– Что же я натворила… – прошептала Ева.

В том, что виновата именно она, Ева была уверена. Да, она не собиралась останавливать время. Она просто испугалась, и все вышло само собой. Она не понимала, как это получилось. И уж тем более – как это исправить. Но то, что это именно она сломала вирт, сомнений не было.

Маленький виртуальный мирок Марка. Сервер «Грёз любви». Индивидуальный шлюз. А теперь – крупный коммерческий сервер с онлайном в пятьдесят тысяч человек. Версии о неисправности НКИ, о глюках защитных систем Эйдоса, или даже о временном помешательстве – отпадают.

Дело в тебе самой, Ева. Ты – взломщица.

Ева с трудом подавила нахлынувший приступ паники. Хотелось бежать, спрятаться. Быстрее! Нужно отключиться от сервера, пока админы не вычислили, что это всё из-за неё!

Но сначала нужно было найти Выход. Она мысленно представила себе карту города, но картинки перед глазами не возникло.

– Оператор!

Голосовой интерфейс тоже не реагировал. Паника нарастала.

Ева спрыгнула с капота и побежала.

По правилам публичных серверов, Выходы должны располагаться не дальше чем в пятистах метрах друг от друга. Чтобы в случае необходимости пользователь мог дойти до ближайшего за пару-тройку минут. Вот только отыскать Выход, когда оператор не подсвечивает тебе дорогу – не так-то просто.

Если только ты сам не вирт-дизайнер.

На мосту Выходов точно не разместишь – слишком оживленное движение. Значит, нужно двигаться в другую сторону – туда, за развязку.

Ева, пригнувшись, пролезла под контейнеровозом, перегородившим всю дорогу, и побежала по кольцу к ближайшему съезду. Там дорога ныряла вниз, к набережной. Парковка, торговые автоматы, зонтики летних кафе. Выход точно должен быть где-то там.

Лишь бы он вообще работал внутри пузыря.

Граница сферы, внутри которой замерло время, маячила в сотне метров впереди неё – её можно было угадать по легкому дрожанию и искажению текстур. Будто марево нагретого воздуха над открытым огнем. Двигалось оно медленно, но неотвратимо.

А что, если пузырь лопнет? Всё снова резко снимется с паузы?

Ева представила эту картину и резко свернула в сторону, к краю дороги. Если время снова запустится в прежнем темпе – ей бы не хотелось оказаться посреди оживленной магистрали.

Пересекая границу аномалии, она инстинктивно сжалась, будто прыгая в холодную воду. Но ничего особенного не произошло. Только ветер пахнул в лицо, и со всех сторон на неё обрушилась лавина звуков, которые внутри пузыря были едва слышны.

Единый оператор за пределами сферы тоже заработал.

– Обнаружены неполадки на сервере! – стальным голосом произнес он. – Будет произведена внеплановая перезагрузка. Всем пользователям просьба в срочном порядке проследовать к Выходам. Приносим извинения за доставленные неудобства!

Ева оглянулась на бегу. Пузырь был уже несколько сотен метров в диаметре и продолжал разрастаться. И, кажется, всё быстрее. Знать бы, чем это кончится. Он заполнит весь объем вирта? И что дальше?

Она чувствовала себя ребенком, который уронил пакет с молоком и теперь в ужасе наблюдает, как белая лужа стремительно растекается по всей комнате.

Марк был прав – ей не место на публичных серверах. По крайней мере, до тех пор, пока она не научится контролировать свои неожиданно открывшиеся способности.

Выход обнаружился на дальнем конце парковки, возле торгового автомата с газировкой. Вокруг него уже образовалась давка – люди, испуганно поглядывая на стремительно приближающуюся со стороны моста стену марева, спешили отключиться. Регулярно повторяющиеся объявления оператора о всеобщей эвакуации только подстегивал панику.

Когда дошла очередь Евы, границы аномалии были уже в десятке метров от неё. Она успела заметить, как парочка, бежавшая к Выходу со стороны набережной, угодила в пузырь. Парень замер с глупой гримасой, а девушка и вовсе зависла в воздухе, касаясь земли только носком левой ноги.

