– Нет, пожалуйста, не нужно! – Учинни зарыдала еще сильнее. – Нет, не забирай!

   Мысль о том, что ее родители попадут к чудовищу, и оно будет с ними делать то же самое, была невыносима.

   – Значит, ты будешь моей. И не будешь больше рыдать и сопротивляться моему присутствию, – приказало существо. – Скажи, чтобы директор отдал тебе комнату на верхнем этаже, там мы будем встречаться чаще. Или тебя устроит подвал?

   Анна активно захлюпала носом, пытаясь успокоиться, но все равно продолжала давиться слезами, которые все никак не могли закончиться.

   – Как я могу сказать директору? Меня просто выпорют за это, – пробормотала в конце концов девочка. И действительно: директора Колаяни, очень сурового, жесткого, властного, боялись даже учителя, не то что ученики. Один стук привезенной мужчиной откуда-то с Востока палки красного дерева, такой же прямой и несгибаемой как он сам, вызывал ужас и желание сделаться как можно более незаметным. Тем более что наказывал директор за любые провинности, почитая телесные наказания наилучшим методом воспитания вверенных ему несносных отроков.

   – Не откажет. Ты боишься боли? – щупальца сжали тело еще сильнее, доставляя неимоверное страдание. – Если тебя накажу я, то будет куда хуже. Ты скажешь, что хочешь жить без Леоно, одна. Иначе я выброшу эту девчонку из окна, чтобы она мне не мешала.

   Щупальце обвилось вокруг ноги Анны и погладило ее. Нить натянулась и поволокла Учинни выше, к самому потолку, потому что в подвал заглянул сторож, который оставлял здесь метла.

   Прижатая к холодному камню девочка хотела закричать, бессмысленно, на инстинктах, но щупальце вовремя заткнуло ее рот, и теперь Анна с ужасом ждала, что будет дальше. Она ведь не хотела ни кричать, ни звать никого, правда не хотела! Возглас сам вырвался изо рта!

   А сторож, который уже собирался выйти, заглянул внутрь.

   – Кто здесь? – спросил грозно. – А ну выходите... – мужчина постоял еще недолго, потом выругался на противных хулиганов, что вечно шалят, и закрыл дверь, обещая вернуться со светом.

   Темная тварь тут же отпустила Учинни, поставив на пол.

   – Завтра ты должна спать в своей новой комнате.

   Девочка согласно всхлипнула и зайцем бросилась прочь. Она мчалась, не разбирая дороги, и чудом не врезалась ни в одну стену, а ведь подобное могло закончиться очередным походом к сестре Аманде!

ГЛАВА 5

   Забравшись под одеяло, Анна всю ночь продрожала, с ужасом представляя грядущий разговор с директором, и нервный и больной сон сморил ее только под утро. Недовольно бурчащая Леоно с большим трудом растолкала подружку и заявила, что больше так делать не будет! Пусть Анна сама отдувается за опоздания! А Учинни слабо кивала в ответ, думая, что если она не сможет сейчас поговорить с директором, Леоно не станет. Вредной, едкой зазнайки, с которой она жила вот уже два года и к которой успела привязаться, несмотря на ее противный характер. Но понимание ничуть не помогало, так что, подходя к кабинету директора во время перерыва на обед, Анна чувствовала только как дрожат ноги и вспотели ладони. Постояв чуть-чуть перед логовом льва, хотя ко льву девочка вошла бы сейчас охотнее, Учинни превозмогла себя и постучала – робко и неуверенно.

   Колаяни открыл дверь и сначала посмотрел в коридор, а потом опустил на Учинни взгляд, в котором читалось не то изумление неожиданному визиту, не то негодование, что его отвлекли от важных дел. То, что отец этой богатой нахалки входил в родительский совет, не значило, что для Анны будут поблажки в учебе. И наказывали, и поощряли ученицу школы святого Франциска с остальными наравне, разве до розог дошло всего пару раз, да и то потому, что девчонка ни разу не попалась на какой-нибудь крупной шалости. Но Колаяни не верил, что дети бывают без проказ, так что свел густые черные брови и спросил:

   – Что вам угодно, сеньора Учинни? Почему вы не на обеде? – мужчина и не думал пока впускать ученицу в кабинет, слишком уж у подростков любопытный нос.

