— Поттер, каким Альбус был в детстве? — неожиданно спросил Скорпиус, не поднимая при этом головы. Джеймс остолбенело захлопал глазами: снова будто удар под дых. Такое ощущение, что Малфой задался целью огорошить его столько раз, сколько вообще возможно, и ещё один — сверх положенного. Ещё немного — и это станет нормой.

— Альбус? — растерянно переспросил он и едва заметно поморщился — говорить об Альбусе сейчас казалось до крайности неуместным и вообще не хотелось. — Почему тебя это интересует?

— Можешь просто ответить на вопрос?

— Ну… — Джеймс замялся, подбирая слова и стараясь задавить внезапно вспыхнувшее внутри неприятное чувство. Будто его вездесущий братец, этот везунчик и любимец отца — и вообще всех вокруг — вдруг тоже появился в этой комнате, беспардонно оттеснив Джеймса в дальний угол и в свойственной ему бестактной манере влез в приватный разговор. — Таким же был, как и сейчас. Неловкий, неуклюжий, смешной. Общительный, весёлый, на метлу как сел с двух лет, так и летал. Отрада мамы с папой.

— А ты — не отрада? — явно маскируя за насмешливым тоном любопытство, осведомился Малфой.

— Нет, — честно ответил Джеймс, стараясь уже ничему не удивляться. — Не отрада, не любимец. Белая ворона и сплошное разочарование. Гей, к тому же, — добавил дрогнувшим голосом — привычное осознание собственной никчёмности в родительских глазах неожиданно больно отозвалось в груди, даже комок к горлу подступил. Он вздохнул, пытаясь справиться с собой и не выглядеть перед Малфоем расклеившимся нытиком. — Не дождаться им от меня внуков, — как можно более невозмутимо закончил он и даже вымучил из себя улыбку. Малфой кинул на него быстрый взгляд и снова отвёл глаза, смотря в стену.

— Значит, его всегда любили и баловали, а тебя нет? — задумчиво уточнил он.

— Примерно так, — кивнул Джеймс, всё больше теряясь и уже ничего не понимая — что за дикий сюр? И тема уж слишком оригинальная. Он болезненно скривился. — Может, мы перестанем говорить об Але? — попросил слегка напряжённо. — Он — не самая моя любимая тема для беседы.

— А о чём тогда говорить? — равнодушно пожал плечами Скорпиус, а когда Джеймс, весьма задетый этим, дёрнулся в попытке отстраниться, внезапно удержал его за руку и снова улыбнулся, повергая в очередной шок.

“А может, он просто выпил? — внезапно подумалось Джеймсу, который, нервно замерев, во все глаза наблюдал за своим явно неадекватным на данный момент собеседником. — Это бы всё объяснило.”

— Поттер, ты такой простак, — усмехнулся тем временем тот, но довольно беззлобно. — Тебя очень легко спровоцировать. Я делаю это постоянно, а ты каждый раз ведёшься, — с некоторым самодовольством заявил он. — Это забавно, — и он вдруг резко поднялся со стула, выпрямляясь перед Джеймсом во весь рост. Посмотрел поплывшим, шальным взглядом — Джеймс даже крепко зажмурился и вновь открыл глаза, не веря увиденному, — а потом сделал совершенно невероятную, на взгляд Поттера вещь: подался чуть вперёд и прижался к его губам. Коротко, всего на пару секунд, и Джеймс от растерянности не успел не то, что ответить, а вообще как-то среагировать, но всё же это был поцелуй.

Поцелуй-по-инициативе-Малфоя.

С ума сойти!

Джеймс и сошёл: плюнув на всё, он схватил Малфоя за плечи, притягивая к себе и настойчиво впился губами в его рот, привычно захватывая инициативу, но не пытаясь перейти к каким-то дальнейшим действиям. Ему просто вдруг очень захотелось обычных поцелуев, простых и естественных. И именно с этим человеком — Скорпиусом Малфоем, который сегодня тоже весьма удачно съехал с катушек, превратившись вдруг в нормального.

“Пусть это продлится ещё хоть немного, ну, пожалуйста”, — вознёс Джеймс немую мольбу неизвестно кому и удовлетворённо замычал, чувствуя, что Малфой отвечает ему, неосознанно прижимаясь всё крепче и беспорядочно шаря руками по его телу через одежду. Это означало, что его ледяной Скорпиус окончательно потерял голову. Джеймс вытянул руку, привычно запуская пальцы в светлые пряди, и, наконец, отдался на волю инстинктов, перестав сдерживать себя.