Хотя Ева уже знала, что аномалия на неё не действует, ей вдруг стало страшно. И, едва в полутьме выхода вырисовались знакомые очертания двери шлюза, она бросилась к ним, как к спасательному кругу.

Захлопнув двери комнаты с другой стороны, она прижалась к ним спиной, будто собираясь сдерживать кого-то, кто будет ломиться снаружи. И на секунду ей даже показалось, что и дверь и правда дрогнула. Она до боли в пальцах стиснула ручку, не давая ей провернуться.

Стоп, стоп, Ева! Успокойся. Ты в шлюзе. Это твоя территория, и никто тебе здесь не сможет навредить.

Кроме тебя самой.

Она села на диван и обхватила голову руками, приходя в себя. Потом дала оператору команду к выходу из Эйдоса. На ближайшие дни – хватит с неё виртуальных миров, твёрдо решила она. Пока не разберётся, что происходит.

И пока не поговорит с Марком.

Потолок в комнате слабо светился, давая ровно столько света, чтобы можно было различать очертания предметов. Ева сидела на кровати Джессики, прислонившись спиной к стене, и неотрывно смотрела на алые огоньки индикаторов, мерцающие на висках подруги.

Аппаратная часть нейрокомпьютерного интерфейса зашивается под кожу, и снаружи её не видно. Стандартная операция, через которую в возрасте 14–15 лет проходят почти все жители Европы, Калифорнии, Североамериканских штатов. Тончайшие электроды, вживленные в височные доли мозга, и небольшие продолговатые пластины вычислительных блоков на базе квантовых процессоров. Но часть индикаторов НКИ остается снаружи, вместе с едва заметной паутинкой контактов для сенсорного управления.

Красные индикаторы, вспыхивающие на НКИ Джессики, означали критическую ошибку. Биометрическая панель на стене рядом с кроватью показывала, что девушка находится в состоянии эйдетического транса и по-прежнему подключена к серверу «Рокпорт». Её состояние, судя по остальным показателям на панели, было стабильным. По крайней мере, стандартным для человека, находящегося в Эйдосе.

Вот только пробыла она там уже больше двух с половиной часов.

Ева увидела её в таком состоянии сразу, как очнулась сама. Красный код её встревожил, но не сильно. Конструкторы современных НКИ – те ещё перестраховщики. Но когда состояние Джессики не изменилось, ни через четверть часа, ни через час – испугалась не на шутку. К страху навязчиво примешивалось чувство вины.

– Входящий вызов, – оповестил оператор. – Марк Кинтана.

– Принять.

Проектор, закрепленный на потолке, с едва различимым жужжанием развернулся и передал изображение на противоположную от Евы стену.

Ева поймала себя на мысли, что впервые Марк позвонил ей в реале. Обычно они встречались в Эйдосе, и даже если разговаривали по видеосвязи, то только находясь в шлюзах. Либо он присылал ей сообщения в записи.

Однако вместо видео на экране она увидела привычный аватар Марка, смоделированный компьютером. В Эйдосе такие неотличимы от реальной внешности – в состоянии ЭТ-фазы мозг вообще по-особенному воспринимает образы. Но в реале сразу видно маску. Будто персонаж старинной компьютерной игры, срисованный с реального человека.

Он по-прежнему скрывается от неё.

– Ты в порядке? – спросил он вместо приветствия.

Ева пожала плечами, еле сдерживая вновь нахлынувшие обиду и раздражение.

– А Джесс?

– Она НЕ в порядке. И почему-то всё ещё в Рокпорте. Они же вроде бы собирались перезагружать сервер?

– С этим пока решили повременить.

– Повременить?! Она уже больше двух часов в ЭТ-фазе! Это опасно!

– Не так опасно, как перезагружать сервер.

Ева подалась вперед, будто стараясь получше разглядеть лицо Марка, хотя оно и так занимало полстены.

– Ты так говоришь, будто сам принимаешь решение.

– Да, это… моя рекомендация, – нехотя отозвался Марк. – Дайсон обратился к нам за помощью. Его вирт-инженеры не справляются. Впрочем, их нельзя упрекнуть в некомпетентности. Просто ситуация и правда критическая.

– Что за Дайсон? И к кому это к вам? Меня уже достали твои недомолвки, Марк! Ты можешь мне нормально объяснить – что происходит?