любил Криса, он был замечательным, веселым мальчуганом. Тем тяжелее мне было сейчас видеть его яркие зеленые глаза, унаследованные от отца, печальными и потухшими. Заметив его в другом конце комнаты, я стремительно к нему подошел.

— Привет.

— Привет, — сказал он дрогнувшим голосом, наклоняясь вперед и позволяя мне себя обнять. Перед тем как уйти в армию, он мог задушить в своих крепких объятиях, а сейчас старался быть заботливым и ласковым, что нас не могло не радовать. — Дядя Сив, как у вас дела?

— Хорошо, — ответил я, — а у тебя?

Отстранившись, я увидел шрам на его лице, которого не должно быть там в двадцать два года. Я протянул ему на ладони маленькую коробочку.

— Что это?

— Новый телефон, самый навороченный из тех, что там были. Хлоя сказала, ты такой хотел.

Он просиял.

— О, это все моя девочка. Она вам рассказывала, как мы каждый день болтали с ней в фейсбуке, когда я уехал?

Нет, не рассказывала. Но я не был удивлен. Крис был старше дочери на год, и они с детства были не разлей вода.

— Она не говорила. Но я рад, что вы общаетесь.

— Я тоже очень рад. Только не говорите обо всем моим папам, ладно?

— Конечно нет, — заверил я, положив руку ему на плечо. — Но я хотел поговорить с тобой кое о чем другом. У меня есть одно предложение, если ты не против.

— Что за предложение?

— Ты ведь почти получил степень по маркетингу перед тем, как был отправлен в войска? Будешь продолжать учебу?

— Конечно.

— Отлично, у меня есть подруга в компании «Страйдер Белл», я с ней поговорил насчет тебя.

Прошло время, прежде чем он заговорил поднявшимся от радости голосом. Мне даже показалось, что ему пришлось приложить усилие, чтобы немного его понизить, прежде чем спросить:

— Вы поговорили?

— Да. И она будет рада видеть тебя в понедельник утром на собеседовании на пока не оплачиваемую должность. Она сказала, что ты можешь пройти там практику, пока не получишь степень, и сразу после этого тебя переведут на должность пиар-менеджера начального уровня.

Он был ошеломлен. Все его эмоции было легко прочитать на лице.

— Вы серьезно?

— Конечно серьезно. Ты помнишь, чтобы я когда-нибудь шутил о таких вещах?

— Вы все это сделали ради меня?

Я был искренен.

— Мы же семья?

— Да.

— Тогда не задавай глупых вопросов.

— Ладно.

— Таким образом, у тебя будет возможность для быстрого старта, пока другие будут только искать работу.

— «Страйдер Белл» — прекрасная компания. И…

Он схватил меня за руку, и я мог увидеть на его лице эмоции, переполнявшие его: восторг и беспокойство.

— Ты прекрасно справишься, — я был в этом уверен и попытался интонациями в голосе передать мою уверенность и ему. — В понедельник тебе надо будет спросить Томаса Эскерда. — Он кивнул, не в силах ответить. — Не напортачь.

— Обещаю.

— Хорошо.

Он опять сжал меня в объятиях, достаточно крепких, чтобы причинить боль, но я не сказал ни слова. А потом отпустил его, так как ему надо было найти отцов.

— Чем это ты был занят?

Его жаркий голос целиком завладел моим вниманием, даже прежде, чем, подняв голову, я встретился взглядом с моим будущим-бывшим мужем. Его темно-серая рубашка поло плотно облегала мускулистую грудь, живот и плечи. Вновь вернувшись в мир, где ходят на свидания, я понял, что далеко не каждый мужчина в середине пятого десятка находится в такой же физической форме, в какой прибывал Уолтер Вейнрайт. За семнадцать лет совместной жизни я привык ощущать под руками твердость его бицепсов и трицепсов, каменную монолитность его груди, рельеф на его животе. У меня вдруг возникло яркое, почти неконтролируемое желание почувствовать всю его мощь прямо сейчас на себе.

— Э-эй!

— Эм-м, — промычал я, пытаясь потянуть время, чтобы вспомнить его вопрос. У меня в голове всегда становится пусто, когда я вижу его, нахожусь с ним рядом, неважно по какой причине.

— Сив? — его голос смягчился, и от этой теплоты и нежности, читающейся в его взгляде, я стремительно терял голову.

— Крис, — выпалил я, все-таки вспомнив, о чем меня спрашивали, — я предложил ему работу.

— Мило с твоей стороны.

— Я старался, — сказал я, пытаясь незаметно вдохнуть его замечательный аромат. — Как ты?

— В порядке, — отмахнулся он. — Я очень рад тебя видеть.

— Да, прости, я помню, что мы договаривались не приходить одновременно к друзьям, но…

— Это не имеет значения. Тебя напрягает мое присутствие?

— Нет, конечно нет.

— И меня нет, — пожал он плечами, — значит, все в порядке.

— Хорошо, — мне было приятно это слышать.

Он шагнул ближе, вторгаясь в мое личное пространство.

— Ты отрастил волосы. Люблю, когда они такой длины, что касаются твоих плеч.

— Надо их подстричь — я уже не мальчик.

— Не делай этого, — сказал он, протягивая руку и касаясь моего подбородка, — ты художник, можешь себе позволить что угодно.

Я засмеялся, прильнув щекой к его ладони, как делал миллион раз до этого: неосознанно, просто желая почувствовать тепло его кожи.

— Сив.

То, как хрипло он произнес мое имя, мгновенно вернуло меня в чувство. Я замер, вглядываясь в его лицо.

— Ой, Уолтер, я…

— Остановись, — попросил он шепотом, его рука нежно прошлась вдоль нижней челюсти к шее, а затем к затылку, удерживая, — просто остановись.

Я посмотрел в его кобальтовые глаза. Они были прекрасны, я скучал по ним, скучал по тому времени, когда имел возможность видеть их каждый день.

— О боже мой, Сиван, детка, ты ли это? — Джинс де Росси схватила меня и сжала в тесных объятиях.

— Да, это я.

— Привет, красавчик, — радостно улыбнулась она.

— Сама такая, — сказал я, крепко обнимая ее в ответ. Оглянувшись, я увидел, как Уолтер уходит от нас. Но мое внимание тут же переключилось на сестру Росси — Дарси, которая уже ждала своей очереди, чтобы обняться.