Наверное, это был пресловутый переходный возраст. Запоздалый, надо сказать — обычно все переболевают им лет в шестнадцать. До недавнего времени Скорпиус вообще был почти уверен, что ему буйные перепады настроений, всплеск гормонов и резкая перемена в характере попросту не грозят, а потому то, что с ним творилось, серьезно напрягало.

Он встрепенулся, раздражённо тряхнув головой, и, даже не глядя на часы, безошибочно определил, что с момента первой побудки Поттера прошла примерно четверть часа, а значит, пора снова его потормошить. Машинально отметив, что вместо чтения учебника он снова думал о совершенно неважной ерунде, Скорпиус поджал губы, поднялся на ноги и отдёрнул полог поттеровской кровати. Альбус заворчал, переворачиваясь на бок и натягивая одеяло на голову, явно прячась от света.

— Подъём, Ал, — ровно позвал Скорпиус, отрешенно думая, как отвратительно работают биологические часы у этого засони. Собственно, как и у большинства людей. У самого-то Малфоя с этим не было ни малейших проблем — внутри него словно находился настоящий будильник, позволяющий жить ему в полном соответствии с любым расписанием.

“Интересно, можно превратить самого себя в часы, если они вполне похожи на меня?” — мимолётно подумал Скорпиус, потыкав Альбуса в спину.

— Ай!

— Ты уже не спишь, — произнёс Малфой деланно-шутливым тоном, готовясь вымученно улыбнуться. Поттер был тем ещё чудиком и по утрам нуждался во всеобщем хорошем настроении. Может, его в детстве покусал энергетический вампир?

Скорпиус тихо фыркнул, удивляясь самому себе. Энергетических вампиров, конечно, не существовало, да и Альбус явно не выкачивал энергию из окружающих, а просто хотел видеть вокруг себя счастливые лица. Интересно, каково будет девушке, которой придется с ним жить? Постоянно улыбаться по утрам, заряжая Поттера позитивом на весь день…

Отстранённо отметив, что сегодня утром он непозволительно сентиментальный, Скорпиус настойчиво побарабанил пальцами по подоконнику. Альбус из-под одеяла простонал что-то очень похожее на “встаю, встаю” и, наконец, сел в кровати, запуская пальцы в растрёпанную шевелюру. Скорпиус на автомате пригладил свои идеально уложенные волосы и сообщил:

— У тебя десять минут.

Альбус обречённо откинулся обратно на подушку.

— Сегодня выходной! И завтра тоже. Можно поваляться подольше.

— И сбить весь режим, — согласно кивнул Скорпиус, — и не спать всю ночь. И не делать уроки, а пойти гулять в Хогсмид и напиться. И вообще — решить, что можно бросить учёбу, не закончив седьмой курс. Про восьмой я вообще молчу — он же самый важный, университетский! Идеальный план.

Альбус возмущённо сверкнул глазами.

— Зануда, — он неловко сел и потянулся, так что позвоночник хрустнул. Скорпиус едва заметно поморщился.

— Доброе утро, — пересиливая себя, миролюбиво пожелал он, возвращаясь к книге.

В мозгу неприятно зудела мысль — этот совершенно дурацкий “идеальный план” вдруг показался привлекательным.

*

В Большом зале было мало народу — как обычно утром субботы — и почти все зевали. Скорпиусу, который нет-нет да оглядывал это сонное царство, только и оставалось скрипеть зубами. Окружающие словно сговорились действовать ему на нервы, заражая своей сонливостью и медлительностью, и даже облака на зачарованном потолке летели гораздо ленивее обычного. Преподаватели негромко переговаривались, не обращая внимания на убаюкивающую тишину, и никто, казалось, не собирался просыпаться. Скорпиуса это медленно выводило из себя — вроде бы сущая ерунда, но ему почему-то хотелось встряхнуть всех. Останавливало только осознание, что от крика “Хватит зевать, идите заниматься” настроение окружающих, скорее всего, наоборот, упадет.

Иногда он даже самому себе казался слишком занудным, хотя это быстро проходило.

Впрочем, на этот раз его желание всколыхнуть это сонное болото неожиданно сбылось, и поспособствовал этому никто иной, как вошедший в зал Джеймс Поттер: идиот зазевался, не перешагнул порог и растянулся прямо у дверей. По залу прокатились редкие смешки (этого Поттера в Хогвартсе не особо жаловали, хотя его братьев и сестер очень даже любили), быстро переросшие в лёгкий гам. Скорпиус усмехнулся, глядя, как Поттер поднимается, отряхивая колени, и обводит помещение взглядом, очевидно, высматривая свою мелкую Лили.

