Высший аспект того, кто являлся тут Михаилом Георгиевичем, создал мыслеформу – желание увидеть источник той атаки, что была проведена на него месяц назад. И эта мыслеформа была подхвачена Проводником. Произошло мгновенное смещение курса, и вскоре он увидел под собой, будто из иллюминатора самолета, яркий мерцающий океан, а затем группу островов на нем. Таким образом, Проводник показал ему географическую точку. Это было почти так же, как на GPS-навигаторе. Но при приближении к одному из островов неизвестной гряды трехмерный слой исчез, и тогда он вдруг увидел оранжевый сгусток совсем рядом. От него вниз шел плотный поток свечения серебристо-сиреневого цвета. Пройдя по потоку, он увидел проекцию некоего здания с овальным кабинетом в самом низу. Только в проекции кабинет находился там, где должна была находиться крыша. Мысленным усилием он перевернул это изображение. На какой-то момент возникла такая картинка: группа людей в черных одинаковых накидках с белой вышивкой на левой стороне груди. Он попытался увидеть, что было отображено на нашивках. То был какой-то вензель, напоминавший средневековый символ. Однако в этот самый момент серебристо-лиловый сгусток вдруг развернулся, и словно бы увидел его. Он не имел глаз, но неким невидимым органом уловил присутствие чужого наблюдателя. Проводник моментально это отметил и начал уводить его дальше от этого эгрегора. Однако сгусток выбросил неровный корявый шлейф липкой энергии, словно пытаясь зацепить его… Проводник отсек шлейф от него. Тогда ведущий и ведомый ушли в какой-то промежуточный слой и там затерялись.

Однако напряжение от возникшей опасности что-то изменило в общем порядке вещей. Михаил Георгиевич уловил дыхание своего физического тела – это было неровное, тяжелое дыхание. В теле ощущалась тяжесть, особенно в районе сердца. К нему вернулась способность мыслить через физический мозг, и первой его мыслью была такая: насколько серьезной была опасность сближения с тем эгрегором над островами? Но ответа не последовало.

Он начал работать с телом, прощупывая каждую его часть по отдельности – ноги, грудь, живот. Вернувшаяся часть эфирной оболочки заполняла опустевшие лакуны, быстро запуская органы в рабочее состояние.

Через полчаса он открыл глаза. Уже потемневшее заоконье было в фокусе. Механика оперативного сознания соответствовала норме.

– Это они… – подумал он. – Это точно, они. Америка… Только кто?

Он пошел на кухню, чтобы включить чайник, и ударился плечом о косяк двери. Только тогда он полностью пришел в себя.

Ничего не было особенного в этом кабинете; все стандартно-роскошное и дорогое. Дорогие часы на подставке, дорогой прибор с дорогими ручками, все перламутровое, мерцающее, золотистое. Дорогое коричневое кресло, последней модели моноблок на столе. Все как надо. Ни портретов, ни книг – ничего лишнего.

Падин сел напротив. Андрей почувствовал, как время замерло, а потом понеслось – секунды затикали, запустился отсчет. Начался этюд с непредсказуемым финалом, и то, чем закончится разговор, зависело от обстоятельств и факторов, большей части которых Андрей не знал.

Михаил Георгиевич научил его методике Верховерна – Ширяева, и он ее давно применял во время особенно длинных и важных разговоров. Суть ее состояла в том, чтобы осуществлять по ходу разговора его мысленный «монтаж» в соответствии с основными дискурсами. Все, что происходило далее, весь этот длинный разговор гораздо позже выплывал из памяти Андрея законченными фрагментами. Одновременно с процессом воспроизведения возникал и образ Падина: то его стального цвета пронзительные глаза, то греческий профиль с зачесанными назад темными волосами, то немного искривлявшийся при разговоре рот, то длинная сигара, дымящаяся на столе.

