– Ой! Ты что, меня на свидание приглашаешь?! – хихикнула девушка, быстрым взглядом окидывая двор – все ж не хотелось бы, чтоб их застукали за поцелуями.

« На свидание-е?!» – удивился Ли. Да нет вроде… свидание, в его понимании, это ж там всякие платья красивые, нюни-слюни, цветы да сладости, а он так предлагал, как раньше – по-простому, без сложностей этих…

Тут до него дошло, что он уже лишнего затягивает с ответом и Лёна на него смотрит как-то растерянно.

– Да, на свидание!

А что? Если ей хочется, пусть их встреча свиданием называется. Вон на кухне стырит из вазочки засахаренных фруктов – вот и сладости. «Нюни-слюни» как-нибудь изобразит, раз такое дело, а цветов уже нет, чей иней по ночам выпадает – так что не обессудьте. Ну, а красивые наряды – это вообще, ее забота! Так что пусть будет свидание – ему-то что с того названия? А девочка вон заулыбалась…

– Давай встретимся в лесу за деревней, на южном склоне – там полянок укромных много… – предложил он, вспоминая их вполне уютные встречи во время поездки по Валапийской долине.

– Ну что ты, Лион! Мы же в горах сейчас, не забывай, холода здесь рано наступают. Вон и заморозок случается по ночам, а потом листва сырая весь день лежит, – ответила девушка, как будто тоже вспомнила их хорошие деньки во время путешествия, и прекрасно понимая, почему он ее тянет в лес.

– Тогда я к тебе в комнату поднимусь. Тебя ж одну на третьем этаже поселили, вот никто нас там и не увидит! Я приметил, что кроме котов там и не ходит никто, – выдвинул следующее предложение Ли.

– Да ты что, не знаешь?! Ха-ха-ха! – развеселилась вдруг девушка: – Если хочешь, чтоб тебя не заприметили, котов и надо остерегаться! Они же фамильры волшебниц, ха-ха-ха! – не унималась она.

– Кто это? – недоуменно протянул Ли, немного обиженный реакцией подруги на свои слова – ну, не знает он, что такое эти самые фамин… фамиляры!

– Правда что ли ни когда не слышал о них? – спросила девушка отсмеявшись. И дождавшись его набыченного угуканья, стала объяснять: – Фамильяр – это живое существо, на которое волшебница частичку собственного духа переносит. Он помогает ей в жизни, особенно в детстве важен его вклад, когда происходит становление колдуньи. И потом, только с помощью фамильяра она сможет исцелить себя сама. Там много всего, сейчас и не упомню, но тебе главное знать, что каждая волшебница способна видеть глазами своего помощника – вот так-то!

– Понятно… а ты-то откуда про них знаешь? У тебя же нет своего… этого… или, подожди, Лялька тоже…?!

– Нет, моя феечка просто подружка. А знаю я про них, потому что мне бабушка рассказывала. В старые-то времена многие маги и волшебницы фамильяров имели. Женщины вот все больше котов да сов, а мужчины – воронов и лис, не оборотней конечно, а именно обычных животных. А потом эта практика сошла на нет. Там ведь, кажется, не магом зверь выбирался, а наоборот… что ли… плохо помню – у самой-то не было, вот и не интересовалась я особо. А в нашем роду у моей прабабушки, у последней, сова была.

– Ну, тогда понятно, откуда даме Норе всегда обо всем известно! Ее-то черно-белый котище вечно шныряет по дому – куда ни ступи, кажется, везде эта скотина огромная топчется, – догадливо протянул Ли.

– А мне они нравятся! – воскликнула Льнянка. – Такие лапушки ласковые! Я даже жалеть стала, что меня ни один по детству не выбрал…

– Ха, нашла, о чем жалеть! У тебя же Лялька есть, а она, по-моему, даже лучше, чем толстозадый зверюга! – попытался успокоить подругу Ли.

– Да вот ведь и не знаю теперь, есть у меня Ляля или нет ее. Она себе, знаешь ли, дружка здесь нашла, и влюбилась!

Тут вдруг парень понял, что это событие сильно печалит его подругу… и сейчас она ударится в слезы. Надо было как-то уводить разговор в другую сторону, и он, не придумав ничего лучше, чем притиснуть девушку к сарайчику, принялся ее зацеловывать. При этом приговаривая:

– Вот, даже Лялька в любовь ударилась, а мы с тобой все никак не договоримся!

