====== Желание первое. ======

Утро в Штабе выдалось совсем обычное. Солнце было яркое, как и полагается желтому светилу, но кривизну ровных лучей нельзя было не заметить, больно уж пекло спину и жалило лицо солнечным светом. Все вокруг накалялось, а это значило, что тепло будет пребывать дня два, а потом убывать и настанет холод, так всегда бывает поздней весной, тогда, когда вместо снега идет дождь, а холод все еще не спешит покидать улицы. Весна, как ни крути, выдалась странная. Но сейчас, все живое двигалось с некоторой активностью, даже цветы, стоявшие на подоконнике и про которые уже все забыли, кроме Ризы, которая редко поливала их, приподняли зеленые листочки и тянули цветастые лепестки к обжигающему далекому огню. Сквозняк то и дело гулял, залетая в открытое окно и выбегая, подобно строптивому коню, через открывающуюся дверь. Время все шло, не замедляя своего хода, иногда ускоряя, а иногда становясь настолько медленным, что хотелось тут же застрелиться. Младший лейтенант Хавок задымил уже весь кабинет, а то и на цветы, только-только распустившие свои лепестки. Даже они не могли справиться своим приятным, тонким ароматом с этой вонью дыма. В конечно итоге, Риза имела честь хорошенько врезать тому по шее и отобрать остальные четыре пачки. Каин протирал свои очки и тихо, сладко вздыхал. Джин, заметив это, хищно улыбнулся и забыть забыл, что хотел бежать за жестокой женщиной, что отобрала у него сигареты.

– Глядите, кажется, наш сержант влюбился! – Воскликнул он громко. И на его смешливый голос откликнулись все. Сержант Фьюри густо покраснел и поспешно нацепил очки, словно они могут защитить его от всех нападок этого ловеласа. – Н-ничего я н-не влюбился! – Попытался оправдаться он, поднимаясь с места. – А чего тогда з-заи-икаешь-шься?! – Передразнил он его, чуть склоняясь, ведь молодой сержант был не высокого роста. Послышался глухой стук. Риза опять треснула Джина папкой, спокойно проходя рядом, словно это было самым простым занятием, ходить и бить назойливого курящего лентяя по голове, да раздавать ему же подзатыльники. – Эй! Что я сделал?! Я даже не зажег сигарету! – Прекрати к нему цепляться. – Спокойно проговорила девушка, беззаботно рассматривая какой-то очередной отчет около шкафа с папками. – Ну ты зануда… – Пробормотал тот и тут же папка, которую Риза держала в руках и так увлеченно рассматривала, прилетела ему в лоб. – Ай! Ну за что-о же? Ватто тихо хмыкнул и продолжил смотреть на исписанные каракулями листы. Бормотание Хавока не утихло, а сержант кинул благодарный и смущенный взгляд женщине, и она отплатила ему не менее добрым, но слегка грустным и сочувствующим. Потому что всем было известно, что Джин не успокоится. Такая идиллия продолжалась долго, до середины дня. Все присутствующие в небольшом кабинете начали молчаливо переглядываться и слегка хмуриться. Солнце уже перевалило свою середину и теперь медленно скатывалось вниз, словно по горе, постепенно набирая скорость. Воздух в пространстве тихо загудел, зазвенел и натянулся. Эта нить лопнула, когда дверь просто вылетела из петель, а в проеме появился Мустанг, злой, как сто чертей! Волосы его были взъерошены, во взгляде горел огонь, пальцы то и дело соприкасались, но мозг явно давал команды, что взрывать невинных подчиненных не имеет смысла (даже если очень хочется), ведь виновника его злости здесь нет, а значит, все будет напрасно. Испуганные подчиненные подскочили, все, как один, отдали честь, но это произошло немного заторможено. Они думали, что увидят кое-кого другого, а потом, осознав, что перед ними горящий яростью начальник, поскорее вскочили и пожелали доброго дня. – Ну и где… этот мелкий? – Спокойно начал Мустанг, в его глазах плясал такой огонь, что солнце могло бы не выходить