Тот, не ожидая ничего подобного, среагировать, разумеется не успел, и Поттер с каким-то отрешённым удивлением наблюдал, как его мучитель отлетает к стене, врезаясь в неё в довершение головой, и мешком валится на пол. Глухой звук удара затылка о камни показался Джеймсу омерзительным, да и вид крови вызвал приступ тошноты. Джеймс судорожно сглотнул, часто дыша от выброса адреналина в кровь, и заторможенно, будто в тумане, таращась то на потерявшего сознание противника, то на свой испачканный кровью кулак. И где-то на периферии сознания пытался понять, почему же он не чувствует сейчас ни ликования, ни злорадства за то, что отомстил наконец-то этому подонку. Затем несвойственно хладнокровно (и напоминая самому себе в этот момент Скорпиуса), с ненормальным равнодушием отметил, что он почему-то совершенно ни изумлён, ни ошарашен, и даже не горд, что сумел свалить Дерека с одного удара. Тот, конечно, вовсе не громила, но всё-таки он был здоровее по комлекции, сильнее и уж точно решительнее Джеймса.

Замутнённый разум слегка прояснился, и Джеймса внезапно заполнил странный, холодно-расчётливый гнев. Не тот ослепляющий и иссушающий, когда хочется крушить всё, что под руку подвернётся, а какой-то другой, больше похожий на непривычную уверенность в себе и в том, что больше он никому и никогда не позволит измываться над собой. Поттер нетипично жёстко улыбнулся и расправил плечи, подчёркнуто-аккуратно приводя в порядок мантию. В памяти снова, в который раз, возник образ Малфоя — как тот тоже делал это после каждой их с Джеймсом стычки.

“Кажется, я помешался на Малфое”, — мелькнула справедливая мысль, но Джеймс отмахнулся от неё, не став зацикливаться и наслаждаясь необъяснимым чувством охватившей его полной свободы. Хмыкнув, Поттер развернулся и, не удостоив больше взглядом затихшее у стены тело, пошёл прочь, ощущая себя в высшей степени странно, но впервые в жизни не неудачником.

========== Глава №6 ==========

“Когда пойдёшь сегодня в Хогсмид, зайди в “Три метлы”, второй этаж, двадцать седьмой номер. Надо поговорить, это важно. Пожалуйста. Джеймс”.

Скорпиус перечитал ещё раз короткое послание и взмахнул палочкой, уничтожая записку. Откинулся на кровати, задумчиво смотря в потолок. О чём это Джеймсу понадобилось с ним говорить? У них всё вроде бы… Малфой нахмурился, подбирая выражение. “Хорошо”? Дурацкое определение. “Нормально”? Безлико. Нет, у них всё — взаимовыгодно. И устраивает обоих. Так, по крайней мере, ему казалось до сих пор.

Но он прямо кожей ощущал, когда читал джеймсово письмо, как от корявых строчек веет нервозностью и чуть ли не истерикой. Скорпиус поморщился — только истерики старшего Поттера ему не хватает для полного счастья.

Мало ему сейчас проблем. С Альбусом он, например, так и не помирился — тот ходил, гордо вздёрнув подбородок и демонстративно отворачивался всякий раз, как только видел Скорпиуса в поле зрения. Гордый непримиримый Поттер (“младший”). Принципиальный и борец со злом. Раньше он в жизни за Алом таких качеств не замечал, а теперь тот проявил вдруг характер.

Малфой передёрнул головой и вернулся к размышлениям о Джеймсе. Этому-то что не так? На взгляд Скорпиуса, они с ним нашли друг друга — ну, в определённом смысле, — и ему до сих пор казалось, что и Джеймс того же мнения. Хотя, та их встреча, та самая… Всё сложилось крайне по-дурацки, и Малфой, вспоминая о том вечере, всякий раз морщился, даже испытывая что-то вроде стыда за своё поведение. Он открылся перед Джеймсом, позволил себе слабость, и понимание этого его нервировало. Может, об этом Поттер и хотел поговорить?

Скорпиус наколдовал Темпус. До назначенной встречи оставалось не так уж много — совсем немного, если точнее, — и он неохотно поднялся с кровати. Что ж, сейчас он расставит всё по своим местам и заново даст понять Джеймсу, какого рода отношения между ними существуют.

“А если точнее — никаких”, — мысленно обозначил он свою позицию. Можно было привести себя в порядок и ещё пару минут поваляться, а потом, наверное, идти.