Этим же вечером, или лучше сказать ночью, потому что времечко близилось к полуночи, как только в доме все затихло Ли намылился на выход. Куда? Да понятное дело – на свидание с Лёной.

Пригоршню сахарных фруктов он припрятал по карманам еще после вечерней трапезы, когда помогал посуду со стола убирать, так что с положенными при проведении такого мероприятия сладостями – был полный порядок. И теперь, только и оставалась, что не шлындрать громко ногами по полу да следить, что б котищи не увязались следом.

Аккуратно выскользнув в дверь, таясь открытых мест, парень по тени пробрался к калитке. А то луна, даром, что не полным ликом глядела, светила нынче ярко, открывая глазам весь большой двор.

Возле ворот подождал, присматриваясь – не мелькнет ли где любопытная мордуленция одного из хозяйских котов. Но нет – вроде шевеленья нигде не заметил.

В общем-то, он так до сих пор и не смог научиться их воспринимать, как разумных, что бы там Лёна ему не говорила. Так и виделись они ему просто откормленными переростками, а там интеллект, как у восмизимнего ребенка, сгусток хозяйской магии, который коты носят в себе, да и собственное волшебство, не свойственное ни одному другому животному… все это как-то пока не укладывалось у него в голове.

Убедившись, что слежки вроде бы нет, Ли, прикрыв тихо калитку, направился к северному склону. Он сейчас, возвышаясь над домами, был хорошо виден в лунном свете, переплетая в рваном рисунке отсвечивающие белоснежным инеем грани выступов и черные тени расщелин.

Пробираясь вдоль высоких каменных оград домов-башен, а потом следуя по одной из деревенских улиц, уже мимо обычных коттеджей, Ли потихонечку злился:

« – Вот почему Лёнка так все усложняет? А? Ну проследил бы я, чтоб котов на этаже не было – и все дела! А теперь вот приходится красться по ночи, демон знает куда!»

Впрочем, не только исчадью Зла была известна дорога, парень-то тоже прекрасно знал, куда он направляется. Просто после того, что случилось третьего дня, ему как-то в те бани идти совсем не хотелось.

Не то что бы сами бани ему не понравились, он и был-то там всего один раз, но, как часто бывает в жизни, то место где ты опозорился, где тебя подняли на смех, твоим любимым уже вряд ли станет.

А дело было так.

Все дни пока Вик находился на грани между жизнью и смертью никто из них и помыслить не мог, чтоб заниматься каким-то делом, которое могло увести их от дома. Так что никто, похоже, вообще из того дома и не выходил все три десятницы. Хотя нет, Лёнка вроде отлучалась Ляльку искать…. но вот сам Ли, точно в деревне до этого раза так и не был, и теми банями даже не интересовался. Тем более что все удобства, так сказать, были под рукой… что они под другое место приходятся, как-то и не скажешь…

В общем, были в доме на этажах такие миленькие комнатки выложенные изразцами. С большими медными ванными, как та, у Вика в шатре на королевской биреме, с фарфоровыми стульчаками под то место, про которое прилюдно не говорят, и с всевозможными механикзмами гномьего производства, что воду чистую подают, а грязную отводят. Короче – чудо, а не комнатки! И чего его понесло в эти бани?…

А рассказал про них Альн, внук дамы Норы и новый закадычный приятель Льнянки. А уж расписал их – вроде и не мыльня обычная, для чистоты тела созданная, а прямо место сказочное! Ну, Ли и пошел.

Сразу за домами, прямо в камне северного склона, была вырублена лестница, которая, немного поплутав меж скальными выступами, привела их с Альном к цели. На площадке, расположенной чуть выше крыш домов-башен, и откуда вся деревня была видна как на ладони, красовался барельеф, где мужчина и женщина, выточенные в натуральный рост, указывали руками в разные стороны.

Мальчик, пролетая мимо них, не дал и Ли толком разглядеть рисунок:

– Тама женская часть, – махнул рукой направо, куда указывала каменная женщина, и потащил парня в другую сторону, соответственно в ту, куда направлял мужик.