*

Утро встретило опозданием. Рой опаздывал, ему снился тревожный сон, а когда тревоги отступили, пришел блаженный рай Морфея и Мустанг не услышал ора будильника. Нет, если он не будет тратить время на еду, то успеет. Так он и решил поступить. Даже причесаться не успел, черные пряди торчали во все стороны, а на укладку ушло бы много времени, которого и так-то еле хватало. Грязно выругавшись, полковник поспешил на работу.

Риза заботливо приготовила ему поесть, она сегодня ночевала в Штабе. Этому свидетельствовали круги под глазами и помятый вид. Мустанг сначала хотел отчитать её, но потом отпустил домой, чтобы та немного поспала, привела себя в порядок и явилась в полдень. Глаза женщины заискрились, и она поблагодарила полковника, собираясь уходить. Он принялся за дело. Перевалило за восемь утра, остальная команда медленно подтягивалась. Кто-то помятый и усталый, а кто-то помятый и счастливый. Среди всех не было лишь одного ожидаемого сотрудника. Время приближалось к одиннадцати и Рой стал уже постукивать ручкой о стол, гипнотизируя стрелки часов. Пришла Риза в назначенное время, в двенадцать, а Мустанг уже был в бешенстве. Его растрепанные волосы придавали ему еще более устрашающий вид. В пять часов терпение мужчины кончилось, он взорвался, наорал на подчиненных, схватил свои перчатки со стола, Хавок попытался отобрать их у злого начальства, но получил ими по щекам. – Этот щенок совсем обнаглел! Вообще на работу не явился! Что же за придурок такой, я ему устрою…. Такое устрою! С руками вырву это гребаные часы, хрен больше он в Государственных Алхимиках числиться будет! – Орал полковник на весь Штаб, не заботясь, что по коридору прошло его строгое начальство, недавно отчитывающее его. Мужчина несся, не замечая ничего, в голове кипел огонь и усталость от мыслей. По улицам он уже бежал, отталкивая людей, которые в страхе шарахались, а потом, убедившись, что нарушитель покоя их не слышит, тихо ругались. Было все равно, хотелось хорошо вломить этому наглецу, да высечь. Он подлетел к двери и начал долбиться. В квартире все затихло и это немного напрягло, Мустанг еще громче начал колотить. – Элрик, дрянь такая, немедленно открывай! – Ругался он, не заботясь о том, что его может услышать младший брат. За дверью послышался грохот стали, потом какой-то пьяный голос, словно у старого мужика, давно пьющего. К двери громко шаркают и, она открывается. Дар речи пропадает сразу, брови в удивлении ползут вверх, а глаза удивленно расширяются. – Смеяться пришли, полковник? – Хрипло выдает Элрик. Зажимая красный опухший нос платком. Лицо его было несколько заплаканным, а глаза опухшими. Тело исхудало, насколько можно было видеть под теплым халатом. – Чего встали, проходите…или уходите. – Он громко чихнул. – Сквозняк… Мустанг проходит, все еще пребывая в шоковом состоянии. Так этот мальчишка не игнорирует, а просто заболел! И вчера болел, а ничего не сказал и все равно вышел на работу. – Брааат! – Нежно протянул его брат. – Братик! Ну зачем ты встал? Нельзя, я бы сам открыл. Тебе надо лежать! – Я не маленький…ха… – Эд тяжело выдохнул и ноги его задрожали. Брат тут же подхватил его на руки, но Стальной тихо взвизгнул. – Холодный же! – Извини. – Виновато проговорил Ал, опуская того на стул. – Вот оно что! – опомнился Мустанг, когда его мыслительный процесс закончил работу, переварил потрясение и начал работать исправно. – Иди сюда, Стальной! Рой тут же подхватил мальчишку на руки, отмечая, что тот совсем легкий. Мальчик что-то возмущался, хрипел, хлюпал носом, от недостатка воздуха, но потом сдался. Альфонс сказал, где комната Эда и отправился за лекарствами, обещая прийти как можно скорее. – Ты закончил? – ухмыльнулся Рой, легко подкидывая юношу на руках, от чего тот слабо ударил его в грудь. – Златовласка. – Нет!... Я заплачу вам сполна, как только поправлюсь…кхе! – Мустанг начал подниматься на второй этаж по лестнице, и юноша уткнулся влажным и горячим лбом в прохладную шею мужчины, обхватывая его руками. – Хорошо… В груди что-то болезненно щелкнуло от этого слабого выдоха и такого приятного слова. Он так сильно болеет и находит в себе силы спорить. Действительно дурак. Они заходят в комнату, и Мустанг укладывает мальчика на простыни односпальной кровати, а потом бережно накрывает одеялом. Мальчик чуть склоняет голову и на его бледном лице проступает