на свой пост завтра. Огонь глаз вполне мог бы его заменить…а заодно и сжечь все и вся вокруг. Спустя доли секунды, они поняли, про кого говорил полковник, а потом уже начали непонятно мычать, словно всем разом вырвали язык или рты заклеили. Вот когда надо, они молчать, да мычать только горазды, а как чесать языком не по делу, всегда пожалуйста. Теперь в глазах команды читался испуг, даже Риза как-то сочувствующе опустила глаза и чуть сморщила нос, ведь драки не избежать. Полковник чуть выпрямился, явно не понимая что происходит. Дверь позади тихо-тихо скрипнула, а из-за спины спокойно вышел Эдвард. – Ничего я не мелкий!... – Слабо вытянул Эд, но полковник тут же схватил его за грудки красного плаща. – Ты обнаглел, Стальной!? Это задание выполняется в час, ты же его выполнял со вчерашнего вечера! Начальство игнорируешь, я могу отстранить тебя вообще от должности Государственного Алхимика, головой думай! Мелочь пузатая! – Рой кричал, не жалея голосовых связок. Изредка из его рта вырывался фонтан слюны и Эд жмурил глаза, да морщил нос от звона в ушах. М-да… Он и вправду переборщил. Рой еще раз встряхнул его, голова юноши безвольно мотнулась. – И где ты, потрудись рассказать, был?! – Спал. – Тихо ответил тот, слабо кладя свои руки поверх рук мужчины, которые удерживали его чуть ли не на весу, еле стискивая их. У всей команды, наблюдая этот инцидент, челюсть вывалилась, а у Хавока и сигарета вместе с ней. Риза, поливающая надышавшийся дымом цветок, начала с успехом поливать пол. Чтобы Эдвард Элрик не отчитался перед начальством в срок, не выбил стальной ногой дверь, заходя к полковнику, не взорвался при издевки Мустанга на счет его роста, такого Штаб еще не видывал! – Отпустите, мне больно… – Тихо отозвался Стальной, когда тишина лопнула и заискрилась струями воды, разбивающимися о пол, да тяжелым дыханием полковника, подобно разъяренному быку. Рой встал, как вкопанный, до его ушей все никак не могли дойти слова Эда. «Отпустите. Мне. Больно.» «Отпустите.» «Больно.» Окаменевшие пальцы разжимаются и Эд тяжело опускается на пол, разворачивается и направляется в кабинет Мустанга. Все наблюдают за ним, а потом переводят взгляд на Мустанга, с которого вмиг сошла вся ярость. Мустанг дернулся и последовал за скрывшейся фигуркой. Он прикрыл многострадальную дверь так бережно и медленно, что она благодарно крякнула. Рой бы закрывал её еще несколько раз, лишь бы не подходить к светловолосому чуду, которое сегодня было совсем другим. Красное пальто сейчас казалось юноше большим, а здоровая рука немного подрагивала и изредка сминала черную ткань брюк. Рой некоторое время стоит позади и смотрит, сердце как-то неприятно стучит, но потом он вспоминает, что должен отчитать его, хочется ему или нет, но он обязан! С такими мыслями к нему возвращается былая доля гнева, и он проходит к своему столу уже твердой походкой. Усаживается и сцепляет пальцы в замок, а затем смотрит поверх них и черной челки на виновника его волнений и прав порядка. – Объяснить не потрудишься? – Язвительно начинает Рой, кривя рот в нехорошей ухмылке. – Я спал че… – Начинает Эд. – Хватит чушь нести! – Полковник стукнул кулаком по столу и громко вскрикнул. Глаза опять нехорошо загорелись. В груди что-то щелкнуло, когда от неожиданного крика и стука худые плечи еле заметно вздрогнули. – Не смей врать мне, ясно?! – Да. – Свои прогулы отработаешь. – Заключил Мустанг и откинулся на спинку кресла, отворачиваясь к окну. И все же он перегнул палку, видно же, что с мальчиком не все в порядке, однако спрашивать Элрика сейчас не имеет смысла, он, по меньшей мере, обижен на Роя. – Принеси отчеты и заполни их. Эд встает и уходит. Рой чуть подается вперед, проводя блондина любопытным и слегка взволнованным взглядом.

