— Помогите мне удержать её! Быстро!
Бегун поспешил на помощь, заодно опрокинув контейнер с оружием; ножи и топоры с грохотом обрушились на пол.
Что мне всегда нравилось в экшенах — так это необходимость не только точно стрелять, но и планировать свои действия. Умное ведение боя поможет перевернуть с ног на голову даже самую безнадёжную ситуацию. Именно поэтому, едва Джунко анонсировала нашу с ней игру, я решила заполучить кое-какой козырь. У меня был знакомый старшеклассник, «Супер-Полицейский» Академии, так что я включила навыки харизмы и достала себе средство самозащиты.
С отточенной видеоиграми реакцией, я вытащила из кармана электрошокер быстрее, чем президент мог отреагировать. Одно нажатие — и он корчился на полу парализованный. Ток был несильным — я протестировала его на себе — но достаточным, чтобы обеспечить мне пару лишних секунд.
И вот, я стояла, загораживая единственный выход из комнаты, наставив шокер на каждого, кто пытался ко мне подойти.
— Эй, Карен, — я даже не взглянула на девушку, но говорила достаточно громко, чтобы та услышала, — если со мной что-то случится… ты ведь знаешь, что произойдёт?
Мурасаме свалился, как подкошенный, и Сузуко схватил топор, наставив его на меня. Карен, в свою очередь, заполучила бензопилу.
— Ты… не СМЕЙ трогать мою мать! — кричала она, заводя механизм. — Сейчас же… сейчас же… скажи мне, ЧТО с ней СЛУЧИЛОСЬ!
Сузуко нервно поглядывал на нас обеих, не зная, от кого исходит большая опасность. Шоджи спрятался за партами, Кирико застыла на месте, а из коридора то и дело доносились всхлипы. Выбора у меня не было. Либо один из них начал бы бойню, либо моя задача оказалась полностью провалена. Всё ещё сжимая шокер в руках, я ответила девушке-историку:
— Я уже говорила. Убей прочих студентов и получишь свою маму в целости и сохранности. Если решишься напасть на меня — что ж… даже её останки не смогут найти.
Карен на долю секунды опустила работающую пилу… после чего попыталась ударить ей Сузуко. Для хрупкой девочки он был слишком ловким, поэтому успел увернуться.
— Ты с ума сошла! — заорал он. — Да она тебя просто использует, очнись!
Но Карен продолжала начатое. В очередной раз промахнувшись, историк разрезала одну из парт пополам. Краткий успех вдохновил меня, и я с энтузиазмом посмотрела в сторону одной из камер. Джунко видела это, верно? То ли ещё будет. Я хотела, чтобы она внимательно наблюдала за мной.
Пока остальные были слишком заняты разборками с Карен, я аккуратно подобрала лежащий на полу нож и подошла к биатлонисту. Тот скорчился на полу, пронизываемый моим взглядом.
— Для такого спортсмена, как ты, эта боль — ничто, — с тёплой улыбкой сказала я. — Но как насчёт твоего маленького секрета? Если он всплывёт, над тобой будет смеяться всё биатлонное сообщество. Никаких больше призовых, никаких съёмок в рекламе, никаких денег на лечение твоей младшей сестры.
Я отошла, бросив нож к его ногам.
Ах, Чиаки, дорогая, ты наконец-то учишься манипулировать людьми! Ну как мне тобой не гордиться!
Или нет. Ведь счётчик убийств отчаянно стремится к нулю.
— Погоди-ка… с-сука… — я застыла на месте, медленно повернувшись. На лице Шоджи, игрока в шашки, застыла маска отчаяния. В его дрожащих руках был ещё тёплый от первого выстрела пистолет. — Что ты с ним сделала?
Тогда мне уже не было страшно — мне просто нечего было терять. Даже если бы меня убили, я совершила достаточно, чтобы не иметь права на жизнь. Нет, меня это не устраивало. Я не хотела умирать, пока не получу свой приз.
— А, точно, — сказала я с толикой удивления в голосе, хотя моё лицо оставалось непроницаемым. — Этот твой бойфренд? Ой, извини, внезапный камин-аут. Не волнуйся, он в порядке. Я сообщила ему, что если ты сегодня преуспеешь, его отпустят. Остальное за тобой, — я пожала плечами со скучающим видом. Если он так хотел выстрелить, пусть бы уже решился.
— Я н-не верю тебе… — его зрачки расширились. — Не понимаю, чего ты хочешь, н-но я это выясню! — Его оборвал резкий женский крик. Шоджи вздрогнул, но пистолет не отпустил. — Выв… выведи меня отсюда. Т-ты ведь закрыла дверь? Открой её!
Да, верно, Джунко опустила металлические решётки на лестницах, чтобы не смешивать команды. Я приподняла одну бровь, глядя на него.
