Его пальцы вдруг сами по себе заработали, пытаясь соорудить из бесформенного материала нечто такое, чего еще не было в этой комнате и в этом мире.

В городе ночь очень быстро сменяет утро — начало нового дня. Рассвет — это особенный момент; завтра превращается в сегодня, будущее становится настоящим, и все секреты либо остаются похороненными в ночи, либо всплывают на поверхность. Есть тайны, которые невозможно долго скрывать. Сегодня Кристина поняла это, получив очередное анонимное послание. Она в бешенстве отшвырнула телефон и встала с постели. Если ей не хочется потерять Тимура, нужно обязательно рассказать ему правду. Иначе этот человек, кем бы он ни был, выставит все перед ним в самом неприглядном свете и разрушит все. Кристина подозревала, что это может быть Алексей, но не была уверена в этом до конца. Ей не хотелось так думать про него, в конце концов, он всегда помогал ей, был настоящим другом и никогда ничего не просил взамен. А теперь оказалось, что он любит ее.

      Тимур тем временем шел на работу с наушниками в ушах, погруженный в свои мысли и переживания. Слишком много свалилось на него в последние дни: признание Артема в любви, странная история с Юлей, знакомство с настоящей матерью… Тут и свихнуться недолго. В это мгновение он наивно полагал, что тайн похуже этих быть точно не может. Но он сильно ошибался.

В следующую секунду перед ним предстала картина, от которой его ноги словно онемели и вросли в асфальт. Еще через несколько мгновений Тимур вышел из оцепенения и сообразил, что надо двигаться как можно осторожнее, чтобы оставаться незамеченным для группы людей, идущих по противоположной стороне улицы.

На первый взгляд, это была обыкновенная счастливая семья: муж, целующий и обнимающий молодую красивую жену; их дочка — маленькая белокурая девочка, что сидела на плечах мужчины, рядом вприпрыжку бежал мальчик чуть постарше нее и показывал сестренке смешные рожицы. Все бы ничего, если бы этот мужчина не был приемным отцом Тимура. Человеком, воспитывавшим его все эти годы.

Тимур не смог придумать ничего лучше, кроме как заскочить в первый попавшийся обувной бутик и наблюдать за ними через стекло витрины. Его совершенно не волновало, что о нем могли подумать люди и как он при этом выглядит со стороны.

Это было уже слишком. Чего еще он не знает о близких людях? Дома отец сказал, что уезжает на очередной кулинарный конкурс — он работал шеф-поваром в ресторане. Так вот, значит, на какие конкурсы он ездит?! Что ж, когда разочаровываешься в родном человеке, в душе обязательно что-то ломается, окончательно и бесповоротно. Тимур решил, что непременно расскажет обо всем Анне этим же вечером. Она должна знать, что ее муж имеет вторую семью.

***

Одним легким движением руки Диана сорвала белое полотно с творения Кирилла.

— Та-дам! — радостно воскликнула она.

— О, черт! — хлопнул себя по лбу Кирилл. — Это просто настоящее убожество! Зачем ты принесла это в гостиную? Не дай Бог, кто-нибудь увидит! Закрой быстро!

— И не подумаю! — упрямо сложила руки на груди Диана. — По-моему, у тебя прекрасно получилось, тебе нечего стыдиться. Пусть она останется на этом столе и радует глаз каждого, кто спускается сюда!

— Ты издеваешься? — приподнял одну бровь Кирилл. — Не ожидал я от тебя такого!

Он перевел взгляд на ужасный — как ему казалось — профиль лица неясного пола и возраста и решительно протянул руки:

— А знаешь что? Я прямо сейчас избавлюсь от этого!

Но Диана сразу же поняла его намерение — она молниеносно подскочила к скульптуре и схватила ее в руки.

— Даже не думай, я не позволю! — воинственно взвизгнула она.

— Эй, это моя скульптура, и только я решаю, что с ней делать! Отдай сейчас же!

— Нет! — девчонка отбежала к дальнему концу гостиной, крепко прижимая статую к груди. — Да что с тобой такое! — увидев, что Кирилл неумолимо надвигается на нее, Диана решительно повернулась к нему спиной и сжалась в комочек, пытаясь защитить статуэтку своим телом. — И не надейся, что я позволю тебе ее сломать!

