Во-вторых, Корр. Этот-то и раньше был более терпимым и понимающим к слабостям других, так что его повышенное внимание к своей больной персоне Вик воспринимал не так остро. Но вот то, что Ворон, с его-то вечной озабоченностью, сидит безвылазно дома, и это в деревне, где большинство населения молодые и красивые женщины, принца поразило неимоверно. Понятно, что волочиться за хозяйками дома он бы не стал, для этого Корр был слишком хорошо воспитан. Но Вик помнил, что изредка приходя в себя, видел в доме таких красоток, что не будь он столь плох, то и сам бы позаглядывался немного.

Теперь о Ли. Этот, как оказалось, вообще в себе магию открыл! Нет, вы представляете? Понятно, эльфийская кровь тормозит в нем физическое развитие, но ведь не в двадцать же зим такому Дару просыпаться! И если бы не Льняна, которой отец какие-то азы успел преподать, то были бы они все бедные при таком-то положении вещей – никто ж не знал, как с эльфийской магией обращаться. И улыбался он теперь почти беспрестанно, то застенчиво, а то задорно и весело. В общем на старого, привычного Ли, парень и похож-то не был.

А вот Лёна, наоборот, стала какой-то задумчивой и тихой, да еще переодически начала в юбки рядиться. Вик-то ее вообще не признал, узрев в первый раз в платье и чепце полотняном, скрывающем ее короткие перекрашенные волосы, посчитав за одну из многих приходящих поддержать его силы женщин деревни.

Но самые неожиданные перемены были, конечно, в нем самом. Первая, внешняя – это обстриженные коротко волосы. Вик и не помнил себя таким никогда. В детстве он всегда носил локоны, чуть ли не до середины лопаток. Впрочем, для маленького принца такая прическа была вполне обычна. Позже, когда он подрос и его стали приобщать к воинским занятиям, ему, конечно, их подрезали. Но всегда, как он помнил, они были настолько длинны, что бы он мог убирать их в хвост. А теперь у него и с ушей, и с шеи, и с затылка, волосы были сняты почти полностью, как у Тая. И, что самое забавное, эта легкость собственной головы ему нравилась.

Но это изменение было внешним и уж точно не кардинальным, а вот его ощущение себя как раз оказалось таковым. Многие годы сдерживаемый Дар, который, то зверенышем жалким скребся изнутри, то злобной зверюгой выдирался наружу, сейчас, как знал Вик, был выпущен на волю, и никакой «живности» внутри себя он не ощущал. А наоборот, казалось, что снаружи все теперь стало ярче и объемней… и, если прищурить глаза особым образом, то видно становилось даже больше чем когда-то раньше. А именно: вот как сейчас, легкое бледно-золотое сияние вокруг Ривы, или пушистого «котеночка» внутри оборотней, если те рядом, или узор из ниточек цветных, когда дама Нора над его ранами ворожила!

Он видно пошевелился невзначай, потому что девушка вдруг подняла голову от вышивки и посмотрела на него. А увидев, что он проснулся, улыбнулась, пожелала ему доброго утра и пошла звать всех остальных.

Ох уж эта их заботливость! Вик уже начинал уставать от такого безотрывного внимания к себе. Вот сейчас налетят, закружат – взбивание подушек, умывание, обтирание, а потом кормежка с ложечки! Да, еще этот ужасный холодный плоский горшок… когда уж он сможет сам до отхожего места добраться?!

« – А потребую-ка я, что б меня под белы рученьки туда водили! Хватит, в конце концов, надо мной издеваться!» – решил он, наблюдая как в комнату залетают Корр, Тай и Ли, и сразу же начинают действовать по оглашенной схеме.

В общем, утрясся намеченный вопрос, Вик уладил дело и с кормежкой – раз сумел до комнаты уединения сам добраться, то уж ложку в свои руки отвоевать труда не составило.

А после всей этой утренней экзекуции, сегодня ужесточенной еще и руганью с препирательствами, когда он сидел подпертый подушками, такой весь из себя чистый, сытый и довольный, к нему пришла госпожа Нора.

В общем-то, дама сия приходила проведать его каждое утро и после осмотра ран, как правило, заводила тревожащие и смущающие его неподготовленный ум разговоры о магии.

