Только теперь, глядя на фотографию, Уилла поняла, что она имела в виду. Снимок, скорее всего, сделала Джорджи – на заднем плане угадывался многоквартирный дом, в котором она тогда жила. Похоже, и мать тоже увидела в сыне нечто поразительное: изображение было чуть размыто, словно она так спешила запечатлеть этот момент, что не успела толком навести фокус.

Продолжая листать страницы, Уилла неизменно возвращалась к этой фотографии. Следовало бы заняться следующей коробкой, ведь в этих старых снимках явно нет доказательств того, что бабушка никоим образом не связана с зарытым под деревом трупом, – но Уилла не могла оторваться от изображения отца. Почему оно кажется таким знакомым, словно недавно попадалось ей на глаза?

В конце концов она вынула фото из альбома и положила на кофейный столик.

За несколько часов девушка перерыла содержимое остальных коробок, но, как и ожидала, не нашла ничего, что проливало бы свет на годы, проведенные Джорджи в фамильном особняке. Что ж, придется поискать где-то еще.

Уилла поднялась с пола и застонала от боли: от долгого сидения затекли ноги. Она кое-как доковыляла до входной двери, убедилась, что та заперта, и затем выключила свет в гостиной. Решив перед сном утолить жажду, Уилла, хромая, добралась до кухни и открыла холодильник. Мощности его лампочки хватило на то, чтобы осветить темное пространство кухни вплоть до стола у противоположной стены. Отхлебнув немного сока из бутылки, девушка поставила ее на место и развернулась.

В этот самый момент что-то привлекло ее внимание.

Оставив дверцу холодильника открытой, она подошла к столу. На нем, в миске, подаренной ей кем-то из друзей с Нэшнл-стрит, лежали перезревшие персики. В воздухе уже появился сладковатый запах гниения.

И тут Уилла почувствовала, как у нее на затылке зашевелились волосы.

Возле миски стояла фотография ее отца. Та самая, которая приковала ее взгляд.

И которую она оставила на кофейном столике в гостиной.

Уилла и представить не могла, что однажды придет день, когда все нелепые бабушкины суеверия вдруг перестанут казаться ей нелепыми. Появление папиной фотографии на кухонном столе вселило в сердце такой ужас, что она поспешила положить на подоконник монетку и приоткрыть окно. Как однажды сказала бабушка, призраки иногда забывают, что они призраки, и, по старой памяти, начинают охотиться за деньгами. А если привидение подлетит к приоткрытому окну, то его, как пылесосом, вытянет струей воздуха на улицу.

Конечно же, за всю ночь Уилла почти не сомкнула глаз. Да еще какая-то черно-желтая птичка ухит-рилась утром протиснуться через щель, и пришлось целый час гоняться за ней с метлой, отчего настроение девушки, надо полагать, не улучшилось.

Сегодня она сама открывала магазин, поскольку Рейчел взяла выходной. Включив свет, Уилла направилась в бар. Первым делом она намолола кофе и включила кофеварку. Бариста из нее был весьма посредственный, не чета Рейчел, но все же вполне снос-ный. На витрине лежали кофейно-шоколадные печенюшки и пончики с капучино, а лично Уиллу ожидала коробка ее любимых батончиков с кофе и кокосовой стружкой. Записка на коробке гласила: «Испекла специально для тебя. Если что – звони». Рейчел, наверное, допоздна трудилась, чтобы все это приготовить.

Подумав об этом, Уилла, прежде угрюмая и рассеянная, не могла не улыбнуться. Ну и пусть кофейное волшебство Рейчел прибавит ей лишний сантиметр в талии, зато ему под силу излечить любой недуг. К ней наконец вернулась способность мыс-лить трезво (безусловно, она сама поставила фотографию на кухонный стол – машинально прихватила ее по пути на кухню, вот и все), и в голове созрел новый план действий.

Когда поток покупателей схлынул, Уилла позвонила своей подруге Фрэн, которая работала в биб-лиотеке. Фрэн была приезжей и часто заглядывала в магазин по пути в Катаракт, где она проводила почти каждые выходные.

