Госпожа ждать не стала, пока он расчухается и что-то сам соизволит изречь, а тут же и спросила его об этом:

– Видишь? А разницу чувствуешь?

– Угу. Свет, идущий от Лёны желтоватый, наподобие солнечного, а от вас светлее – как будто лунный исходит.

– Правильно. Ее аура тоже правильная – чистая, но цвет уже пограничный – дальше бы уже искажения пошли. А расскажи-ка девочка принцу, какая аура у придворных магов, а то он сам-то пока не видел, – попросила волшебница девушку.

– У них свечение более насыщенного цвета – сочно-охряное, и в нем вкрапления разных цветов. В основном розовые, голубые и сиреневые, а чем старше маг, тем больше вкраплений, – послушно ответила девушка. А потом, помявшись немного, дополнила: – А вот у принцессы-ведьмы так вообще кроваво-красные и фиолетовые, почти черные крапинки …

– Ох, а я и не знала, что с ней все так плохо! – огорченно и вроде как испуганно воскликнула на это госпожа, но вдаваться в эту тему не стала. И поблагодарив Льнянку, отпустила ее.

– Вот тебе и ответ, почему современные маги детей не имеют – аура у них загрязнена и слишком «тяжела» для человеческого организма.

– Да я это понял! Но как они до этого доходят? – воскликнул Вик.

А дама Нора задумавшись, вдруг сказала:

– Протяни мне свои ладони, – и когда он послушно исполнил ее просьбу, положила в одну пучок отщипнутой от своего мехового жилета шерсти, а в другую несколько волосков с кота, который пришел в спальню Вика вместе с ней, а теперь дрых, развалившись на коленях женщины.

– Раз ты из тех людей, что до всего своим умом предпочитают доходить, а не слушать доводы окружающих, то вот и давай – доходи сам! Закрой глаза и почувствуй… – усмехнувшись, сказала на это дама Нора.

Ну, он и закрыл. И потянулся к тому месту внутри себя, где до недавнего времени зверь жил, а теперь уютное такое, теплое место образовалось. Сначала ничего не происходило. А потом… потом появилось ощущение, что в одной руке зажат не клочок овечье шерсти, а камень – холодный, тяжелый и черный, да еще вроде как мертвяком отдающий! И ведь главное, что именно почувствовал, а не глазами углядел и носом унюхал! А вот в другой руке, наоборот, как будто кусочек облака – белого, невесомого, свежестью горной пахнущего – разожми кулак и полетит.

– Ну, что? Прочувствовал? – раздался насмешливый голос дамы. И тут же волшебство момента схлынуло, оставив в руках ощущенье обычных мягких щекотных ворсинок.

– Только дары земли остаются по своей сущности изначально постоянными, а вот все, что живым когда-то было, со временем напитывается черной энергией смерти. А кто из нынешних магов блюдет, когда там были собраны растения для их опытов? Или, к примеру, крыло бабочки… червяк сушеный. А уж с кровью, что пользуют они для усиления заклинаний, и того хуже дело обстоит – склянок полных впрок накупят и чуть ни год льют, куда не попади! Малограмотный аптекарь ее от порчи-то укроет, так что может и не завоняется она, а вот свойства свои кардинально поменяет, точно!

– Да я вроде слышал, что они ее от вполне здравствующей живности берут… – встрял с дополнением Вик, вспомнив мышей в клетках в башне у брата, где однажды побывал.

– Да, некоторые так поступают, но и эти портачат. Там ведь и надо-то всего каплю для усиления действия заклинания. Так ведь нет бы, использовать какую крупную скотину, которой маленький порез не повредит, если уж своей крови жалко, а они все мышей да хомяков пользуют! Понятно, для коровы или свиньи хлев нужен, а для мелких тварей и клети достаточно, что в любом помещении помехой не будет! Так ведь порежут живность и бросят, спеша свои дела доделать. А мышка создание хрупкое – погибает тут же. И вот тебе и пятно на ауре, да еще и заклинание видоизменяется, потому что это уже не Магия Крови, а Жертвенная получается. И не могут ваши горе-маги не то что деток иметь, но и больших высот достигнуть! Потому что должно во всем порядок и строгую закономерность соблюдать! – все больше расходилась волшебница, жестко клеймя нерадивых магов:

– Все ж свою основу имеет, а им лишь бы денежки капали и слава возрастала! Вот, к примеру, прыщи свести красотке какой или там родинку уродливую – это пожалуйста, действуй, а вот приворот – уже не смей! На себе чей прочувствовал – дело-то черное. Роды принять – для знахарки это достойно, а зелье на выкидыш сотворить – это смертный грех уже! Вот и получается, что колдуньи по деревням, как бы сильны небыли, но век свой в одиночестве оканчивают!

