— То есть, ты больше не хочешь иметь от меня детей? — уточнил Блейн, совсем расклеившись.

Хаммел тут же раскрыл глаза, услышав расстроенный тон в любимом голосе и сел на кровати, спеша объясниться.

— Нет же, милый, я бы с радостью воспитал с тобой еще парочку кучерявых солнышек, похожих на нас с тобой. Дело не в том, что я не хочу детей, а в том, что я не хочу снова быть беременным и иметь дело со всеми вытекающими из этого последствиями!

— Не понимаю, ты же был счастлив, когда вынашивал Филиппа, — нервно потирая пальцами щетину на щеках, снова задался вопросом Блейн.

— Вы платили мне за то, чтобы я был счастливым! — возмущенно произнес Курт, постепенно начиная раздражаться из-за того, что муж совсем его не понимает, — Да, ты старался быть мне другом, окружая меня заботой, пониманием и поддержкой, но до того момента, когда мы впервые реально поцеловались и признались, что хотим быть вместе, ты все еще оставался для меня моим боссом, человеком, который нанял меня, человеком, от которого зависели серьезные вопросы моей жизни начиная от “будет ли у меня сегодня возможность сытно покушать?” и заканчивая “хватит ли средств на продление жизни моего отца хотя бы на неделю?” — Хаммел вздрогнул из-за воспоминаний о тех тяжелых днях, — Поэтому я говорил тебе, что я в порядке, после того, как убивал час на ежедневные объятия с унитазом, в который отправлялось все, что я успевал съесть, утверждал, что чувствую себя прекрасно, если усталость и тошнота проявлялись в какой-то день менее сильно, чем обычно, убеждал тебя, что мне ничего не надо, мечтая хотя бы о часе спокойствия, во время которого у меня бы не ныли спина и ноги, пульсируя, будто сейчас взорвутся. И роды, мать их! — взмахнув руками, зло воскликнул Курт, радуясь, что в их комнате, гостиной и личных кабинетах была замечательная звукоизоляция, и малыш не слышит его, — Я не хочу выталкивать из себя ребенка, лежа враскорячку перед кучей посторонних людей, не хочу на протяжении половины суток без остановки ощущать схватки, по ощущениям схожие с тем, будто тебя в живот пинает кто-то размером с Кинг-Конга, и не хочу снова иметь дело с изуродованным после беременности телом. Я так долго привыкал к тому, как теперь выглядит мое тело: растянутый повисший живот, на котором разошлись мышцы пресса, растяжки везде, куда не взглянешь, и Б*же, вспомни, сколько я мучился с трещинами в вагине, и это я еще легко отделался! — действительно, не единичны случаи, когда женщины проводят в родильном кабинете больше суток подряд, когда трещины превращаются в настоящие разрывы, проходящие от гениталий вплоть до ануса, и оба мужчины знали это, — Я невероятно счастлив иметь Филиппа от тебя, ты не представляешь насколько сильно, но я также рад, что опыт беременности остался лишь в прошлом и я не обязан его повторять.

Измученный монологом Курт пододвинулся к мужу и завалился с ним на кровать, закидывая на его бедро ногу, желая получить как можно больше успокаивающего контакта от родного тела.

— Мне жаль, — искренне произнес Блейн, все это время не перебивавший словарный взрыв мужа, — Я бы хотел, чтобы все было не так сложно, — не зная, как еще выразить свое сожаление, сказал Андерсон, целуя нос Хаммела и прижимаясь к нему ближе. Курт же закивал головой, сообщая, что он верит, — Но знай, что я люблю каждую растяжку на твоем теле, и совершенно без ума от твоего мягкого живота, который хранил и оберегал нашего сына. Я горжусь тобой, на самом деле горжусь, а особенно тем, насколько ты сильный. Спасибо, что был честен со мной и прости, что не смог понять тебя сразу.

Чуть отклонившись назад, Курт посмотрел на Андерсона глазами-сердечками, кладя ладонь мужу на шею, а затем скользя пальцами в кудри. Вдруг раздался тихий стук, и Блейн крикнул, что Филипп может зайти.

— Я что-то совсем устал разговаривать с бабулей о ее пациентах, а дедуля совсем не знает, кто такой магический питомец Морфол… Ах! Вы без меня обнимаетесь! — быстро добежав до кровати, Принц забрался на нее и влез между отцами. Чмокнув Курта в губы, Лип прижал трубку телефона, которую все это время не выпускал из рук, к уху, тоненьким голоском прикрикнув:

— Все, дедуля, целую, пока-пока! — нажав на красную кнопку, Лип отдал Блейну телефон, — Папочка больше не грустный! — радостно подметил Филипп, корча довольную рожицу. Поджав в улыбке губы, он поднял брови и выпучил голубые глазки, начиная быстро моргать, чтобы рассмешить Курта, что у него прекрасно получилось.