слабый румянец. – Почему мне не сказал? Теперь я чувствую себя последним идиотом мира! – Строго проговорил полковник, смотря сверху вниз на золотую макушку. – А это разве не так? – Наигранно огрызнулся алхимик. – Не забывайся. – Цыкнул полковник. – Чтобы вы посмеялись надо мной, когда я начал оправдываться? «Наша Златовласка не выспалась?» или «Неужели принц за окном ждет, двери не открыть?» – Элрик начал копировать полковника. Это немного шокировало Огненного, а в груди остался неприятный осадок и горечь досады. – А Риза? – Вот только Ризе не говорите! Умоляю, просите все, что хотите, даже издеваться можете, но только Ризе не говорите, что я опять заболел! – Горячо говорит он и тут же прикрывает глаза, словно потратил сил больше, чем рассчитывал. – Что значит «опять»? С начальством не считаешься, Стальной, да я могу… – Вам какая разница? Да вам и дела нет, что кто-то болеет, лишь бы бумажки в срок были сданы. – Ехидно, явно издеваясь, тянет Элрик. – А почему Ризе не говорить? – Голос немного дрогнул. Дожили, Огненный теперь поджимает губы от досады, что о нём имеют такое прискорбное и неприятное мнение. И интуиция подсказывает, что не только у Стального такое мнение… – В прошлый раз она заставила ноги в тазике греть, банки, горчичники, мази всякие, сто одежек, чтобы пропотел, эти молочные каши…фу! Лучше умереть, чем так лечиться. – Поморщился Элрик, сейчас походя на капризного ребенка. – Раз так, то я буду тебя лечить! – Самодовольно заявил Мустанг, усаживаясь в рядом стоящее кресло и ехидненько так улыбаясь. Он захотел и помучить его, и изменить его мнение о себе. – Нееет! Я лучше гомункулам сдамся! – Мальчик громко чихнул, подскочив на кровати. – Попрошу с начальством не спорить! – А вот и лекарства, братик. – Альфонс гремел своими тяжелыми доспехами, неся на подносе кучу таблеток, мазей и малиновый чай. – Теперь я в роли няньки побуду! – Ухмыльнулся Мустанг, вставая с кресла и забирая у Альфонса весьма увесистый поднос. Эд что-то там возмущенно и хрипло лепетал, но когда Рой нагнулся и припал губами к его горячему лбу, тот мигом загорелся тусклым румянцем и замолчал, громко сглотнув. – Дай мне градусник. – Он вытянул руку, в которую тут же легла стеклянная палочка с ртутью. Мужчина чуть отвернул ворот халата и увидел правую стальную руку, шрам на стыке между сталью и кожей, скользнул взглядом по чистой бледной груди, которая рвано вздымалась, а потом сунул градусник под подмышку левой руки. Мальчик вздрогнул, ведь стекло было холодным, а нежная кожа горела жаром. Полковник поспешил запахнуть юношескую грудь. – Ал, принеси мне жаропонижающее и снотворное, и шприц… – Ээээ! Какой шприц?! Вы сдурели?... Не буду я ничего делать и вообще, вон из моего дома…! – Завизжал Эд. – Лежи спокойно. – Он мягко положил ему руку на грудь и быстро обратился к брату алхимика. – Давай живей, ампула жаропонижающего и шприц, поменьше. Быстро! Пока я его держу! Эд лихо дернулся, но его попытки быстро прервали, скрутив руки. Альфонс громко загремел доспехами, шумно скатываясь вниз и начиная хлопать дверцами. Эд испуганно дрожал, кусался и что-то там говорил ехидное и как бы обидное, но все не действовало. Вскоре все было доставлено, и Рой попросил младшего Элрика выйти за дверь. Альфонс неуверенно помялся на пороге, но послушно вышел, тихо прикрыл дверь. – Вы, дурень, отпустите меня! Это насилие! Я несовершеннолетний! – Заверещал он. Мустанг одним ловким движением выхватил градусник и указал на него, показывая 38,8. Глаза Роя потемнели сильнее. – Это ты дурень, тебе срочно нужно вколоть лекарство, а иначе помрешь!!! – Вскричал он, испытывая сильное волнение и страх. Он ловко подхватил ампулу и аккуратно снес верхнюю колбочку, чувствуя, как Элрик напрягается. – Тебе уже так много лет, потерял ногу и руку, а боишься такого пустяка! Я бы предпочел умереть в бою, за родных и близких, которых, к сожалению, у меня нет, а не помирать от простуды по собственному желанию! – Криво усмехнувшись, проговорил мужчина, наполнив шприц и избавившись от попавших туда пузырьков воздуха. Мустанг выжидающе покосился на златовласое чудо с огромными от страха глазами. Вся строгость куда-то исчезла и на замену её вылезла негаданная нежность и забота. Приплыли… – Я буду осторожен. – Вы уже кололи кому-нибудь? Может лучше врачей вызвать? – Было дело, на войне противники