Мгновение — и он протянул руку, оставляя что-то в ладони Мио. Она сжала пальцы, принимая подарок.
Мгновение — и Ритцу дёрнула парня за капюшон кофты, опрокидывая его на землю и разрывая контакт.
Мгновение — и на грудь счастливчику опустилась лапа Монокумы.
— Знаете, — ухмыльнулся директор. — Я тут подумал, что вы поступили очень нехорошо. Нашли хитрую лазейку в правилах, лишили меня казни, теперь ещё и время тяните.
Мгновение — и в его лапах сверкнула работающая бензопила.
— Обычно я отпустил бы убийцу без всяких вопросов, но если вы пытаетесь играть со мной… я тоже поиграю. Внимание, класс! Вопрос! — Рассмеялся он, занося в лапах оружие. — Сколько пальцев я показываю?
Звук режущего металла потонул в сливающемся воедино смехе Комаэды и Монокумы. Левая рука счастливчика сжалась в кулак в последний раз.
— Правильный ответ — НОЛЬ!
Мио отвернулась.
Комментарий к Глава 21. Truth Bullet
Спонсор размышлений Комаэды - целый семестр философии. Если вы запутались в его мыслях и не всё поняли, это так и задумывалось, Комаэда же…
Надеюсь, вы смогли уследить за логикой убийства и не разочаровались в итогах Суда. Много деталей, много о чём уже можно подумать. И мы наконец-то завершили третью сюжетную арку! Экватор пройден, теперь осталась ещё половина, а то и меньше. Увидимся в следующем сюжете, когда я начну понемногу раскрывать карты ;) Кто же станет нашим следующим убийцей? Делайте ставки! И спасибо всем, кто дочитал до этого момента.
========== Глава 22. No, Thank You! ==========
Звучавшая в тишине музыкальной комнаты песня объединила девушек впервые за долгое время. Глубокая мелодия баса, отчётливые удары барабанов — ритм партия во всей её красе. Они никогда не были главными героями, ни на сцене, ни в жизни, но вместе составляли неразлучный дуэт. Их трудно представить друг без друга, как и их инструменты.
В тот день, раскрывая свои души через мелодию, Мио и Ритцу подвели черту всем своим злоключениям в Академии Надежды. Они ещё не могли знать, что для каждого ученика этот момент во времени станет решающим событием, поворотной точкой в дальнейшей истории. И тогда, с утренним объявлением Монокумы, каждый из них стоял на распутье, выбирая сторону того или иного друга.
Часом ранее Мио поднималась по лестнице на четвёртый этаж.
Двенадцатью часами ранее закончился Суд над Комаэдой.
Монокуме пришлось насильно выгнать их из зала Суда: обсуждения и не думали прекращаться. Мио не принимала в них участия, ведь она не считала крики Хорокеу и молчание Нанами полноценным разговором. Ей нужно было побыть одной, привести свои мысли в порядок и смыть с себя этот взгляд Ритцу. Она чувствовала его спиной, даже находясь вдали от прочих одноклассников. Тогда их класс разделился на две части: одни хотели ответов, другие пока не могли их дать. Когда директор положил конец этому словесному противостоянию, каждый пошёл своей дорогой. Мио эта дорога привела к её комнате.
Она закрыла дверь, зная, что в скором времени явится посетитель, а то и не один. Она положила на прикроватную тумбочку вещь, которую ей оставил Комаэда. Она проследовала в душ, снимая пиджак, белую рубашку и прочие элементы одежды. Мио всегда нравилось нежиться под струями горячей воды, но в тот момент её тело и так источало жар, поэтому басистка повернула кран и оказалась под водопадом прохлады. Она выдохнула с облегчением, игнорируя звонок в дверь. Она прижалась лбом к холодному кафелю, закрывая глаза и давая себе остыть. Мыслями ей хотелось вернуться назад, проиграть в голове каждую фразу, вспомнить яркие моменты из прошлого и сопоставить всё это, придя к какому-то выводу. Но она не могла, ей просто необходим был хоть какой-то отдых. Тогда она думала о том, как знобит тело после холодного душа.
Ей снился прошедший Суд, очередной звонок в дверь и её неровное сердцебиение. Ей снились слёзы и непонимание самой себя. Ей снилось, как она одевается и подходит к двери, чтобы в последний момент одёрнуть руку и вернуться в тёплую кровать. И это было ложью. В Академии Мио ещё ни разу не снились сны.
