В память мужчины вкрался её звонкий смех, обращённый к послу. Неужели она действительно любит его? Любит его настолько, насколько способно любить юное девичье сердце, обременённое наивной романтикой? Элисон была счастлива с Джентиле и судья ни на минуту не мог сомневаться в этом. Он помнил, как аристократка смотрела на Бертольдо, как дарила ему свою нежную улыбку. Так почему же Клод, всем сердцем желая видеть её счастливой, вставал между ними?
— Судья Фролло, — из угла комнаты донесся немного хриплый голос Симоне. Она озадаченно смотрела на мужчину, чья рука все ещё касалась лица спящей.
— Смею предположить, что её самочувствие улучшилось, — Клод убрал вьющийся локон тёмных волос с бледного лба.
— Да, Ваша честь.
— По пробуждению мадмуазель Бадлмер осведомите её, что я боле не смею противостоять Вашему желанию вернуться в семейную усадьбу.
***
Элисон несколько взволнованно поднималась по ступеням на колокольню собора. Кажется, время уже приближалось к вечеру и праздник давно закончился. Она ускорила свой шаг, понимая как в очередной раз посмела нарушить обещание, данное ею Квазимодо. Бадлмер не смогла поговорить с судьёй, в силу усталости, свалившей её с ног, и более того, она даже не явилась к обещанному времени. Наверное, ужаснее вины, которую она испытывала было лишь изнеможение, что накатывало на её и без того слабое тело. Каждый шаг давался ей с ещё большим трудом, но все же она продолжала идти.
Какого же было её удивление, когда на неё вдруг вылетел сам звонарь, чуть не сбив даму с ног:
— Боже! Аккуратнее! — он схватил аристократку за руку, не позволив ей упасть, — Ты всё-таки пришла!
— Ты меня напугал! — она испуганно сжимала тёплую руку, стараясь сохранить равновесие.
— Хозяин уже покинул собор? — он устремил свой взгляд на ступени.
— Клод был здесь?.. — она несколько выждала, — Послушай, я хотела извиниться…
— Да, да… Мне нужна твоя помощь, — его голос был прерывист, а рука заметно дрожала, — Пошли.
Квазимодо даже не позволил девушке закончить свою речь. Он потянул её за собой наверх, попутно пытаясь угомонить дрожь в собственном теле. Элисон же оставалось лишь недоумевать от происходящих событий, что были непонятны ей ни коем образом. С каждым последующим шагом в её маленькой голове появлялись всё новые вопросы: почему он так сильно переживает? Почему его столь волнует присутствие судьи в соборе? Да и что целая гвардия солдат забыла у стен Нотр-Дама?
Тем не менее, она была вынуждена угомонить собственное любопытство, от которого уже начинала кружиться голова.
— Послушай, — начал Квазимодо, как только они с мадмуазель Бадлмер поднялись на колокольню, — Обещай, что не будешь задавать много вопросов, — он взял её тонкие ладони в свои.
— Хорошо, конечно… хорошо!
— Ты должна помочь мне высвободить одного человека. Нет, Элисон! — воскликнул горбун, заметив движения губ юной особы, — Ты обещала не задавать лишние вопросы! — дождавшись послушного кивка аристократки, он продолжил, — Эсмеральда…
Не успел звонарь договорить, как из-за колокола вышла девушка в цыганской одежде. Она осторожно смотрела в сторону Элисон своими широкими, выразительными глазами. Смуглая рука её неуверенно помахала аристократке в знак приветствия, при этом золотые браслеты издали приятный звон. В этот момент сердце Элисон замерло. Она почувствовала, как лицо её залилось краской, а дыхание потерялось где-то в грудной клетка. Кажется, в её голове теперь кружилось в два раза больше вопросов, чем прежде.
— Она здесь по воле судьи? — еле слышно спросила Элисон, заметно растерявшись. В ответ она получила лишь кивок звонаря, — Квази, дай девушке свой плащ.
***
Накинув на голову капюшон и на мгновение прикрыв глаза, Элисон тяжело выдохнула. На бледном лице её появилась уже привычная маска безразличия. Набрав в лёгкие побольше свежего воздуха, она выпрямила спину и сделала первый несколько нерешительный, предвкушающий шаг из ворот собора. Она передвигалась уверенно, вкладывая в каждый свой шаг величие и грациозность. Спустя мгновение позади неё показался сгорбленный силуэт, лицо которого закрывал тёмный плащ. Он несколько неуклюже следовал за юной особой прямиком к карете.