*

День заканчивается еще страннее. Рой пытался все время, пока работает Элрик хоть как-то, но вызвать у него привычные эмоции, но все бесполезно. Все издевки, по поводу его роста, были тщетны, а Элрик слабо пытался вернуть издевку. Иногда Рой слишком бурно реагировал на какие-то помарки в отчетах и в прямом смысле швырял тому в лоб. Элрик же покорно поднимал пущенный экземпляр и уходил переделывать с непонятным тихим шипением. Риза в моменты отлучки Эда, которые были слишком частыми, приходила к полковнику и устраивала «концерты», кричала на него за то, что он открыто издевается над ребенком, а вдруг у мальчика что-то случилось? Он не подумал об этом? – Что ты как бесчувственная железяка?! – Верещала женщина. – Как ты с начальством разговариваешь? – Возмущался полковник, втайне желая, чтобы она не продолжала эту тему, потому что все сводилось к одному. – А вдруг кто его обидел? – Риза, пожалуйста, думай, что ты говоришь! – Один четкий болезненный подзатыльник, а в руках оскорбленной женщины уж красуется пистолет. – Ты посмотри, кто его обидит? Он весь наш Штаб по камушкам сможет разобрать… – Да я не об этом… – Тогда внеси конкретики, а то мы в «угадайки» долго будем играть, так и Элрик помрет от старости, пока мы тут выясняем, что же с ним случилось! – За это он получил пинок в ногу. – Ну… я имела ввиду, вдруг до него кто-то домогается или уже успел получить то, что хотел… – Немного покраснев, начала она. Рой подавился своим кофе, и он благополучно перекочевало изо рта, на белые листы отчетов. Полковник тихо выругался. – Сам подумай, он ездит на задания, поезда часто пребывают поздно ночью. Даже вот сейчас уже темно, а домой он возвращается один… – Он бы сразу рассказал мне. – Полковник, тихо цыкнув, попытался оттереть листы от темной коричневой жидкости. – Ну да…У вас же такие отличные отношения… – Ты что-то против имеешь? – Нет…ох! Как вам объяснить… О ТАКОМ Эд не скажет никому, даже брату. – Опустив голову, завершила она. – И что, мне повеситься теперь? Я не мог на него сегодня не накричать! Что у него происходит, это работы не касается! Если он решил взяться за поиски камня, он должен делать то, что должен. Ему нужна свобода действий, я её даю! Ему нужны полномочия – пожалуйста! А информация, знания, помощь – сколько угодно! Но за это тоже нужно исполнять свои обязанности… – Рою порядком надоело это все, и он вскипел. – Но… – Попыталась возразить Хоукай, но полковник встал из-за стола. – Никаких «но», лейтенант Хоукай! – Он обратился к ней по званию и фамилии, а значит нужно закрыть рот, а то наказания не избежать. – Я запрещаю вам самодеятельность! На сегодня работа ваша окончена, вы свободны. – Есть! – Она коротко отсалютовала и в легком возмущении покинула кабинет, не увидев, как полковник тяжело опустился. Эд пришел через пять минут и принялся за дело, молча повинуясь недавнему наказанию. В голове его стоял гул и она казалась такой тяжелой. На шее еще чувствовалась врезающаяся горловина водолазки, которую натянули сильные руки. Ему было плохо, как никогда, а работать приходилось. Еще этот начальник… Господи, как ребенок. Как только не пытался вывести его из себя, но Эду было сейчас слишком лень замечать это все и слишком болезненно говорить, поэтому он предпочитал молчать. Работал он с горестными мыслями не долго. – Иди. Но завтра не опаздывай. – Как бы между прочим сообщил полковник, не забывая черкать ручкой. Эд коротко выдохнул, чувствуя, как микробы из его рта разлетаются горячим воздухом. Отлично!... * Ночь была превосходная, такая красивая, тихая и просто блаженная, на улице было прохладно, само то, чтобы приоткрыть окно и лечь в большую кровать, чувствовать, как холодное одеяло заволакивает тебя в свои сети, желая согреться твоим теплом, а потом согревать тебя. Рой пришел уже в полночь, кинул ключи на зеркало, в прихожей и, быстро разувшись, скинул плащ, потом униформу. По дороге в ванную на пол повалился галстук. Рой устал, устал так сильно, что хотелось просто упасть и уснуть на полу, но он принял душ, собрал вещи, развешал по вешалкам, и после того как проверил пару документов, которые ему вручили на выходе из Штаба, скинул красивое черное покрывало и залез под мягкое одеяло. Закрыл глаза и, казалось, вот она – идиллия! Сегодня, после ухода Стального домой, ему даже подумать обо всем не дали. Телефон разорвался, звонила его новая девушка, с которой они когда-то имели «отношения» на одну ночь. Ему нужна разрядка и ей, почему бы и нет? Мария была довольно красивой девушкой, ну…очень красивой девушкой. Её пышные рыжие волосы, бледная кожа, голубые глаза, красивые выразительные брови, эти озорные веснушки, которые делали её моложе своих двадцати восьми лет. Она была стройна и довольно хороша в постели. Рой познакомился с ней в баре, тогда его бросила девушка(первый и единственный раз и то, только потому, что увидела его с другой), а она просто подошла, поинтересовалась его работой, ведь Рой был в рабочей форме. Вот так и получилось… И сейчас эта дамочка, Мария, опять объявилась, спустя два года и требует удовлетворения. Неплохо! Одним словом, где-то около полтора часа он провел за активной «работой» наедине с Марией в кабинете, а потом ещё пришлось работать над бумагами, наблюдая, как рыжее чудо дрыхнет на его диване. Утомлять мужчина умел. И сейчас, по идее, он должен только прикоснуться черноволосой влажной после душа головой к подушке и провалиться в сладкий сон с отчетами и прочей ерундой. Только вот сон никак не шел, вроде бы и работу всю сделал, и перед фюрером отчитался, совесть его чиста, так почему же в душе осталось серенькое пятнышко? Какая-то прозрачная подсказка… Лежать надоело. Он встал, поправил спальные штаны и пошел задергивать шторы, напротив кровати. Луна светила и было не очень уютно, наверное, в этом и есть причина. Ощущение того, что за тобой наблюдают. Он подошел, чуть потер глаза и крепко ухватился за тяжелую дорогую ткань. Взгляд его случайно упал на виднеющийся дом. В квартире горел свет, в окнах мелькали тени, одна большая, которая носилась туда-сюда, а другая хрупкая и такая немощная, с трудом поспевающая за «живым» пятном. А ведь должно быть все наоборот. Мустанг нахмурился и задернул шторы, а после вернулся обратно в кровать. В голове теперь всплыл образ Эдварда. Сначала один, потом другой. Первый был такой живой, насыщенный, поначалу было не различить их, но когда присмотришься, то различите так велико! Первый образ был таким настоящим, глаза блестели бездонным золотом лучей, недовольная складка между бровей, сморщенный нос и губы растянутые в широкой улыбке, пышные, растрепанные волосы, выбивающиеся из косы от постоянного движения этого энергохранилища. А второй был совсем другой… глаза стали пустыми цветными стеклышками, словно свет за ними погас, оставляя только тот же цвет. Брови теперь хмурились в усталости, и складка появлялась, словно от неприятного ощущения. Кривая улыбка, нет! Подобие улыбки, словно тяжело надеваемая маска, принудительно змеилась по засохшим и потрескавшимся губам. Волосы слегка блестели, говоря о том, что они немного грязные. Черт! Какой же он все-таки дурак! Риза была права, говоря о том, что у мальчика проблемы. Теперь Мустанг увидел это, разглядел только тогда, когда начал анализировать и всерьёз думать о подчиненных. Что же он за начальник такой, который готов поставить бумажки с отчетами на первое место, а только потом волноваться за своих подчиненных. Рой прикрыл глаза рукой. Было плохо и больно, зная, что так поступил с ним утром, точнее днем, а потом заставил работать… он и вправду тиран! Но почему Эд ему не сказал? Почему не объяснил, не объяснил то, что с ним происходит. Не доверяет… Обидно. Мустанг перевернулся на правый бок и уставился на закрытые шторы, которые сегодня немного помогли ему приблизиться к правильным мыслям. Мужчина пообещал, что завтра, так или иначе, допытается у мальчика откровений. Не прошло и минуты, как черноволосый уже спал.