– На тебя с лопатой в руках? Умеешь ты кад-рить девчонок, скажу я тебе.

Колин расхохотался:

– Будет куда интереснее, чем ты думаешь, поверь мне. Как можно держать магазин спорттоваров и не любить природу?

Внезапный окрик, раздавшийся со стороны раскопа, не дал ей ответить.

– Эй, Палочник!

Колин удостоил кричавшего лишь поворотом головы, не меняя своей непринужденной позы. Однако Уилла почувствовала, как по телу его прошла волна напряжения. Ее спутник стоял, прислонившись к машине, и молча смотрел на окликнувшего его рабочего, пока тому не стало ясно, что ответа он не дождется. Уилла могла поклясться, что Колин делает это нарочно.

Парень вздохнул и направился к ним. Когда он подошел ближе, Уилла узнала в нем Дейва Джеффриса, с которым они вместе учились в школе. Он тогда играл в футбольной команде, о чем все еще напоминал его широченный – правда, теперь уже не столько за счет мышц – торс.

– В чем дело, Дейв? – спросил Колин, когда тот остановился перед ним.

– Гляди, что мы выкопали, когда ты уехал. – Дейв протянул ему тяжелую чугунную сковороду, покрытую коркой ржавчины и грязи.

Колин осмотрел находку:

– Сковорода?

– Ага.

– Становится все интереснее и интереснее.

Узнав Уиллу, Дейв ухмыльнулся.

– Уилла Джексон, – пробасил он, сдвинув кас-ку на затылок. – Тебя нынче и не видать. По-мнишь, как ты звонок запрограммировала, чтобы он звенел каждые пять минут? Вот это было круто. Звенит звонок, мы встаем в шеренгу и топаем в коридор, а бедные преподы из сил выбиваются, чтобы загнать нас обратно.

Он окинул Уиллу оценивающим взглядом и, ткнув пальцем в нее, а потом в Колина, бесцеремонно спросил:

– Неужто ты встречаешься с Палочником? Если нет, может, дашь шанс старине Дейву? Ты только свистни.

– Заманчивое предложение, Дейв, – ответила Уилла, – но я, пожалуй, воздержусь. Спасибо.

Дейв хохотнул и ткнул Колина кулаком в плечо, по-дружески, но довольно сильно. Уилле показалось, что Дейв явно переборщил, хотя – откуда ей знать? Может, у мужчин так принято?

– Удачи, – рявкнул Дейв и пошагал назад к раскопу.

Когда он отошел на приличное расстояние, Уилла с недоумевающим видом повернулась к Колину:

– Палочник?

– Мое прозвище в старших классах. Дейв придумал.

– Потому что ты высокий?

– Всем казалось, что поэтому.

На несколько секунд воцарилось молчание.

– А на самом деле почему?

Колин вздохнул:

– Дейв однажды сказал, что я веду себя так, будто у меня здоровенная палка застряла в заднице, – и пошло-поехало.

От неожиданности Уилла прыснула со смеху, но тут же прикрыла рот ладошкой:

– Ой, прости.

– Вообще-то, в этом была доля истины: я и правда держался довольно холодно и сдержанно – подражал знакомым мне взрослым мужчинам. А парни вроде Дейва любили насмехаться над такими, как я, – серьезными не по возрасту ребятами, которые словно бы и не слыхивали о шутках и веселье. Зато как здорово было в последний год, когда все поверили, будто Шутник – это я. В глазах каждого читалось: «Вот это да! Никогда бы не подумал, что все это замутил Колин…»

– Я помню, каково это, – сказала девушка.

И пока он не завел очередной разговор о храбрости и явном недостатке этого качества в характере нынешней Уиллы Джексон, быстро спросила: – Так что ты собирался мне показать?

Колин снял очки, зацепил их за ворот рубашки и жестом пригласил гостью следовать за собой. Они подошли к портику и стали подниматься по ступеням. Размеры особняка ее поразили: кто бы мог подумать, что он такой огромный. Уилла чуть не задохнулась от нахлынувших эмоций: столько времени лишь издалека наблюдать за домом – и теперь вдруг чувствовать под ногами его ступени, прикасаться к колоннам… Неужели это не сон?