— Мадмуазель… — как вдруг к Элисон обратился стражник, что показательно придерживал рукоять меча.
— Да, мсье? — тонкими пальцами девушка сняла капюшон со своей головы и натянула на лицо притворную улыбку. Сердце её билось, как у зайца, но она сохраняла спокойствие. К счастью, увлечение актёрским мастерством пригодились ей где-то, кроме театра, — Что-то не так?
— По приказу судьи…
— Мадам Джентиле! — речь стражника прервал внезапно появившийся мужчина, голос которого заставил девушку вздрогнуть.
Перед Элисон предстал высокий, широкоплечий мужчина. Лицо его обладало благородными, красивыми, но в тоже время мужественными чертами. Крепкая фигура его была облачена в золотые доспехи, а на плечах висел синий плащ. Какое-то время юная особа продолжала недоуменно смотреть на светлую бородку, украшающую массивный подбородок.
— Я так рада нашей встрече! — восторженно воскликнула девушка, решив подыграть блондину в военном обмундировании.
— Как вижу, вы снова со звонарём? — он ловкими шагами подошёл к сгорбившемуся силуэту в плаще, — С позволения господина судьи, я полагаю?
— Да, пэр Фролло позволил взять мальчика на некоторое время.
— Ной, можешь возвращаться на свой пост, — обратился мужчина к стражнику, — Здесь я справлюсь сам, — он проводил взглядом часового и продолжил, — Можешь не благодарить, — насмешливо добавил блондин, поклонившись силуэту в плаще. К несчастью, он тут же получил копытом по ноге.
— Спасибо, капитан, — на лице Бадлмер вновь заиграла детская улыбка, — Дальше мы сами.
========== Часть 18 ==========
— Ты сможешь покинуть карету, как только мы отъедем на безопасное расстояние.
Вкрадчиво произнесла Элисон, даже не посмотрев в сторону цыганки. Она устремила взгляд на собственный костлявые пальцы и лишь сейчас заметила, что перебирала их от волнения. Аристократка старалась побороть в себе желание ещё раз взглянуть на гладкую кожу спутницы, на смуглую зону декольте, притягательности оттенку которой прибавляла белая рубаха. Мадмуазель Бадлмер — девушка из высшего общества и она не должна ни коем образом взаимодействовать с цыганами. Особенно учитывая, что уже совсем скоро она станет женой посла. Мадам Джентиле не должна обращать внимания на дворовых девок, даже если они умеют так волшебно кружится в танце, даже если они весьма притягательны, даже если голос их подобен манящему журчанию ручья.
— Спасибо, — ласково прошептала цыганка, — Я уже мечтать не смела, что смогу покинуть собор.
Спасибо?.. неужели ей знакомы хоть какие-то манеры?
Теа всё-таки решила взглянуть на брюнетку. Должно быть, она ведьма. Виктор всегда говорил, что цыгане увлекаются колдовством и Эсмеральде наверняка оно не чуждо. Иначе Бадлмер на могла объяснить притяжение, что испытывала в данное мгновение. Яркие алые губы, девственная кожа, выразительные глаза с пышными ресницами. Ведьма, должно быть. Наверное, таких, как она, ханжи обвиняют во всех немыслимых злодеяниях. Будь то в соблазне чужих мужей, в чёрной магии или скверных знаниях.
Тем временем загорелые руки цыганки ласково прошлись по шерсти козы. Наверное, она наделила животное разумом или беса в него вселила?
— Ты ведьма?
Вопрос аристократки заставил Эсмеральду удивлённо приподнять глаза. Она в течение некоторого времени пристально глядела на бледное лицо девушки, прежде чем расплылась в доброй улыбке, а с уст её сорвался смешок.
Ей смешно? Наверное, не впервой слышит. Не стоило спрашивать у неё ничего. Не следовало даже было начинать говорить. Молчать. Нужно было просто молчать.
— Нет, я не ведьма. А что насчёт тебя?
— Что?! — возмутилась аристократка, — Нет, конечно нет!
— Это неприятно, правда? — вдруг смуглое лицо её переменилось, а уголки губ опустились, — С чего ты взяла, что я могу быть ведьмой, а ты нет?
