Сарацин всегда был исполнителен, с усмешкой подумал Беллем, увидев в окно, как сперва легко спешилась невысокая крепко сбитая фигура Назира, а потом медленно и осторожно ступил на землю старик Бен-Тальмон. Они скакали всю ночь, были уставшими, несмотря на колдовство барона. Взмыленные кони тяжело водили боками.

Старый Бен-Тальмон словно бы ничему не удивлялся – ни тому, что попал в замок колдуна, ни тому, что у колдуна оказалась его, Тальмона, книга.

Лишь то, чего собирался добиться с помощью книги Беллем, слегка удивило старого каббалиста.

- Книга Сефер-Йецира в таком деле не помощник, - слегка улыбнувшись румянцу, проступившему на бледных впалых щеках барона, ответил иудей.

- Ну а призвать сюда книга может? – теряя терпение, прошипел де Беллем.

- Может, - невозмутимо ответил Бен-Тальмон. – Но знай, рыцарь, что сила Сефер-Йецира призовет всех, кого сочтет вовлеченным. Она, а не ты, будет выбирать.

- Согласен! – воскликнул барон.

- Тогда начнем. Дело не спешное, хорошо если к вечеру закончим.

***

- Все тихо, - Мач на своем наблюдательном дереве далеко высунулся из густой листвы. Всю ночь разбойники укрывались от рыщущих по лесу толп людей с факелами. Шериф разбушевался, бормотал про себя Скарлетт, и привел на охоту целую толпу – начали они еще засветло, и даже темнота их не прогнала.

Причем вели себя приехавшие как-то очень уж буйно. Особенно аристократическая верхушка – они, судя по немому изумлению на лицах, удивляли даже собственных слуг. Словно на всю аристократическую верхушку Ноттингемшира и окрестностей снизошло безумие, сильное и радостное. Они скакали между деревьев – Скарлетту показалось, что они играют в салочки, но верхом. Слугам и оруженосцам волей-неволей пришлось скакать вслед за своими сеньорами.

- Я думал сперва, благородные лорды перепились, - гудел в бороду Малыш Джон. – Но вроде не похоже; даже перепимшись, милорд шериф никогда бы к этому кимру обниматься не лез бы.

- Да и тот бы его пристукнул, дабы уклониться от грешных объятий, - ввернул Тук. – Хвала Господу, кажется, все благородные господа вернулись в Ноттингем.

- А где же Робин? И Марион? И Наз? – плачущим голосом осведомился Мач. Особенно ему было тревожно за Марион.

- Смотрите! - Джон указывал на заросли ивняка, которые быстро заволакивало туманом, словно этот туман сам выдувался откуда-то из-под земли. И вот за туманом возник высокий темный силуэт, вознеслись к веткам кленов ветвистые рога.

- Херн!.. – Мач разом слетел вниз, остальные с надеждой устремили взоры на рогатую фигуру. И только Тук по привычке перекрестился.

Выслушав привычно туманную речь Херна, разбойники некоторое время стояли молча. Малыш Джон был бледен, и Мачу даже сделалось его жалко – бородатый здоровяк до желудочных колик боялся всего, связанного с бароном де Беллемом. И даже обещанная помощь Херна не могла ободрить Малыша.

***

Подслушивать нехорошо. А подслушивать из-за окованной железом двери еще и неудобно. Сара и Марион явственно слышали два голоса. Марион с дрожью узнала оба, а Сара – только один.

- Но берегись, старик, - донесся до нее незнакомый голос. И в нем, пусть и приглушенном дверью, прозвучала нешуточная угроза.

- Я не боюсь, - второй голос, хоть и был слаб, но слышался Саре очень четко.

- Там мой отец, - прошептала она. Мысли путались – отец с матерью живут в Хайфе, это далеко, это даже в другом времени. Но вот этот человек, за дверью тоже был ее отцом, и Сара вдруг почувствовала дикий страх за него.

- Что-то ты не слишком о нем беспокоилась, когда сбегала с Гисборном, - несмотря на свой страх, не удержалась от подкола Марион.

- Я не сбегала с Гисборном, - прошипела в ответ Сара. – Мы с ним коллеги, на работе познакомились.

- На работе?!

- Шшш! - Сара прильнула к двери, вслушиваясь в невнятное бормотание, идущее из-за нее. Язык походил на иврит, вот только связи между отдельными словами Сара никак не могла уловить.

