— Т-то есть, мы что, должны его отпустить?! — Севшим голосом воскликнул Хоро-Хоро.

— Да! Именно это мы и сделаем.

Возможно, впервые за весь Суд, Люси взяла слово. Мио не привыкла видеть её такой жесткой, хмурой, отчаянной.

— Натцу тоже хотел привести помощь, и… я не хочу обвинять кого-то из нас сейчас. Этого уже не вернуть, но я не могу позволить вам голосовать против Комаэды. Это наш единственный шанс, очнитесь! — Крикнула она сквозь слёзы. — Он самый плохой человек, которого я когда-либо знала, но он действительно наша последняя надежда. Я н-не могу… больше… убийств…

Последние её слова потонули в судорожных всхлипываниях. Мио дёрнулась скорее по привычке, прекрасно понимая, что не может сейчас подойти и утешить девушку. Она понимала и разделяла её боль. Они все зашли в тупик, из которого уже не было выхода.

— Я не согласен, — парировал Шикамару, едва Люси закончила. — Мои принципы не позволят мне отпустить убийцу моих друзей, кем бы он ни был и что бы ни обещал. К тому же, я не верю, что Комаэда нам поможет. Не верю и в то, что снаружи всё так хорошо, как мы себе представляем — иначе нас бы уже давно освободили. Голосуйте так, как считаете нужным, но моё мнение вряд ли изменится.

— Он прав! И вообще, я не знал, что так можно было! — Заорал Хоро-Хоро. — Проголосовали бы за Саске тогда, блин. Нет уж, этот ублюдок никуда не пойдёт.

— Хорокеу, но это и правда наш единственный шанс…

— И что? Потом ещё кто-то захочет нас убить, раз мы так спокойно к этому относимся?! — Шаман льда сейчас скорее принадлежал к огненной стихии, судя по цвету его лица.

— Если мы не отпустим его, то Йо и Зоро умерли совершенно зря. Хватит быть упрямыми идиотами! — Люси присоединилась к разгоряченному обсуждению, они со сноубордистом буквально испепеляли друг друга взглядами.

Остальные молчали. Их выбор уже сделан.

— Всё это про-о-о-сто замечательно, — протянул Монокума, ковыряясь в ухе табличкой с надписью «сарказм», — но, может, вы уже начнёте голосовать? Моё предложение ограничено, знаете ли. Я запрещу вам голосовать против Зоро примерно через… одну минуту и тридцать две секунды!

Откуда такое точное время?

— Итак, друзья, вы можете задать мне всего один вопрос. Последний, — поклонился Комаэда. — Что же это будет? Может, что-то ориги-

— Ты ведь убил их не ради нас, верно? — Опередила всех Мио. Может, это было эгоистично, но она понимала, что не сможет успокоиться, пока не узнает ответ.

— …нальное. Видимо, нет, — Нагито пожал плечами. — Я был в той самой комнате, за которой вы хотели найти выход. И уже не найдёте, можете мне поверить. Да и выходом это мог назвать только кто-то с крайне извращённым чувством юмора, — он рассуждал весело и непринуждённо. — Там я понял, что не могу больше оставаться здесь. Может, я бы и не убивал Зоро, но он разочаровал меня. Он поддался отчаянию, вы бы видели его. Нет, я просто не мог отпустить такого человека, — теперь счастливчик выглядел злым, будто и правда верил в праведность своего гнева. — И даже если бы меня в конечном итоге убили… это лучше, чем и дальше жить с вами.

Его слова повисли в зале Суда убийственной тишиной. Мио не могла поверить своим глазам. Что такого нашёл Комаэда в той комнате, что его так изменило? Она готова была поклясться, что всё проведенное вместе время тот был искренним. Он не замышлял никаких убийств — до недавнего времени.

— Что было в той комнате? — Люси высказала мысль, готовую сорваться с губ у половины класса. Нагито лишь щёлкнул пальцами, сложив их в форме пистолета.

— Я обещал вам всего один вопрос. Остальное можете спросить потом…

Его палец теперь указывал в самое сердце Нанами.

— …у нашего дорогого предателя.

***

Каждый проголосовал по-своему, но результат был очевиден заранее. Монокума, по каким-то своим причинам разрешивший подобный исход, выглядел грустным и поникшим. Огромная разница в сравнении с его обычным предвкушением казни.

