— Я накрыла нас пологом тишины, — сказала Алора.

— И что же такого ты хочешь узнать, что тратишь немалые силы?

— То, чего не знает мой король. Кто твои родители? — не ходя вокруг да около, спросила Алора.

Лорэйн тут же устремила острый, как лезвие, взгляд на ведьму.

Этот вопрос был неприятен для воительницы. Она старалась не распространяться о своём низком происхождении. И том факте, что была настолько не нужна кровной матери, что та бросила своего ребёнка умирать в овраге. Лорэйн не желала знать и что-либо говорить о жалкой, бессердечной женщине, которой была совершенно безразлична жизнь младенца. Для воительницы просто не существовало той, кто родила её. Мать Лорэйн была милосердна, раз подарила жизнь плоду, и в то же время — жестокой тварью, решившей погубить дитя, едва то появилось на свет.

Об отце, зачавшем её, Лорэйн тоже ничего не знала.

— У меня нет ответа на твой вопрос, — как можно сдержаннее произнесла она. — Могу лишь сообщить, что воспитывала меня экономка в поместье наместника провинции Туманных гор.

Алора внимательно наблюдала за выражением лица Лорэйн, ища в нём намёки на правду или ложь.

— Не врёшь… — заметила ведьма.

— Мне незачем. Ты и твой король всё равно узнаете правду.

— Верно, — нахмурив брови, произнесла Алора.

— Почему сам демон не узнает ответы на нужные вопросы? Зачем тебя посылать? Или твой король передумал дальше истязать меня?

— Ты задаёшь не те вопросы! — хлёстко бросила ведьма. — Амбрит подействовал на тебя неверно! Глупая ты женщина! Как думаешь, почему?

— Не имею ни малейшего понятия, что собой представляет этот ваш «амбрит»! — немного раздражённо фыркнула Лорэйн, пошевелившись в клетке и лихорадочно пытаясь сообразить, к чему клонит ведьма. Сначала выпытывает о родителях, теперь несёт чушь о каком-то «амбрите»...

«Неужели ведьма считает, что и то, и другое как-то связано?» — недоумевала Лорэйн. 

Неожиданно Алора громко рассмеялась, вводя тем самым воительницу в ещё большее замешательство. Ведьма понимала, что та будет отрицать очевидное, и не сдержалась от смеха, увидев, как изменилось лицо пленницы.

Воительница была озадачена.

Достав из кармана плаща маленький заострённый клинок, Алора протянула руку к Рэйн.

— Мне нужна твоя кровь, — пояснила ведьма в ответ на вопросительный взгляд воительницы. — Я применю заклятье. Моя магия поможет Кирату узнать твои корни. И в следующий раз ему будет легче пробиться сквозь защиту.

Ведьма быстрым движением руки резанула лезвием по коже ладони Лорэйн и подставила миниатюрный флакон под выступившие алые капли. Воительница слегка поморщилась, но не издала ни звука. И чтобы отвлечься, задала вопрос, ответ на который она хотела узнать ранее:

— У короля есть любовница?

Хитро улыбнувшись, Алора продолжила собирать кровь.

— Неужто гордячке Рэйн понравился наш король? Так знай, перед тобой очередь придворных дам, жаждущих оказаться в постели Кирата Орна.

Мрачно нахмурившись, Лорэйн отдёрнула руку. Едва Алора вновь взобралась в седло, как на них нахлынули внешние звуки. Ведьма сняла полог тишины.

Напряжённо ища в памяти хоть что-то, что помогло бы лучше описать ту таинственную незнакомку, Лорэйн вспомнила имя.

— Возможно, её зовут Лайра, Лиран или Лира! — кинула воительница в спину удаляющейся ведьмы. — Как-то так… Не могу точно понять.

Придержав коня, Алора обернулась, и тогда Лорэйн увидела, как на лице ведьмы отразилась целая палитра эмоций: удивление сменилось раздражением, и тут же черты лица её исказились злостью. Но своенравная ведьма быстро взяла себя в руки, надев маску отчуждённости, чего прежде с ней не бывало.

— Я не знаю всех женщин короля, — сдержанно произнесла Алора. — Но одно из названых тобой имён принадлежит покойной принцессе.