Ну, а что Вик? Он понял вдруг, что ничего таинственного и непознанного в этой сфере и нет, а просто, как и в любом деле, свои закономерности есть и законы, которые блюсти надобно. И в первый раз задумался о том, что ничего плохого может и не случиться, если он свой Дар примет…

***

А в это время, пока Вика, где-то аккуратно, а где-то за шкирку и носом, подводили к пониманию, что от даденной Судьбы не уйти, Ли на заднем дворе отрабатывал навыки в эльфийской магии. За прошедшие три десятницы он хорошо подтянулся в азах и теперь потихоньку начинал осваивать более сложные элементы.

Пока их принц был совсем плох, Лион, как и все, отсиживал возле него положенные часы, а остальное его время заполнял занятиями нервозно-энергичный Тай. Не имея возможности повлиять на состояние Вика, он, исходя невыплеснутым напряжением, старался максимально занять и себя и других делом. Так что свободного времени практически и не было ни у кого. Те, кто в данный момент не сидел у постели больного, все равно были чем-то заняты – тренировались до седьмого пота с оружием, несли повинность на кухне, так как Тай сильно переживал, что они такой ордой «свалились» на головы хозяек, и ухаживали за лошадьми. Вручную! Потому что раскомандовавшийся Тигрище, что называется, легких путей не искал… и другим не позволял.

В общем, когда открылось, что в нем, Ли, проснулся дар, и он требует пристального внимания и развития, то Тай почему-то решил, что и это дело без него не прокатит. И стали они с Лёнкой с того дня заниматься под пристальным взглядом Тигра. Оно, конечно, для дела может и лучше… недаром Ли такие успехи теперь выказывал, но вот ни поцелушек, ни обнимашек поощрительных в сей процесс обучения больше не входило.

А в последние дни, когда принц стал поправляться, Тигра, видать, попустило, и он разжал свои лапищи, в которых крепко держал и себя, и друзей последние недели. Вон, давеча, даже утреннюю трапезу проспал – о, как расслабился!

Ну, и сегодня, только махнул им рукой издали:

– Давайте сами, мелкие! – и куда-то потрепал. Ха! Как будто они раньше без него не управлялись!

Вот только мысли теперь всякие разные лезли в голову и захотеть положенного никак не получалось.

Юный эльф как раз отрабатывал добычу воды из тучки осенней, что тяжелым низким пологом висела над их головами. Но, как было сказано, мысли Ли от непривычной вольности скакали сегодня как блохи. Ну, а эмоции, как водится, за ними следом. Так что и водица, которая должна была по замыслу течь в ведро ровной струйкой, никак не хотела этому самому замыслу следовать, то падая редкими мелкими каплями, то собираясь в мощную косую струю, а то и вообще, плюхаясь ляпками, обдавала его брызгами с головы до ног.

– Лион, будь внимательней, ты так больше воды расплескиваешь, чем собираешь! – возмущалась Льняна, отходя подальше от них с ведром – это, значит, чтоб и ее заодно не замочило. – Мне что, Тая позвать, чтоб ты смог задание закончить? – строгим учительским тоном грозила она, выглядывая из-за решетчатой шпалеры с уже по-зимнему голыми плетями роз.

– Да ладно, Лёночка! Мы первый раз, после того как оказались в Долине, можем поговорить свободно без лишних ушей и глаз! Давай лучше договоримся встретиться где-нибудь в тихом местечке, а? – отвечал ей Ли, бросив ведро и напрочь забыв о туче. А пока он это произносил, ноги сами несли его к девушке, а руки, соответственно, тянулись к ней. А когда и те и другие достигли цели, то и губы вступили в дело.