воспользовались вирусным оружием, и пришлось ставить вакцины себе и другим. Говорят, что рука у меня легкая. – Мужчина слабо улыбнулся. – Разворачивайся. – Что? – Эд опять чихнул. – Этот укол делается в мягкое место. – Пояснил спокойно полковник. – Штаны спускай! – Еще чего?! Это уже домогательство! – Черт! Если ты сейчас же не снимешь штаны, я спалю их и ты вообще будешь шастать голышом, сверкая своими причинадлами! – Вскрикнул он, заткнувшись, когда увидел, что мальчишка густо покраснел от корней волос. Ну да, он же только взрослеет, его все это смущает… А он тут буквально насильно заставляет его раздеваться, да задницу подставлять. Что за маньяк! Он тяжело вздохнул. – Извини, но это необходимо. Я не собираюсь тебя трогать, если ты этого боишься. Тебе нечего смущаться, мы оба мужчины. Это не подействовало и Мустанг уже хотел применять грубую силу, ведь время уходило. – Вы обещаете, что не будете меня трогать? – Как-то по-детски проговорил он, но настолько серьёзно, что невольно подумалось, что кто-то уже приставал к нему. Впрочем, доверительный тон уже проскользнул и все остальное можно узнать потом. – Обещаю. – Коротко кивнул Мустанг и стянул одеяло. Мальчишка что-то там бубнил, не переставая напряженно дрожать. Он снял с плеч халат, спустил его чуть выше колена. Рой даже рот прикрыл. Кто же знал, что Эдвард такой худой, мышцы сейчас не обозначались, хотя Рою приходилось видеть сильное молодое тело. Сейчас же все косточки, ребра и лопатки выступали и двигались под кожей, когда Элрик пытался улечься. Вот он бухнулся, задница его напряглась. Мустанг тихо хмыкнул, не смог удержаться. Коснулся напряженной мышцы и Элрик тут же вздрогнул, утыкаясь лицом в подушку и дрожа так сильно, что стало страшно, вдруг у него приступ. – Ох! Дурак… Чего трясешься? – Сами вы дурак! Колите уже быстрее, я ж умру сейчас от страха… – Бубнит мальчишка в подушку. – Ты расслабься, а то больно будет. – Он провел ладонью по бедру и юноша, содрогнувшись, размяк. Мустанг схватил со стола спирт, смочил кусочек ваты (Альфонс позаботился, чтобы и это тоже было), а потом протер кожу. Парень опять задрожал, но только на несколько секунду. Мустанг ткнул пальцем в мышцу. – Вот сюда буду колоть. – Боже, да что же так долго?! – Взорвался Элрик сиплым голосом. – В чем прелести потери ноги и руки, там никто не спрашивал, оторвали и все..Ааай! Мустанг уронил руку, и тоненькая иголочка вошла в мышцу. Элрик коротко вскрикнул, а потом заскулил в подушку от колкого и болезненного ощущения, когда Рой вводил лекарство. Шприц быстро опустел, и укол был сделан, а Рой остался доволен собой. Он вынул иглу, положил её на тумбочку, приложил кусочек ваты к маленькой ранке и натянул трусы. Потом медленно прошелся по позвонкам и кончиками пальцев погладил шрам между кожей и автопротезом. Юноша вздрогнул. – Больно? – Спросил он, убирая руки и накрывая тело халатом, а потом одеялом. – Я не чувствую. –Восстановилось неприятное молчание, а Эд резко сел, но тут же начал махать руками, и случайно заехал по заднице полковника стальной ногой. – О нет! Я умираю, какая боль! Я теперь сидеть не смогу! Лучше умереть, чем так мучиться… – Совсем обнаглел, ножка-то не из ткани сшита! И хватит ныть, это только укол, Боже, что за трус… – Мустанг приложил три пальца ко лбу и прикрыл глаза в легком привычном раздражении. – Кто тут такой мелкий, что в трусы только и годится?! – Комната тут же налилась жаром и хриплый голос юноши придавал ему устрашающий вид. – Брааат! Ну не надо! – Влетел Альфонс, но Эд уже кинулся, как кобра, на своего начальника, но Мустанг только встал, а юноша свалился с кровати, падая на задницу и начиная выть. – Что за детский сад?! – Обреченно вздыхает мужчина. – Вы, кажется, говорили что-то о «няньке»? – Шипит Эд. Мустанг смеётся и ловко подхватывает мальчишку с деревянного пола. Эд жмурится, думая о том, что его сейчас специально уронят на кровать, чтоб он опять упал на многострадальный зад, но ошибся, когда сильные руки бережно опустили его на мягкую простынь и укутали в одеяло. – Лежи спокойно. Я принесу таблетку снотворного и чай с малиной. – Вот только вашего чая мне не хватало! – Пробубнил Эд из-под одеяла. Мустанг виновато почесал затылок, он и забыл, что совершенно не умеет ни кофе варить, ни чай наливать. – Я помогу! – Радостно воскликнул голос Ала из пустого доспеха.