Лорэйн в ответ не проронила ни слова, донельзя удивлённая тем фактом, что таинственная незнакомка приходилась сестрой демону. Но отчего-то её собственное сердце сжалось от боли, когда она поняла, что девушки больше нет в живых. Воительница списала это странное чувство на то, что демон столь сильно любил свою сестру, что отголоски его эмоций до сих пор хранятся в его памяти.

— Скажи мне ещё одно! — попросила Лорэйн. — Почему военачальник назвал леди Скай «ихшаей»? Что означает это слово?

— Теперь она не леди, — ответила Алора, продолжая всё так же отчуждённо смотреть словно бы сквозь командующую. — Девушка отныне — рабыня Даара, — и явно раздумывая, стоит ли давать совет Рэйн, ведьма напоследок все же добавила: — Насколько удачно сложится её жизнь, зависит лишь от того, сможет ли рабыня переступить через себя и свою гордыню.

Тронув поводья, Алора двинулась вперёд.

Лорэйн же осталась в ещё худшем состоянии, чем была до появления ведьмы. У неё просто пропал дар речи.

Рабыня…

Из груди рвался крик отчаяния.

Лорэйн закусила костяшки кулака до такой степени, что глаза увлажнились от боли. Сдерживаясь, чтобы не издать ни звука, она начала с силой колотить ногами по прутьям — изливая таким образом свой гнев и переживания. Ей было известно, что в королевстве сохранилось рабство, знала она и обо всех его ужасающих последствиях. Лорэйн ненавидела себя — она не смогла уберечь самое ценное.

Перед глазами проносились ужасные образы будущего для Скай.

***

Прошло не меньше часа, прежде чем, успокоившись, Лорэйн перевела дыхание. Она возненавидела всех. За последнее время на плечи столько всего свалилось, что Лорэйн попросту устала. Эта ноша была невыносимо тяжела… Осознание того, что она не сдержала клятву, данную самой себе, разрушало её изнутри. Воительнице требовалась передышка, и она позволила себе выместить гнев, дабы прояснить разум. В сложившейся обстановке она должна быть собрана, сдержана и холодна, как никогда. Эмоции — это всего лишь помеха, их необходимо зажать в стальном кулаке. Она, лишь она сама творит свою судьбу, а не кто-то другой. Если её действия и поступки привели к встрече и знакомству с королем демонов, значит, она вынесет ценный урок и будет двигаться дальше.

 — Я не сдамся!.. — прошептала Лорэйн, глядя в чёрное как смоль небо.

Когда пленница перевела взгляд в начало отряда, то заметила, что в её сторону движется всадник. Вглядываясь в приближающегося седока, отметила смутно знакомый облик мужчины и подумала, что это возвращается Хагарн. Но нет. Это был не он.

Стоило всаднику приблизиться на достаточно близкое расстояние, как Лорэйн разглядела лицо в отблеске света от факела.

— Предатель! — ядовито прошипела Лорэйн, едва Вардан вплотную подъехал к д’кару с клеткой. — Ты предал своего императора и главного военачальника!

Воительница смотрела столь пристально и напряжённо, что гонец подобрался. На какой-то миг взгляды их скрестились. Мужчина первым отвёл свой взгляд.

Лорэйн довольно улыбнулась.

 — Я служу своему господину! — произнёс Вардан, чуть повысив голос.

На секунду замолчав, гонец будто мысленно собирался с силами для чего-то действительно важного. Затем, бросив по сторонам цепкий изучающий взгляд, Вардан нервно взъерошил свои волосы.

Лорэйн уловила некую странность в поведении гонца. Она задавалась вопросом: почему мужчина не отправился обратно, а следует вместе с вражеским отрядом до границы? И зачем врёт, говоря, что служит господину? Он находится здесь! Среди врагов! И чувствует себя определённо на своём месте.

— Как приятно видеть, что тебя, шлюха, — произнёс Вардан с нажимом на последнем слове, — взял в плен достойный и великий воин.

— Что? — возмутилась Лорэйн, но тут же осеклась.

 Она увидела, как мужчина засунул руку в отворот плаща и достал маленький комочек бумаги. «Мог ли его подослать Лайгорн?» — тут же подумала воительница, сопоставив слова воина о том, что он служит господину, с его странным поведением. Это предположение, конечно, было столь абсурдно-глупым и опасным, что Лорэйн не стала развивать его дальше, попросту отринув сей вариант.