— Ты не понимаешь? Сколько раз мне повторять, что это игра, и вы должны играть. Боже, да за что тебя вообще взяли в студсовет? — я отвернулась, оглядывая комнату, которая пополнилась новым трупом. На мгновение стало трудно дышать от боли в груди. Но только на мгновение. — Тебе лучше завязывать с командыванием и перейти от слов к делу. Часики тикают, твоему другу недолго осталось. Убьёшь меня — убьёшь его, ясно? А теперь выбери уже что-то одно.
С этими словами я развернулась и пошла в противоположную сторону от него. Знаете, в играх есть режим Бога — абсолютная неуязвимость и абсолютная власть. Чит-код для тех, кто хочет веселиться. «Представь, что у тебя режим Бога», говорила я себе. «Представь, что у тебя режим Бога…»
Но это была ложь.
И тому есть подтверждение.
Отнюдь не божественная кровь.
Обволакивающая меня боль.
Окровавленная левая нога.
Место выстрела.
Чиркнувшая по коже пуля.
Шоджи громко всхлипывал, его слова было почти невозможно разобрать.
— Блять, б-блять, нет… нет, блять, т-твою мать…
Даже падая, я думала лишь о том, что не хочу разочаровать Джунко. И когда моё тело ударилось о пол, я сжала зубы изо всех сил, чтобы не закричать. Всё, что он от меня добился — тихий стон. Я подавляла боль, терпела её, превозмогала — это был брошенный мне вызов. Воздух наполнился железом, только теперь это была моя собственная кровь. Каким-то чудом, мальчишка промазал, пуля прошла навылет, и всё равно боль была нечеловеческой.
Собрав остатки сил, я села на полу, глядя на Шоджи. Одной рукой я зажимала рану, стараясь хоть немного остановить кровотечение.
— Левая нога, значит. Поняла. Ещё будут подарки для твоего друга? — хрипло произнесла я, выдавив слабую улыбку.
— Ты ЛЖЁШЬ! — кричал он сквозь слёзы, сжимая пистолет. — ДА КТО ТЫ, БЛЯТЬ, ТАКАЯ?!
Точно его крик подхватили остальные, комната наполнилась воплями других студентов. Затем резко стихли все звуки, и Шоджи стоял на дрожащих ногах, не зная, что ему делать.
Я пыталась встать, хотя это казалось невозможным, и мне удалось подняться, опираясь на правую ногу. Крови поубавилось. Я решила, что Шоджи нужен один последний толчок. Тень от капюшона скрыла моё лицо, и я сказала ему:
— Мне что, нужно повторять каждое слово? Я Чиаки Нанами, Величайший Геймер, и это моя величайшая игра. Ты уже потерял несколько очков, а твой товарищ только что потерял ногу. Наверное, ему не терпится тебя поблагодарить.
— Д-да иди ты… я не…
И всё же, он отступил. Пистолет в его руках ходил ходуном, но рядом всё равно больше никого не было. Рёта, кажется, куда-то уполз.
— ДА ПОШЛА НАХЕР ЭТА ИГРА!
Шоджи упёрся спиной в стену и медленно сполз по ней. Ещё один сдавленный крик разнёсся по комнате.
— Уже отступаешь? Он потерял ногу, не жизнь. Хотя тебе всё равно, видимо. Ну, и пусть. Обязательно передам, что ты даже не пытался спасти его. Неужели, так трудно кого-то убить? — И правда. Я огляделась, пытаясь сориентироваться и понять, сколько ещё было выживших.
— Заткнись… п-просто заткнись… — парень взвёл пистолет обеими руками. — Просто… убить, говоришь?.. — вскрикнул он, смотря вперёд немигающим взглядом. — Вот так?.. — дуло оказалось у него под подбородком. — Прости, мужик… я всегда был трусом.
В Академии Надежды появилась новая фреска из кусочков его мозгов и черепа. Попавшая на мою одежду кровь чем-то напомнила о Corpse Party, и я нервно рассмеялась. Затем я оказалась перед президентом.
— Ты ведь не хочешь убивать своих друзей, даже если умрёшь сам? Храбрый поступок, но не слишком умный. Знаешь ли ты, что вся эта игра записывается? — спросила я, показывая на камеры. — Скажу вот что. Если ты убьёшь оставшихся двух студентов, это видео никогда не увидит свет — Академия может скрыть даже убийство таких масштабов. В противном случае, если ты захочешь спрятаться в углу и сходить под себя, с минуты на минуту ваша резня попадёт на ютуб. Твоя любимая школа падёт быстрее, чем ты успеешь поставить лайк. Ты, как «Супер-Президент Школьного Совета», несёшь ответственность вместе с этим титулом, и должен поступать соответствующе. А для начала — я бы избавила Рёту от страданий.