Во время всего этого разговора Андрей видел плотный слой серовато-свинцовой энергетики с различимым движением каких-то кранов, станков, тепловозов, еще чего-то громоздкого, железного. И все это окутывал некий желтоватый ореол, маняще-сладковатый, притягивающий. Андрей улавливал это своим изощренно-тонким восприятием. Он понял, что это – излучение больших финансов, целых массивов денег. Они как бы центрировались вокруг человека в сером костюме с такими же серыми глазами, внимательно смотревшем на него.

– Вы курите? – спросил Падин.

– Так, покуриваю… Когда возникает необходимость, – ответил, пожав плечами, Андрей.

– Какого рода необходимость?

Андрей замялся.

– Если я начну развивать эту тему… Уйдет много времени…

– А если коротко?

– Вы вряд ли знаете… Это один из арканов Таро… У бизнесменов вашего масштаба, я так думаю, времени на чтение не бывает…

Падин засмеялся.

– Ну, не такие уж мы тупые. Иногда почитываем. Хотя вы правы, времени едва хватает на главное… Как там Будду излагают… «Чем больше вещей, тем больше бремя»… Как-то так…

Маранов посмотрел на него удивленно и заметил:

– Вещей в мире накопилось слишком много… У кого-то их непременно будет больше, чем у других… У каждого своя программа…

– Вероятно… Ладно, надеюсь, у нас будет еще время поговорить и об этом, – ответил Падин.

Он склонился к столу и что-то пометил в ежедневнике. Маранов видел, что он нарисовал цифру 1, написал строчку. И тут Андрей увидел в стопке книг ту самую книжку Дмитрия Ширяева, где он описывал логические системы, а заодно расширил методику Верховерна.

– Надо же, как Ширяев в гору пошел. Даже олигархи его читают.

– О, вот как! И футбольные тренеры мозги тренируют!

– Да я еще и не тренер. Риелтор.

– А, ну да. Риелтору, кстати, положено.

– По моим предположениям, я вас мог заинтересовать только одним… – начал Андрей.

– Это правда. И каковы предположения… ваши?

– Футбол?

Падин издал странный возглас удовлетворения типа «Гымх!» и сделал хлопок ладонями. Андрей понял, что попал.

– Садимся, – сказал Падин, делая приглашающий жест рукой.

Они сели. Падин долго молчал, глядя пред собой. Потом заговорил.

– Вы знаете… Я давно приучил себя обращать внимание на людей, которые могут как-то нестандартно подойти к известным, вроде бы привычным вещам, на которые угол зрения установлен. Которые могут рассмотреть известный предмет под особым углом, понимаете?.. Меня крайне заинтересовали два факта вашей биографии. Факт с тюрьмой особенно… Вы там создали команду – уже это заслуживает внимания. И эта команда зэков обыграла команды каких-то охранных структур МВД… Приз какой-то взяла… Так?

– Как вы это раскопали? – поразился Андрей. – Это мельчайшее событие в мире футбола!

– У меня толковые помощники. Ловят не слова, а намерения.

– О-о! Таких найти непросто!

Падин:

– Вы были на войне…

– Да. Я был в Сирии. В 2016-м. Руководил подразделением. База Хмейним…

– Десант?

– Разведка. На Востоке это сложно.

– Ранения?

– Обошлось. Друзей терял. Пороха вкусил… Америкосы бомбили… Жесткая школа. Но не моя… Я потом решил демобилизоваться. Так не пускали!..

– И как же?

– Вот футбол-то и выручил. Я служил в Южном округе. Мы с генералом сразу поняли друг друга… Он болел футболом так же, как и я. Хотя он не понимал, что это такое по большому счету…

– Так… А что это …по большому счету? Было бы интересно услышать…

Андрей задумался. Он знал весь объем темы и понимал, что сразу нельзя вываливать много. Надо сначала понять, чего он хочет… Возникла пауза.

– Это тема обширная… В самом общем виде футбол – это универсальная динамическая модель жизни…

– В каком смысле?

– В самом общем… Вот… Когда вы прорывались к воротам… Пардон… вас что, не били по ногам? Защитники за майку не хватали?

Падин расхохотался. Ему понравилось.

– О-о! Еще как хватали! Чуть трусы не срывали! По яйцам так пиз…ли!