В конце концов, если уж даже Малфой этого не делает, то ему, Джеймсу, тоже можно немного расслабиться.

========== Глава №5 ==========

Поздно ночью Джеймс лежал в кровати, ворочаясь с боку на бок в безуспешных попытках заснуть. Он то подгибал ноги к животу, то, наоборот, вытягивался на спине, то взбивал руками подушку… Всё было бесполезно, сон никак не приходил. Глубоко вздохнув, Поттер свернулся клубком на боку, с головой укрывшись одеялом. Всё это время он старательно пытался подумать о чем-то умиротворяющем, чтобы поскорее провалиться в сновидения, но в голову вместо этого настырно лез сегодняшний совершенно безумный вечер. И Малфой, у которого как будто снесло крышу. Который вместо колючек выставил напоказ беззащитного себя — Джеймс даже в какой-то момент вспомнил, что Скорпиусу только недавно исполнилось восемнадцать — и который… просто сводил его с ума.

Кто бы мог подумать, что Малфой полезет к нему целоваться! Да не только к нему — вообще к кому угодно. Это же… ну, это же Малфой, в конце концов! У Джеймса почему-то было стойкое ощущение, что до этого несгибаемый Скорпиус совершенно не планировал в своей жизни ни одного поцелуя — никогда. Разве что, один-единственный раз перед алтарём на собственной свадьбе по расчёту с нелюбимой, но какой-нибудь выгодной партией.

Что с ним случилось?

Конечно, потом Малфой сразу опомнился — едва стоило ему услышать шаги Филча и его старческое кряхтение. У Джеймса и самого чуть сердце из груди не выскочило, даром что гриффиндорец, — а Малфой вообще сделался белый как смерть. Он стремительно схватил Джеймса за руку и утянул в дальний тёмный угол комнаты, спрятавшись за столом. Будто Филч мог увидеть их сквозь двери! Поттер тогда и придумать не смог, как ему на это реагировать: раньше прятаться от завхоза с кем-то, кто его только что целовал, ему никогда не доводилось.

А Скорпиус, едва шаги старика стихли, тут же смылся, оставив Джеймса растерянно хлопать глазами в полнейшем шоке.

Хотя, если честно, он и до сих пор пребывал в шоке. Что могло так подействовать на Малфоя? Они мало того, что целовались, они ведь до этого ещё и вполне успешно имитировали что-то вроде беседы. И какое из этих событий — поцелуй или общение — удивляло Джеймса больше, он и сам затруднялся определить.

Оказалось, с Малфоем можно было разговаривать. То есть, действительно раз-го-ва-ри-вать, а не пререкаться, — пусть даже и об Альбусе.

Кстати.

Джеймс нахмурился, снова вспоминая свое то ли разочарование, то ли раздражение. Как в их “беседу” вклинился его младший братец, он понять не мог, а Скорпиусу почему-то это было важно. Бред какой-то. И обидно.

С Альбусом у Джеймса были непростые отношения — вроде братья, но слишком уж разные. Ал был всеобщим любимцем, и то, что и Малфой про него спрашивал, вызвало у Джеймса непонятное отторжение. Неприязнь. Альбус снова в центре внимания — ох, даже в центре скорпиусова внимания! — это было просто нечестно.

Джеймс вздохнул и дёрнул головой, будто бы брат мог видеть его в это время, и вдруг вспомнил, что планировал спать. Утром ему снова предстояло отбыть в Лондон на все выходные, и нужно было поскорее уснуть, чтобы завтра пораньше выбраться из спальни — однокурсники сегодня не могли не заметить, что он прибежал в гостиную практически перед отбоем. Да ещё и взлохмаченный весь, на взводе. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что с утра пораньше его наверняка ожидает допрос с пристрастием и обычным набором издевательств. Да, нужно было спать.

Джеймс снова попытался подумать о чём-нибудь приятном. Лёгком, хорошем. О том, ради чего бы имело смысл набираться сил, засыпая, и просыпаться с улыбкой. У него в жизни было не слишком много таких поводов.

“Забавно, — отрешённо подумал он, — а ведь Малфой вдруг как-то оказался среди них. Каким он будет завтра, когда придет в себя?”