– Фрэн, привет, это Уилла.

– Уилла! Вот так сюрприз! – Фрэн всегда говорила так, словно бы каши в рот набрала. – Чем могу?

– Не подскажешь, как мне узнать, что творилось в городе в тридцать шестом году? Ты можешь поднять какие-нибудь архивы?

– Нас уже об этом спрашивали: и полицейские, и репортеры, – отозвалась Фрэн. – Увы, в три-дцать шестом городскую газету еще не выпускали. А что именно тебя интересует?

– Да я тут перебирала бабушкины вещи, думала побольше узнать о годах ее юности, но особо ничего не нашла. Тридцать шестой год был для нее поворотным. Джексоны лишились «Хозяйки Голубого хребта», у нее родился сын…

Фрэн некоторое время молчала. Уилле казалось, что она слышит стук клавиатуры.

– У нас есть подшивка «Вестника Уоллс-оф-Уотер». Я показывала ее полицейским.

– А что это такое?

– По сути, листок бумаги с городскими сплетнями. Выпускался еженедельно в тридцатых и сороковых годах. – Фрэн засмеялась. – Тебе стоит почитать, это бесподобно! Жизнь светских дам без прикрас.

– А можно? – спросила Уилла.

– Конечно можно. Приезжай, с удовольствием помогу.

Тут в магазин вошла пара туристов, и Уилла с улыбкой помахала им рукой.

– Ты до скольки сегодня на работе? – спроси-ла она.

– Сегодня короткий день. Нам бюджет урезали, потому и работаем меньше. Я уже собиралась закрываться. – Фрэн задумалась. – Слушай, а ты позвони мне на домашний, когда закончишь. Я тебя здесь встречу.

– Фрэн, ты лучше всех. Спасибо.

Уилла подъехала к торговому центру, где с недавнего времени располагалась библиотека. Раньше она находилась в подвале здания суда. Фрэн, немного взъерошенная и пахнущая сельдереем, уже стояла у двери.

Проведя подругу в зал, она дала ей микрокарту с фотографиями всех номеров «Вестника», попросила захлопнуть перед уходом дверь и отправилась домой. Уилла с любопытством огляделась. Она еще никогда не оставалась одна в библиотеке. Здесь было так тихо, что казалось, будто ей заложило уши. Осторожно, стараясь не шуметь, девушка пересекла зал и присела на стул возле одного из аппаратов. Она вставила в него микрокарту, и машина тихо загудела.

Уилла терпеливо перелистывала изображения на экране и наконец нашла выпуски за январь 1936 года.

Судя по всему, «Вестник Уоллс-оф-Уотер» был любимым – и единственным – детищем некоей обеспеченной дамы по имени Джоджо Макпит. Каждый листок представлял собой колонку светской хроники с одной-двумя фотографиями.

Вот что Уилла прочла:

Все описания событий были почти одинаковыми: Джоджо долго и подробно излагала, кто и в чем был, и обязательно цитировала анонимных скептиков. Помимо этого, в тексте то и дело попадались мелкие детали, приоткрывающие завесу тайны над жизнью городка того времени и представляющие для Уиллы наибольший интерес. Например, девушка узнала, что на некоторых приемах устраивали лотерею в поддержку семей, которые лишились средств к существованию после того, как правительство скупило все леса вокруг Уоллс-оф-Уотер. В каком-то из выпусков Джоджо цитировала Олина Джексона, отца Джорджи, который утверждал, что Джексоны снова создадут экономику в городе, как уже сделали это однажды. Правда, он не уточнил, что именно они собираются предпринять на этот раз. Его слова (предположительно, произнесенные под влиянием винных паров) не внушали Джоджо доверия, и она задавалась вопросом: как человек, позволяющий своей дочери выходить в свет в платьях, сшитых по прошлогодней моде, собирается спасти целый город? Джексоны вообще часто подвергались нападкам, но сами проявляли к ним полное безразличие. Несмотря на финансовые трудности, они по-прежнему оставались истинными королями Уоллс-оф-Уотер.