— Почему Джунко может с лёгкостью стирать и возвращать воспоминания? Почему пять минут назад у меня появилась сила, которой быть не должно? Почему каждый из вас эту самую силу потерял? Ответ один.
Я улыбаюсь.
…
***
Прошло не меньше часа с тех пор, как Ритцу узнала, что Мио умеет целоваться лучше неё.
Они закончили играть и плавно переместились в комнату Акиямы: оказалось, что барабанная установка и гитара немного мешаются в процессе, который Ритцу не раз видела в романтических фильмах, но в котором никогда не думала принять участие лично. Плотно закрывая дверь и беря в свои руки инициативу, Ритцу заметила, что со стороны это казалось куда менее приятным. На деле — ей было тепло, и не только потому, что она обнимала Мио. Нет, просто в её груди словно прорвало поток эмоций, и эти приятные чувства заполняли всё тело.
Если по румянцу на щеках подруги можно было делать какие-то выводы, она переживала то же самое.
Когда в её руках оказалась не только инициатива, но и лилового цвета кофта Мио, Тайнака впервые за утро с заметила, что та сменила строгую школьную форму на более простую одежду. Конечно, под кофтой вновь обнаружилась любимая подругой белая рубашка, на что Ритцу лишь усмехнулась себе под нос. Усмешка сошла на нет, когда барабанщице пришлось оценить количество пуговиц на рубашке и умение Мио туго завязывать алую ленту под воротником.
Стоило отдать должное Комаэде — благодаря общению с ним, Акияма здорово прибавила в самоуверенности. Нет, даже наглости — решила Ритцу, когда мир перед её глазами поплыл, гравитация взяла своё, и она лицезрела потолок комнаты. Девушка не знала, о чём думает её подруга, а сама вспоминала, как та смущённо отворачивалась в самые ответственные моменты мелодрам, оставляя Ритцу наблюдать душещипательные прощальные поцелуи в одиночестве. Одно не изменилось — Мио всё так же смотрела на неё сверху вниз.
И несмотря на обретённую уверенность, басистка всё так же замерла, склонившись над Ритцу, пока её губы шевелились в неопределённой фразе, которую барабанщица пыталась разгадать. Осознание того, что происходит за закрытыми дверями комнаты, накрыло их с головой, заставив Мио густо покраснеть, будто и не было всех этих решительных поцелуев, что она дарила опешившей подруге. Видя столь знакомую картину, Ритцу беззаботно улыбнулась. Она уже готова была предложить Мио остановиться, не желая сломать остатки скромности в ней, когда та наклонилась близко-близко, найдя в череде спутавшихся русых волос ухо подруги, и прошептала:
«Я люблю тебя».
Тайнака тут же выдохнула весь воздух, задержавшийся в лёгких на то длинное мгновение, что они провели в горизонтальном положении. Она закусила губу, осторожно положив руку на спину Мио — та замерла без движения, и только её спокойное дыхание говорило о том, что всё это происходит в реальности. В широко раскрытые глаза Тайнаки ударил свет от лампы под потолком, но она и не думала прищуриться. Когда голова барабанщицы пошла кругом, она вспомнила, что после резкого выдоха, оказывается, полагается дышать.
Едва отступило взорвавшееся в её голове фейерверками счастье, Ритцу открыла рот, чтобы прошептать ответную фразу-пароль, скрепляющую их связь. После буквы «Я», где-то в районе второй согласной, Мио прервала её, и оставшуюся часть послания Ритцу выдохнула в её губы.
Очнувшись на мгновение от исполнения своей самой заветной мечты, Тайнака перевела взгляд на зависшую под потолком камеру, внимательно наблюдающую за ними. По наитию, вновь не задумываясь о последствиях, Ритцу привстала на кровати. Мио проводила её удивлённым взглядом, кутаясь в остатки своей рубашки, пока барабанщица подходила ближе к записывающему устройству. Снять свою тёмную кофту и бросить её так, чтобы она повисла прямо на объективе — не самая большая глупость за сегодня, но самая полезная. Они обе затаили дыхание, ожидая появления Монокумы, но директор будто бы решил их не тревожить. В иное время Ритцу волновалась бы, что он просто выжидает нужного момента, но тёмные волосы подруги, лежавшие на кровати причудливым узором, и её смущённая улыбка, были слишком притягательны, чтобы думать о чём-то другом.