Кирилл расхохотался и схватил ее за плечи, не оставляя надежды добраться до своей позорной скульптуры.

— Слушай, наши силы неравны! Сдавайся! Или ты хочешь, чтобы я защекотал тебя до смерти?

Несчастная Диана захлебывалась от смеха, стараясь увернуться от его щекочущих пальцев, но статуэтку все равно не выпускала. Ее мучитель тоже был не так прост, поэтому неизвестно, сколько бы это еще продолжалось, если бы не возникшая на пороге гостиной Марина.

Она демонстративно кашлянула, обозначая свое присутствие. Ее холодные колючий взгляд не предвещал ничего хорошего. Кирилл с Дианой сразу же притихли, оставшись полусогнутыми в той позе, в которой их застали.

— Что это такое? — голос Марины был жестким, тон — непримиримым; было видно, что эта сцена ей совсем не понравилась.

Кирилл, слегка выйдя из оцепенения, понял, что его руки самым что ни на есть двусмысленным образом лежат у Дианы на бедрах. Он поспешно отстранился от нее.

— Да-да, убери руки с ее зада, — Марина продолжала сверлить сына своим воспаленными покрасневшими глазами.

— Мам, ты что!.. — нервно хохотнул Кирилл. — Ты все не так поняла…

— Интересно, что это я не так поняла? — гневно прервала его Марина. — Посмотрим! Я захожу в гостиную и вижу, как вы ржете, несмотря на то, что в доме траур по Юле, и при этом ты еще не забываешь щупать эту дуру за всевозможные мягкие места!

— Мама! — возмущенно воскликнул Кирилл.

— Не перебивай меня! — крикнула Марина. —Ты, конечно, недавно узнал, что она вовсе не твоя сводная сестра… А может, и не недавно, я уж и не знаю, что думать… Но учти, даже если я закрывала глаза на то, что ты затаскивал в свою постель каждую горничную, которая приходит сюда работать, в этот раз я не буду молчать! Кто угодно, но не она, ты меня слышишь? Мой сын не может иметь виды на дочь официантки, соблазнившей моего мужа! У тебя не будет ничего с этой маленькой приживалкой, пока я жива, это ясно? Похоже, я зря смирилась с тем, что Альберт привел ее в дом и официально признал своей дочерью!

У Дианы задрожали губы от этих обидных слов, что швырнула в ее адрес Марина, но она не двинулась с места.

— Ты так возмущаешься, мама, что, можно подумать, будто ты всегда была верна своему мужу! — с нескрываемой злостью в голосе выпалил Кирилл. — Ты когда-нибудь признаешься, кто мой настоящий отец?

— Что здесь происходит? — в комнату прытко вбежала Лидия. — Почему вы так кричите?

— Все в порядке, бабушка, просто мама сошла с ума, — резко бросил Кирилл.

— Да как ты смеешь так со мной разговаривать? — окончательно взорвалась Марина. — У тебя нет ни капли уважения к матери!

Видимо, Марина хотела еще что-то сказать, но слова застряли у нее в горле, и она громко разрыдалась, закрыв лицо руками: сказалось накопленное за последние дни напряжение.

— Марина, наверно, тебе лучше прилечь, — мягким голосом попыталась успокоить ее Лидия. — Не нужно сейчас говорить то, о чем потом будешь жалеть! Сейчас не время для скандалов… Пойдем…

Покачав головой и бросив осуждающий взгляд на Кирилла, женщина кое-как увела плачущую Марину из гостиной, и Диана с Кириллом остались одни в гнетущей тишине.

— Так вот почему Настя уволилась… — тихо сказала Диана. — Я так расстраивалась тогда, она была очень хорошей девушкой, она не хотела объяснять, почему уходит…

Кирилл заметил, что по ее щекам градом текут слезы, но не решился ответить.

— Господи, какой же ты мерзкий! — вне себя закричала Диана. Она отшвырнула статуэтку на диван и повернула к нему свое белое разгневанное личико. — Потом к нам пришла работать Наташа! Я подружилась с ней! А потом она тоже уволилась, и затем приходит известие, что она вскрыла себе вены!

— Стоп, это было уже спустя несколько месяцев после того, как мы не виделись! — оборвал ее Кирилл. — Не смей обвинять меня в этом! Тебе не кажется, что у нее могли быть проблемы посерьезнее в жизни, чем я!