— Мистер Липстер, ты хочешь сестренку или братика? — поинтересовался Курт, замечая загоревшиеся глаза Блейна.

— Не-е, я же говорил, кошечку хочу. Трейси из садика рассказала, что папочки ей говорят делиться конфетами с ее маленькой сестрой Хепберн, а я не хочу делиться моими конфетами! Кошечки же не едят конфеты? Я книжку смотрел, они воруют сосиски и смешно пьют молоко! А еще они очень пушистые и хвостики у них длинные! Дядя Ханти сказал, что у них есть кошечка, мы пойдем на нее смотреть?

⊝ –––– ⊱ ∅ ⊰ –––– ⊜

Комментарий к Б4. A happy horror.

Кто соскучилась по нам?)

Помимо привычной просьбы оставить комментарий с впечатлениями о новой главе, я бы хотела задать вам парочку вопросов:

1)Я так поняла, что NC сцены в этом фике вам не заходят (ибо никто не писал ничего о них, будто терпеливо игнорируя), поэтому хочу узнать, мне не стоит больше писать подобное?

2) Есть ли какие-то сцены, о которых бы вы очень хотели почитать? Например, первый день Липа в садике, или же начало отношений Берри с Кассандрой. Если у вас есть интересные идеи о чем-то, о чем я еще не успела рассказать, то пожалуйста, напишите об этом.

========== Б5. Happy anniversary! ==========

►▻ –––- ▼◭▽◮▼ –––- ◅◄

Всем объятий, приятного чтения и спокойной ночи ::)

►▻ –––- ▼◭▽◮▼ –––- ◅◄

— С каких это пор Курт смотрит Спанч Боба по утрам?— хмурясь, задался вопросом Блейн, пока просыпался из-за громкого скрипучего голоса мультяшной желтой губки. — Милый, сделай потише, пожалуйста.

Не разворачиваясь к своему мужу (однажды он наконец полностью осознает, что они действительно поженились чуть больше пяти месяцев назад, но определенно не сегодня), Андерсон потянулся к нему рукой, но под руку попалась только маленькая холодная ножка малыша, тут же двинувшегося к нему, укладываясь животом на спину отца и заглядывая ему в лицо, тоненьким голоском при этом щебеча:

— Ты проснулся! Saluto! Buongiorno! (итал. “Привет! Доброе утро!”)

Аккуратно перевернувшись, чтобы обнять сына, Блейн поднял верх пижамки Принца и чмокнул его пузико, утыкаясь туда носом и низко шутливо рыча:

— Чего это ты тут делаешь, piccolo bandito (итал. “маленький бандит”), и куда ты дел нашего котенка?

Папочка-проказник щекотал его пяточку, поэтому Филипп, хихикая, не сразу ответил, что котенок в родительской ванной, а затем, пытаясь отвлечь Блейна, ворчащего из-за того, что Филипп опять снял носочки, которые на него надел Курт, предложил папе посмотреть с ним Губку Боба, расхваливая смешную серию, в которой Сквидвард ударился головой и превратился в малыша-осьминога.

— Я думаю, Сквидвард похож на дядю Себастьяна, но зубки у дяди очень большие, как у Сэнди! Но Сэнди очень добрая и миленькая, как папочка Курт!

С невероятно сосредоточенной и серьезной моськой Филипп рассуждал о своих близких, из-за чего из ванной раздался мягкий хихикающий смех Курта, который тоже решил поделиться своим мнением насчет героев мультфильма:

— Да Смайт вылитый Планктон! Все пытался украсть мой любимый крабсбургер — папочку Блейна, пока его женушка Карэн в исполнении Хантера напоминал ему, какой он дурачина, желающий не то, в чем действительно нуждался. И просто вспомните, что он целыми днями торчит в своем кабинете в офисе, погрязший в бумажках — истинный планктон! — самодовольно заключил Курт.

Смущенный Блейн пошел на голос мужа, открывая приоткрытую Куртом (чтобы слышать, все ли в порядке с Принцем, пока Блейн спит) дверь и замечая, что Хаммел лежал в ванне, прикрытый шторкой.