   – Сеньор директор, – начала осипшим голосом девочка, – я… я прошу выделить мне отдельную комнату. Наверху, – она сглотнула комок в горле и продолжила говорить, сама не понимая, что именно произносит: – Я в последнее время стала часто болеть и мешаю этим Леоно учиться. Мне бы не хотелось, чтобы она пострадала от этого. Я… Я вас очень прошу, сеньор директор.

   – Наверху совсем не сделан ремонт, к тому же, мне не нужны шалости. – Колаяни размышлял, почему-то глядя сквозь Анну и явно думая о своем. Он вспомнил, сколько средств выделил отец девчонки, потом задумался, а не пожалуется ли отпрыск, потом вообще решительно сложил руки на груди и постучал пальцами по предплечьям. – Только на месяц. Скоро Рождество. Вы будете там жить только до праздников, когда поедете к родителям.

   Анна облегченно выдохнула, чувствуя себя почти счастливой от понимания, что ей нужно потерпеть всего месяц, а дальше – дальше домой! А там нянюшка, она защитит! Она расскажет, что нужно сделать, чтобы отвязаться от Черного Короля!

   – Спасибо, сеньор директор! Я могу идти? – поинтересовалась повеселевшая ученица.

   – Только если будете шалить... я доложу вашему отцу, – запоздало добавил директор, видя, как засуетилась Анна. Он никак не мог понять радости переселению наверх, где полнейший беспорядок и куда придется отослать служанку – отмыть комнату для привередливой девчонки.

   Учинни кивнула и умчалась прочь. Всего месяц! Месяц!

   Отсидев как на иголках все оставшиеся уроки, Анна метнулась к себе в комнату и в кратчайшие сроки перетащила все свои вещи на верхний этаж. Обескураженная Леоно сначала порывалась расспрашивать подругу, но та молчала, лишь бегала туда и обратно. И Леоно просто с недоумением наблюдала за происходящим. В конце концов, взяв тетради, Учинни остановилась на пороге комнаты и, повернувшись к подруге, тихо произнесла:

   – Я теперь буду жить в другой комнате, – и, прижав к себе исписанные листы, побежала наверх. Ведь близилась ночь…

   Здесь все было в запущенном состоянии, даже в коридоре кое-где виднелись прогнившие доски. Единственная дверь среди множества вела в новую обитель. Здесь служанка навела порядок и даже постелила постель. Спрашивать у директора, зачем селить отдельно маленькую Учинни никто не посмел бы, но девушка постаралась на славу, хорошо растопила камин, оставила новые свечи и даже завесила чистыми занавесками окно.

   Анна пристроилась около камина и принялась ждать. Каждая минута ложилась тяжестью на плечи, стирая дневную эйфорию. Казалось, все за пределами комнаты скрипит и шепчет: «Он придет… он придет…»

   Холод наваливался все сильнее, а девочка все ближе подвигалась к огню, надеясь пусть не защититься, но хотя бы согреться.

   Но постепенно ее смаривал сон, да и пламя гасло слишком быстро для обычного, делаясь то совершенно белым, то абсолютно синим. А потом девочку потянуло вверх и резко скрутило нитями. Анна не могла видеть того, кто это сделал, зато его шевелящиеся тени, ползли по полу и стенам чуть ли не сгустками темноты.

   – Хорошая муха, – существо стало стягивать с Учинни одежду. Вниз упало платье, чулки и туфли.

   Анна вскрикнула и дернулась. Слишком быстро и неожиданно ее вырвало из сна, сразу навалившись кошмарами последних дней, которые на этот раз получили развитие. Непонимание и страх сковывали девочку железными объятиями сильнее мягких и сладко-противно пахнущих щупалец.

   – Не надо каждый раз кричать, когда приближаюсь к тебе, – существо переместилось по потолку на кровать и уложило Учинни на себя, словно кокон, который так и должен спать. Мягкие щупальца гладили нежную кожу человека и словно пробовали на вкус. Иногда слишком настырно, оставляя сочащиеся липкие, приторно пахнущие следы.

   Дрожащая девочка всхлипнула и обмякла. Она и до этого не думала сопротивляться, но тело опередило спящий разум, который теперь начал вступать в свои права и заставлял подчиняться. А в голове билось: «Месяц… Всего месяц…»