Марион, видимо, расценила это как шанс сбежать – она вдруг толкнула Сару и попыталась выдернуть свой кинжал из-за пояса той. Но капитан Тальмон была не просто проворнее – подобные ситуации они отрабатывали с Гаем на татами не раз, не два и не три. Это въелось в подкорку – перехватить руку, подшаг, уход за спину и пятый контроль на кисть. Рука Марион разжалась от боли, она вырвалась, отлетела к двери и локтем прижала торчащий из боковины маленький рычажок. Тяжелая дверь медленно, но неудержимо отъехала в сторону, открывая низкий каменный покой, с углами затянутыми паутиной, и с непременной для подобных покоев печатью тлена и запустения, лежащей на всем.

- Первые! – провозгласил де Беллем, близоруко прищурившись.

- Доченька, - со старческой теплотой тихо сказал Бен Тальмон. Неожиданно для себя Сара подбежала к нему и, едва не расплакавшись, обняла старика.

- Леди Лифорд, - с изысканной церемонностью поклонился барон Марион. – Кажется, в прошлый раз мы с вами расстались при весьма трагических обстоятельствах.

Дрожавшая как осенний лист Марион при этих словах затряслась еще больше, словно ее бил припадок. Но это был не припадок – Марион тряслась от смеха. Сначала пытаясь сдерживаться, она потом живо вспомнила вытаращенные глаза барона, когда Робин заколол его волшебной стрелой Херна, и зашлась в настоящей смеховой истерике.

- Нам лучше вывести молодую леди на воздух, - сказал Бен-Тальмон. – И самим выйти. Не волнуйтесь, господин барон, книга уже делает то, о чем вы ее попросили.

Когда они вышли во внутренний двор, яркий день упал на отвыкших от света Сару и Марион, резанул по глазам и выбил слезы. Марион разом перестала смеяться.

- Наз, как ты мог?.. – она только сейчас заметила молчаливого сарацина.

- Вот именно, Нейсс, - разом ощетиниваясь как разозленный котенок, повторила за ней Сара, - как ты мог?

Назир неожиданно для себя растерянно развел руками.

- Так уж вышел, - беспомощно пробормотал он.

Стук копыт заставил девушек подобраться, а Назира – взяться за мечи. Трое всадников влетели в полуразрушенные ворота, промчались мимо скелета в ржавой клетке, и копыта их конец зацокали по поросшей мхом брусчатке внутреннего двора.

- Сара! Марион! – раздались сразу два голоса – разные, но одинаково взволнованные.

- Сарацин!!! – на сей раз голосов было три, и к своему ужасу Назир увидел точную свою копию, спрыгивающую с седла высокого гнедого жеребца. Бывшего ассасина было трудно напугать, но сейчас это удалось – он решил, что стал жертвой колдуна, и теперь его душа будет ходить отдельно от тела. Ноги его затряслись, он забормотал арабские молитвы, мешая их с отборными саксонскими ругательствами.

- Я с тобой после поговорю, - отвлекшись от поцелуев, рыкнул на него Робин, которого Гисборн все еще не спустил с привязи – так он и кинулся к Марион с веревкой, обвязанной вокруг пояса.

- Папа… - Сара разрывалась между желанием кинуться к Гаю и странной робостью, которую внушало присутствие отца. Ведь я так и не познакомила Гая… Гая Дитриха со своими родителями, пронеслось у нее в голове. С теми… другими родителями.

- Ты как, цела? – Гай остановился в полушаге от нее, не решаясь прикоснуться.

- Вторые, - улыбаясь, отметил Бен-Тальмон и переглянулся с Беллемом.

И тут снова раздался конный топ.

- Замок сегодня непривычно многолюден, - меланхолически прокомментировал барон, когда верхушку сломанной стены перелезли сразу четверо вооруженных людей. Относительно вооруженных - один из них, рыжий паренек, перележая через стену, споткнулся, запутавшись в своих ногах, и кубарем скатился во внутренний двор, и за ним весело запрыгал по камням его верный меч; второй, толстый монах, отдал меч высоченному бородатому здоровяку, пока сам он тяжело перевалился через стену. Глазевшие на это поймали себя на том, что мысленно подбадривают толстяка, как болельщики на турнире подбадривают неудачника.

- Робин, мать твою!.. – звероватого вида детина выразился так витиевато, что Марион поморщилась с явным отвращением, а барон аккуратно извлек из-за обшлага надушенный платок и изящным движением приложил его к верхней губе.