Она не была уверена, что спала в ту ночь, но часть усталости отступила, и за это Мио была благодарна. Утреннего объявления всё ещё не было — до него оставалось чуть больше часа. Этот момент девушка посчитала удачным для похода в столовую. Ей не хотелось пропускать утренний сбор, но она знала, что его пропустит. Общение с Комаэдой сделало басистку чуть более эгоистичной, и она готова была простить себе нежелание видеть всех остальных. Почему-то «все» стало синонимом имени Ритцу.
На её счастье, она была единственной, кто решил позавтракать в столь ранний час. Завтрак Мио для себя определила, как дозу эспрессо из кофемашины. Пока кофе приводил басистку в чувство, и она начинала чувствовать желание подкрепиться чем-то более существенным, с кухни донеслись тихие голоса. Мио не сразу узнала в них Хоро-Хоро и Касуми. Дверь была прикрыта, и те двое, кажется, не слышали звуков заваривающегося напитка. Спешно опустошая утреннюю дозу кофеина, Акияма всё больше краснела, в конце-концов оставив чашку прямо на столе. Ей не хотелось им мешать.
В Академии было не так много мест, чтобы прогуляться с утра, и Мио на автомате направилась к лестнице. Она поднялась на второй этаж, где было тихо, и ничего не напоминало о развернувшейся там не так давно драме. Она поднялась на третий этаж, вслушиваясь в споривших о чём-то Люси и Шикамару. Они были в игровой комнате, и Мио поняла, что пока не слишком желает встречи. Она поднялась на четвёртый этаж, по ходу своего путешествия понимая, что сейчас окажется там впервые. Монокума не изменял своей традиции дарить им всё новые удобства после каждого убийства. Удобно это было, конечно, только ему, ведь там их каждый раз поджидали всё новые мотивы.
Акияма без особого интереса бросила взгляд на табличку над дверью, и вдруг интерес вспыхнул внутри неё, как сигарета в луже бензина. Она даже моргнула, чтобы убедиться, что её не подводят глаза. Тело сработало быстрее, чем мозг, и вот уже басистка открывает дверь в музыкальную комнату. Она запоздало поняла, что ещё снаружи слышала рваный ритм барабанов.
Неясно, кто из них был удивлён больше, но совершенно точно, что радости на лице Мио было куда меньше. Этот факт быстро стал очевидным для её подруги, и та погрустнела на глазах. Так они и стояли несколько секунд, одним своим видом опуская настроение друг друга ниже зафиксированного исторического минимума. Она прервала немую сцену первой, развернувшись и сжав в ладони дверную ручку. Всегда можно зайти в другой раз…
— …Мио.
Голос остановил её в полушаге от коридора. Девушка невольно выдохнула: всех её душевных сил не хватит, чтобы теперь просто так уйти. Она чувствовала себя львом, который по доброй воле вошёл в клетку. Забавно, но если обратиться к астрологии, из них двоих львом была Ритцу.
— Что?
Ей пришлось постараться, чтобы тон её голоса сместился к нейтральной отметке. Не сказать, чтобы Акияма злилась на лучшую подругу, но слишком хорошо знала, что не стоит давать той делать выводы на основе своего поведения. Было бы проще, будь у басистки глаза на спине, но она и без них слишком хорошо знала, как будет смотреть на неё Ритцу. Даже застыв в своём развороте, даже находясь в доброй паре метров от барабанной установки, Мио чувствовала дыхание Тайнаки. Она ещё не знала, хорошо это или плохо.
— Сыграешь со мной?
Мио отпустила ручку. В последнее время каждый из них играл в одиночестве собственной комнаты, и предложение объединить усилия было слишком заманчивым. Если Ритцу думала, что басистка избегает её общества, потому что ненавидит ту за признание и за чувства, это было не так. Она избегала вовсе не Ритцу, а разговоров с ней. Разговоров о том, что происходит между ними, происходило и будет происходить. Она обнаружила себя на тонком льду, который опасалась трогать. Ответ станет ясен уже очень скоро, так она чувствовала, и если бы не вероятность, что он окажется положительным, Мио давно бы извинилась перед своим самым близким человеком. Если же трогать этот лёд сейчас, он расколется, проложив трещину между ними. Если Ритцу будет давить, она никогда не получит того, что хочет. Она не получит этого, если сама не поймёт, что стоит проявить понимание.