Ритцу оттянула ворот собственной футболки, тяжело выдыхая — давно комнаты так сильно отапливаются? — и вытерла скользнувшую по щеке капельку пота. Пришла очередь Мио узнать пользу занятий барабанами.
…
…
Вечность (и едва не закончившийся чем-то большим поход в душ) спустя они сидели на изрядно помятой кровати. Ритцу тяжело дышала, благодаря себя за все пропущенные в Академии занятия физкультурой. Она с неприкрытым интересом смотрела на покрасневшую не только в области лица Мио, ведь за последние минут двадцать та умудрилась преподнести ещё немало сюрпризов. Было ли это очередным влиянием Комаэды или её собственной дремавшей где-то внутри агрессией, но Ритцу всерьёз раздумывала забрать свою кофту, чтобы скрыть парочку приобретённых боевых ранений. И если на шее и ключицах у обеих застыли красные пятна, то именно Ритцу была гордым носителем следов, что оставили на её руках неожиданно сильные пальцы Мио.
Кажется, Акияма была смущена этим фактом не меньше, и уткнувшись в плечо подруги она пробормотала невнятные извинения. Ритцу лишь рассмеялась, перебирая её волосы.
— Зато теперь я знаю, что ты не такая скромница, какой пытаешься казаться! Кажется, кто-то в тайне от меня смотрел не только романти… Ай!
Она снова хихикнула, уже тише, приняв на лоб щелбан от подруги. Мио потребовалось ещё несколько минут, чтобы прийти в себя, и теперь она сидела возле Ритцу в одной рубашке, натянув воротник как можно выше.
— Этого никогда не было, — угрюмо добавила Акияма, ткнув Тайнаке пальцем в грудь. Та подняла руки вверх в невинном жесте, подумав, что ей бы всё равно никто не поверил.
— Да-да, я никому не расскажу, какая ты бываешь громкая, — насмешливо ответила она, ловко уворачиваясь от очередной попытки вбить что-то себе в голову. Ритцу перехватила руку Мио, пользуясь каким-никаком превосходством в силе, и снова повалила её на кровать. На этот раз без каких-то тайных намерений — просто потому, что может.
Странно, что только сейчас с тумбочки Мио на пол скользнула упавшая записка. Ритцу удивлённо проводила её взглядом: она-то думала, что это слова какой-нибудь песни, но затем рассмотрела стоявшую внизу листка подпись и впервые за утро похолодела.
«Комаэда Нагито».
Она тотчас же нагнулась за листком, едва не опрокинув пискнувшую от неожиданности Мио. Вновь приняв вертикальное положение, Ритцу несколько раз перевела взгляд то на басистку, то на скомканное в руке письмо. Видя, как скользнули к переносице брови барабанщицы, Мио выдохнула:
— Это не то, что ты думаешь.
Должного облегчения её слова не принесли. В голове у Ритцу одна за другой возникали теории: что это? Любовная записка? Или любовная записка? Или… любовная записка. Несмотря на то, чем они занимались последний час, Тайнака вновь почувствовала щемящие нотки ревности, и её взгляд замер на Акияме.
— Можно?..
— Можно.
Торопливо — чересчур торопливо — Ритцу развернула письмо.
«Боюсь, что это наш последний разговор, Акияма Мио. Если эта записка у тебя в руках, то я успешно покинул стены Академии. Не могу сказать, что чувствую облегчение, ведь мир снаружи совсем не таков, каким вы его представляете.
Знаю, что у тебя слишком много вопросов, и я верю, даже надеюсь, что ты сможешь найти все ответы сама. Для этого я оставлю небольшую подсказку, эдакий подарок с моей стороны, который я тебе обещал. Но об этом чуть позже.
Должен признаться, я удивлён. Я не ожидал, что общение с тобой будет настолько захватывающим! Я испытал истинное удовольствие, расследуя это дело вместе, и я надеюсь, что не одинок в своих суждениях. Тем не менее, я не могу помочь тебе выбраться из этой школы по следующим причинам.
Во-первых, и тут тебе стоит поверить мне на слово, ты не сможешь находиться в мире за пределами Академии Надежды. Во-вторых, в данный момент единственный способ покинуть Академию — совершить убийство, как я показал на своём примере. Не жду от тебя того же, хотя не скрою, что с удовольствием бы на это посмотрел. Твой ум может принести многое как стороне надежды, так и стороне отчаяния, поэтому будь аккуратна в пути, который выберешь.