– Сегодня мы выкорчевывали пень, оставшийся от дерева, и нашли клад: чемодан и фетровую шляпу. А теперь вот еще и сковородку, – добавил Колин, покрутив в руке заржавевший предмет кухонной утвари. – У меня аж мурашки по спине побежали, когда мне принесли эту шляпу. Каждый ребенок, который отважился залезть в этот дом, утверждал, будто там по воздуху плавает фетровая шляпа. Этим слухам уже лет сорок, не меньше. Бабушка часто рассказывала нам о призраке, который здесь обитает. Ну и боялись же мы.

– А сам ты его видел? – поинтересовалась Уилла.

– Как-то раз мы с друзьями пробрались в дом, но я крепко зажмурился, – признался Колин. – Учти, если кому-то расскажешь – я буду все отрицать.

Уилла бросила на него озадаченный взгляд. Кому, интересно, она может рассказать?

– А ты? – спросил Колин. – Ты призрак видела?

– Я здесь даже и не бывала никогда, – ответила она.

– Шутишь? Такая сорвиголова, как ты, – и ни разу не добралась до «Хозяйки Голубого хребта»?

– Я вообще первый раз подошла к особняку так близко.

Уилла протянула руку и дотронулась до стены, словно желая убедиться, что дом не исчезнет от ее прикосновения, как мираж.

– Но почему?

Она резко отдернула руку, подумав, что со стороны это выглядит ужасно глупо.

– Потому же, почему все остальные жаждали сюда попасть. Из-за привидений. Моя бабушка тоже часто о них рассказывала.

– Ты что – боишься привидений? Ты? – изумился Колин.

– Просто мне кажется, что покой ушедших лучше не тревожить, – произнесла Уилла, поймав себя на мысли, что говорит почти в точности как бабушка.

Она шагнула к стоявшему на крыльце чемодану. Он был сделан из черной кожи и, несмотря на следы гниения и слой грязи, выглядел на удивление целым. Его содержимое в аккуратном порядке лежало тут же, рядом со шляпой.

Уилла присела на корточки и внимательно все осмотрела, сама не зная зачем: навряд ли ей могла попасться на глаза знакомая вещь. Да, ее бабушка жила здесь когда-то, но это не в счет: настоящая жизнь для Джорджи началась, только когда она покинула эти стены.

Кроме старомодной мужской одежды изо льна и хлопка, в чемодане нашлись полуистлевшая газета и альбом. Уилла аккуратно перевернула несколько желтых, затвердевших от клея страниц: их сплошь покрывали вырезки из газет, посвященные кино-звездам 1930-х годов. В этом, очевидно, и состояло главное назначение альбома. Однако изредка в нем попадались и фотографии, очень старые: размытые силуэты людей на фоне фруктового сада.

– Это такие же персиковые деревья, как и то, что росло здесь? – спросила она у Колина, и тот нагнулся над ее плечом, чтобы рассмотреть снимок.

Наклоняться так низко было вовсе не обязательно, но Уилла даже не сомневалась, что он сделал это нарочно.

– Точь-в-точь. Интересная зацепка.

Пролистав альбом до конца, она обнаружила свидетельство об окончании школы для мальчиков-сирот в Аптоне, штат Техас, выданное некоему Такеру Девлину.

– Тебе это о чем-нибудь говорит? – осведомился Колин, по-прежнему нависая над ее плечом, как огромный вопросительный знак.

– Вроде бы нет, но… – Она запнулась, уставившись на последнюю страницу в альбоме.

С древнего снимка на нее смотрел красивый мужчина в светлом костюме и фетровой шляпе – может, даже в той самой, что нашли в земле рядом с чемоданом. Он прекрасно знал о своей красоте, это было видно. И наверняка не сомневался, что стоит ему захотеть – и весь мир будет лежать у его ног.

– Но – что? – продолжал допытываться Колин.

– Не знаю. Кого-то он мне напоминает. – Однако Уилла так и не поняла, кого именно, и закрыла альбом.

– Найденная в чемодане эшвиллская газета датирована августом тридцать шестого – в этом году Джексоны съехали из «Хозяйки», – сообщил Колин, выпрямившись.

– А еще в августе тридцать шестого был основан Женский общественный клуб – твоя сестра так написала в пригласительном билете, – добавила Уилла, вставая. – Но мне ничего об этом не известно. К сожалению. У меня на чердаке хранятся кое-какие бабушкины вещи. Я покопаюсь в них – вдруг найдется что-нибудь про этого Такера Дев-лина.

– Было бы здорово, – улыбнулся Колин. – Хочешь заглянуть в «Хозяйку»?