— Рассеянность у вас в крови, — обернулся он к медленно жующему Альбусу. Тот кивнул с отсутствующим видом, оглядывая кусок пирога в своей руке, и только после этого “включился”:

— Что?

Скорпиус кивнул самому себе, словно его наблюдение нуждалось в дополнительных доказательствах.

— Да так, мысли вслух. Не обращай внимания.

— Ты не можешь мыслить вслух, ты для этого слишком контролируешь себя, — пробормотал Альбус, снова утыкаясь взглядом в пустоту. Скорпиус, закатив глаза, потянулся к стакану с тыквенным соком. Домовые эльфы, очевидно, так и не удосужились познакомиться с кофе, и добыть его на территории Хогвартса было крайне проблематично. Кофеин Малфою, конечно, был не нужен, но сок и вода уже давным-давно приелись.

— Ты всё ещё дуешься, что я тебя разбудил? — Скорпиус вопросительно приподнял бровь, и Альбус недовольно скосил на него глаза.

— Между прочим, в нашей семье я считаюсь ранней пташкой, — заявил он, выпрямившись.

— Потрясающе! — Скорпиус подавил желание рассмеяться. Да что это сегодня с ним, в самом деле? За одно только утро эмоций — на неделю.

— Что? — протянул Поттер, не взглянув на него, но явно расслышав полусмешок. Повернул голову… и буквально опешил.

Скорпиус посмотрел на него с подозрением.

— Ты смеёшься? — ошалело выдал Альбус. — Ух ты. Ты и вправду умеешь смеяться.

Скорпиус застыл, не зная, как реагировать на такое замечание. Стало обидно (что, неужели он раньше никогда не смеялся? Вообще никогда?) и почему-то ещё смешнее.

Определённо, это самый ненормальный день на его памяти. Что бы могло этому поспособствовать, интересно? Может быть, то, что произошло накануне? С этим отбросом общества Поттером-старшим. Не то, чтобы Скорпиус придавал какое-то значение этому инциденту, но…

В этот момент за спиной раздалось покашливание, и он, закатив глаза, обернулся, ожидая увидеть кого-то из однокурсников. Но у слизеринского стола, стараясь не смотреть на него, переминался с ноги на ногу никто иной, как Джеймс Поттер. Он теребил какой-то листок в руках:

— Привет, Ал.

Альбус вздёрнул брови, глядя на старшего брата как на нечто, абсолютно выбивающееся из картины его привычного дня, и осторожно кивнул. Скорпиус мысленно усмехнулся и растянул губы в подобии улыбки — Ал выглядел так, будто опасался, что Джеймс на него сейчас набросится.

Поттер тут же воззрился на него с удивленно-недовольным выражением лица.

— Доброе утро, Поттер, — подчёркнуто вежливо протянул Малфой.

— Ал, мама тебе писала? — обратился к брату тот, проигнорировав его заявление. Альбус молча помотал головой. — Она мне прислала… в общем, мы не едем домой на день рождения Лили.

Альбус заторможенно смотрел на него какое-то время, потом вышел из ступора и, скорчив недовольную рожицу, длинно вздохнул.

— Печально, — констатировал он столь безэмоционально, что у Скорпиуса сложилось однозначное впечатление, что это была неловкая попытка подражать ему.

— И не говори. Лили расстроится.

Альбус снова кивнул, не сводя с Джеймса настороженного взгляда, и тот приподнял брови, отчего стал выглядеть еще более нелепо, чем обычно.

— Ну, я пошёл, — он уже развернулся и сделал шаг в сторону, когда Скорпиус негромко сказал:

— Иди-иди, — и обратился к Альбусу: — Не понимаю, что толку говорить, что уходишь, если даже вежливо поздороваться язык не поворачивается.

Поттер-старший остановился, оборачиваясь к ним и напряжённо глядя:

— В смысле?

Скорпиус насмешливо искривил губы.

— Ну, знаешь… люди говорят “доброе утро”, или “привет”, или хотя бы “как дела?”, когда здороваются. Так принято в цивилизованном обществе. Во всяком случае, было принято, когда я последний раз там бывал. Альбус, ты не в счёт, — добавил он. Альбус фыркнул: