Мустанг тихо вошел, как-то подозрительно улыбаясь.

- Ну что?

- Что-что, добро получено! – с энтузиазмом отозвался полковник, и юноша чуть не подлетел до потолка.

- Какого черта!? Что ты ему сказал? А ну не смей мне врать, рожа солдатская, говори как есть, – вопил Эдвард, а мужчина только рассмеялся и, скинув с себя штаны, забрался в кровать, пытаясь присмирить буйного любовника.

- Ух, сколько силы-то, Стальной! Может быть на второй заход? – ухмыльнулся тот, крепко стискивая юношу в своих объятьях. Тот в последний раз взбрыкнул и уперся ладонями в голую грудь.

- Отпусти, задушишь, – заворчал Элрик и недовольно засопел. Мустанг только ухмыльнулся и нежно погладил по волосам юноши.

- Все в порядке, Альфонс не будет беспокоиться.

Они замолчали на целую ночь, наконец-то найдя покой в объятьях друг друга. Эдвард впервые чувствовал любовь, заботу и ласку любимого человека, ощутил то, какое сильно удовольствие может принести этот человек, и столько же боли. Он, в какой-то степени теперь понял свою маму, ведь Мустанг не был подарком, не был идеалом, однако именно в этом странном человеке он нашел свое успокоение и счастье. Рой же, уткнувшись в золотоволосую макушку, думал о том, что он наконец-то не одинок. И кто бы мог подумать, что такой бабник и ловелас как он, будет лежать в кровати и обниматься со своим подчиненным, несовершеннолетним – юношей! – и чувствовать то безмятежное чувство, которого никогда не было в его жизни. И он многое бы отдал: карьеру, дом, свое обаяние и множество другого, лишь бы вечно лежать вот так, вдыхать теплый запах солнца и ни о чем не думать…

- Эд, ты случаем не помнишь где резинка? – полусонным голосом промямлил полковник. Раздался хруст, а потом громкий стон. – Сдурел?!

- Ох, только попробуй! Я завтра же сожгу все твои коробки! Найду и сожгу, а если увижу где-нибудь, что-нибудь подобное, я тебе голову откручу, коллекционер хренов, – взревел Элрик, припечатывая стальным кулаком в челюсть полковника.

- Какой ревнивый, – сладко протянул Мустанг, и Эд осознал, что это была чистой воды провокация. Он засопел, отвернулся от наглой морды, чувствуя, как тот придвигается, целует его родимое пятнышко на шее и заключает его в кольцо своих сильных рук, а длинные ловкие пальцы переплетаются с его.

- Дурак, – бубнит смущенно Эд.

- Златовласка, – мягко отвечает Рой.