— У-пу… эх. Вы проголосовали за Зоро, молодцы какие, он и правда убил Йо. Но, какая неожиданность, теперь убийца Зоро покинет стены Академии. Аплодисменты! — Но никто не хлопал. — Давайте уже свои драматичные прощания, только побыстрее, у нас плотный график. Эта глава и так слишком большая…

— Не такого исхода я желал, но что теперь поделать. Как я и думал, Монокума знал про эту дверь, и это действительно был очередной его мотив, — вздохнул Шикамару. — А вы двое видели там что-то необычное.

— Абсолютно верно! Но я не имею права раскрывать все карты, к тому же, Нанами знает куда больше меня, — Комаэда вновь вернулся к своей дружелюбной персоне. Для него это была игра, он выиграл, он был торжествующим победителем.

Мио не могла на него смотреть.

— Почему Нанами — предатель? В смысле? Что за дверь? — Ритцу была искренне удивлена, ведь ей так до сих пор и не рассказали о совещании, устроенном в комнате звукозаписи. Может, и это к лучшему. Иначе она и к Нанами не подпустила бы свою подругу…

Мио не хотела продолжать их разговор.

— Точно, тебя же с нами не было, — ответила ей Касуми. — Я расскажу тебе после Суда. Не слушай Комаэду, я всё равно больше не верю его словам. Нанами никак не может быть предателем.

— Почему бы вам не спросить её саму? — Пожал плечами счастливчик, не сводя глаз с Чиаки. Та, в ответ, смотрела прямо на него. Молчала.

— Мы уже спросили один раз, — вставил слово Шикамару. — Почему ты думаешь, что её ответ изменится?

— А почему нет?

Мио с Касуми синхронно выдохнули. Да, понятно, всё опять сводится к Нанами. Неужели, это действительно всё, что их сейчас волнует? Геймер никуда не денется, любые вопросы можно задать ей позже, но вот Комаэда прямо сейчас покинет Академию. Увидят ли они его ещё раз — неизвестно.

— Гра-а-а-афик, — напомнил им Монокума, напялив на нос огромные очки и копаясь в какой-то стопке бумаг.

Комаэда кивнул директору и подошёл вплотную к Нанами. Девушка отступила на шаг — он сделал ещё один. Счастливчик навис над ней сверху, изучающе всматриваясь в глаза, и даже издалека Мио видела крупную каплю пота на подбородке геймера.

— Как ты понимаешь, я не могу обещать, что вас отсюда выпустят, — он говорил тихо, будто эти слова предназначались только Чиаки, но окружающие всё равно могли их услышать. Геймер кивнула. — Слишком много информации, ты не справляешься, правда? Со временем станет легче, — снова кивнула. — И ещё кое-что. Она просила передать тебе…

Дальнейшее происходило как в замедленной съёмке. Мио моргнула, чувствуя, что наблюдает за всем этим со стороны, будто смотрит фильм.

Комаэда поднял левую руку и коснулся ей подбородка Нанами, приподнимая голову девушки тонкими пальцами.

Он подался вперёд, оставляя на её губах долгий поцелуй.

Когда счастливчик отстранился, в глазах Чиаки стояли слёзы.

— Не разочаруй её.

Следующие несколько секунд никто так и не смог сказать ничего членораздельного.

— …КАКОГО СИБИРСКОГО ХРЕНА? Сегодня день признаний в любви, что ли?! — Хоро-Хоро, как обычно, очнулся первым. Он смотрел на Комаэду так, будто тот обернулся призраком, но счастливчика мало заботило всё остальное — он уже шёл к другому человеку.

— Тоже хочешь признаться? — Касуми попыталась пошутить, но и она выглядела шокированной.

— Н-нет!

И только у Мио не было времени, чтобы удивиться, ведь теперь Нагито стоял перед ней. Как и Чиаки раньше, басистка попятилась, не зная, чего от него можно ожидать. Боковым зрением она увидела, как к ним метнулась Ритцу, загораживая подругу собой.

— И её целовать будешь? — Она говорила тихо, не пытаясь скрыть звучащую в вопросе угрозу. Часть Мио была благодарна, что даже после всех конфликтов Тайнака остаётся её маленьким, глупым рыцарем. А часть раздражённо подумала, что они с Нагито имеют право попрощаться без посторонних.

Счастливчик просто отодвинул Ритцу в сторону, подходя к Мио на расстояние десятка сантиметров.

— Общение с тобой оказалось более интересным, чем я думал, — улыбнулся он. — Надеюсь, ты не забудешь то, чему сегодня научилась.