Дверь вдруг резко распахнулась, и в спальню влетел Альбус — впрочем, он мгновенно затормозил, обнаружив в комнате Скорпиуса. Тот от гулкого удара двери по стене чуть не подскочил и сейчас полусидел на кровати, недоуменно смотря.

Пару секунд они просто таращились друг на друга, потом Альбус испустил довольно тяжёлый и вполне правдоподобный вздох и, отвернувшись, аккуратно прикрыл дверь.

— Извини, я не знал, что тут кто-то есть, — всё ещё стоя спиной к Малфою, пробормотал он.

Скорпиус вздёрнул брови. Вообще-то, Альбус его избегал и старался с ним не то, что не разговаривать без особой необходимости, а даже пореже пересекаться, поэтому сейчас эта довольно простая фраза показалась странной.

Он кивнул и мысленно дал себе подзатыльник (ну, серьезно, к чему кивать, раз Ал этого не видит). Тот обернулся и, нерешительно прошагав к своей кровати, наклонился и принялся рыться в тумбочке.

— Когда-нибудь я разнесу её на мельчайшие кусочки, — буркнул он вроде как себе под нос, но с такой громкостью, словно мыслил вслух. Скорпиус окинул его взглядом — болтать с самим собой у Альбуса привычки не было, и сейчас он говорил… как будто для него? Ко всему прочему, Поттер слишком уж раздражённо и суетливо копался в своих вещах. Он смял и откинул назад какой-то кусок ткани, в котором Скорпиус опознал тёплую майку. Что она вообще делала у Альбуса среди тетрадок с учебниками?

Малфой хмыкнул и закатил глаза: Ал был таким… Алом. Неряшливым и несобранным, как ребёнок, и постоянно норовящим набедокурить.

И этого ребенка ему, надо признаться, не хватало.

Скорпиус нахмурился.

— Так что с тобой? — не успев подумать, спросил он. — Ты какой-то, м-м-м, взъерошенный — (хотя он ведь всегда взъерошенный, нашел что сказать) — и дикий.

Альбус на мгновение замер, а затем попытался выпрямиться, забыв, что не вылез из тумбочки, и ударившись головой. Он выругался, потирая затылок, и Скорпиус еле удержался от смешка, понимая, что это будет расценено как обидная насмешка.

Раньше по поводу таких вещей заморачиваться ему и в голову не приходило — Ал не обиделся бы.

— Да так, просто. — Поттер взлохматил и без того стоящие дыбом волосы и нахмурился. — Просто. Просто день какой-то дурацкий, — он мотнул головой и сел на кровать, снова потирая затылок и по-прежнему не глядя на Скорпиуса.

Больше ничего добавлять к сказанному он как будто не собирался, и Малфой поднялся на ноги, вспомнив, что ему, вообще-то, пора идти к другому Поттеру.

— Ну, знаешь, — ни с того, ни с сего продолжил Альбус, потирая шею и разглядывая ботинки, — скучные занятия, привередливые профессора и приставучие однокурсники, — он наконец-то посмотрел на Скорпиуса и поджал губы. — Ты, в отличие от них, хотя бы молчал, а не болтал всякую ерунду.

Скорпиус уловил в его тоне что-то явно печальное и приподнял бровь.

— Иногда лучше промолчать, — осторожно произнёс он, и Альбус кивнул, тут же приняв задумчивый вид.

— Да, это ты умеешь делать. Полезное качество. — Пауза. — Мне бы пригодилось. Не всегда знаю, когда стоит заткнуться.

— Выпустить пар иногда бывает не менее полезно, — сказал Скорпиус, склонив голову к плечу и чувствуя себя чуточку не по себе от продолжительного зрительного контакта. Он чуть ли не впервые не мог по выражению лица Альбуса понять, о чём тот думает, и это слегка напрягало. Но Ал, кажется, сейчас если не мириться собирался, то хотя бы шел на контакт.

— Ага. Выпустить пар, остыть и… начать думать? — практически с вопросительной интонацией произнёс Ал.

— Разве думать сначала — не логичнее? — спросил Скорпиус, сдерживая смешок: не каждый день удавалось увидеть извиняющегося Альбуса Поттера.

У того дрогнули уголки губ, будто он услышал именно то, что и ожидал, и данный факт его позабавил.

— В теории. На практике это сложнее. Зато-о… — он с воодушевлённым видом поднял палец, словно что-то объяснял, и Скорпиус снова подавил желание хмыкнуть. (Кстати, что это за прилив эмоций? Он поджал губы, стараясь выглядеть, как обычно, серьёзным). — Зато потом вспоминаешь, что мыслительные процессы — штука классная. Как и логика. И чувство такта.