Хозяйка их была довольно суровой теткой и с первого дня Викова выздоровления совершенно не делала скидок на его болезненное состояние. Без лишнего миндальничания, без хождений вокруг да около, она высказывала ему свое мнение, что, дескать, Дар у него неимоверно велик, и отказываться от него принц не имеет права.

Вик же, привыкший бояться сего Дара и проявлений его, пытался выкручиваться поначалу, как и раньше говоря, что практикующие маги в нынешние времена деток иметь не способны, а ему, как единственному пока наследнику брата, именно об этом вопросе волноваться положено. И что подождет он пока годик-другой с магией-то этой.

Его и уговаривали, и стыдили, и даже ругали, но «сдвинуть с места» устоявшееся мнение пока не смогли.

И вот сегодня он приготовился к очередному словесному бою. Но, как ни странно, дама Нора повела себя по-другому. Она не стала давить или пытаться вразумить, а начала разговор с вопроса:

– А тебе не приходило в голову, что ты сейчас живешь в месте, где каждая женщина и девушка, да и некоторые из мужчин магией владеют, а вот детишки тем не менее в деревне не переводятся? Вон Льнянка ваша уже и друзей-подруг среди них завела. Да и сама она рождена, кстати, вполне опытной уже практикующей волшебницей…

Нет, он об этом не задумывался. Сам-то Вик на улицу не выходил и детишек тех не видел. Хотя… что-то там Тай ему подобное о Лёне-то говорил… но давно, так что дословно уже и не помнится.

В общем, что он надумал, то и выложил даме Норе. Но, что удивительно, вопросы-то разные в голове закружились:

– А почему так получается? Может от места зависит? Вы вот в Зачарованной Долине живете, а Льнянка возле Дриадова Леса росла… – стал он подбирать логическое объяснение происходящему.

– А ничего, что многие наши волшебницы сотнями зим в Миру обитают? Вот моя внучка младшая, Эль, была рождена не в Долине, и до десятой зимы про нее вообще ничего и не знала! – подкинула в их спор госпожа убедительный довод.

– Но тогда в чем же дело? – уже заинтересованно воскликнул Вик.

– А в необразованности современных магов! Древние книги читают невнимательно, спешат, все стараются мощь побыстрее нарастить, что-то свое – новое придумать, чтоб авторитет у собратьев заиметь. А каноны, на которых держится человеческая магия, по боку пускают как ненужные, – с готовностью ответила женщина. – Раньше-то, при Первых королях, всех магов наши предшественницы, волшебницы Дола, обучали. Но в последующие годы, когда королевская кровь в разные семьи пошла, и магов рождаться стало все больше и больше, на всех нашего внимания уже перестало хватать. И практика обращаться к нам за обучением одаренных детей со временем сошла на нет. Уже ко времени Смут мы жили сами по себе, а люди, даже королевские Семьи, отдельно. И всего нашего влияния только и стало хватать, что на исправления самых грубых людских ошибок. Одни Смуты чего нам стоили! – эмоционально так, воскликнула дама.

Чувствовалось, что задевала ее «за живое» эта ситуация с недоученностью современных магов. Но взяв «себя в руки» и, приостановив бурный монолог, она уже спокойным голосом спросила:

– Ты, кстати, уже видишь сущность других? – и, дождавшись кивка Вика, задала следующий вопрос: – Что именно?

Тут уж Виктору отделаться кивком не удалось, пришлось давать полный расклад:

– У эльфят вижу как бы кристалл хрусталя, у оборотней что-то вроде животинки пушистой, а у вас и других волшебниц сияние светлое, – ответствовал он.

Женщина, выслушав его, говорить ничего не стала, а пошептала на ладонь и в сторону двери дунула. А через пару минут молчаливого ожидания в дверь постучали, и в проем ступила… Лёна:

– Звали?

– Проходи девочка, – сказала ей дама Нора, – вот хочу Виктору кое-что объяснить. Не могла бы ты открыть его взгляду свою ауру человеческой волшебницы.

Льнянка кивнула и, прикрыв глаза, слегка напряглась. И увидел Вик, что девушку окружает такое же облако света, как волшебниц Долины. Хотя нет…