– Это скрывает огонь и не шепчет ветер, – ответила демон. – Но одной ей не справиться… Я слышу, что Пекло хочет, чтобы мы помогли ей вернуть порядок в развернувшийся хаос.

– Так тому и быть, Лесма. Мы идем на Землю…

С того момента как Диомедес покинул Башню Света, стражам её стало неспокойно. В словах архангела было слишком много правды, которую уже нельзя было не замечать. Иехоэл смотрел на громыхающие черно-серые тучи, наползающие на Рай. Зловещее завывание холодного ветра пронизывало до самых костей, и даже внутренний огонь был не в силах отогреть тело. Он тяжело вздохнул и шумно выдохнул. Бросив через плечо взгляд на сияющий золотом трон, он снова посмотрел вниз. Рядом появилась Исаэль.

– Что тебя тревожит, предводитель?

Серафим молчал некоторое время.

– Мы проглядели врага, – наконец прошептал он, – пока укрывались за этими божественными стенами. Он родился, вырос, окреп. Невидимый нам враг воплощал свою мечту день за днем, год за годом… И вот он у наших ворот, а мы хотя и творим правое дело, слабы как никогда.

– Но, – сделала маленький шаг вперед воительница, – разве Бог не должен заступиться за наше правое дело?

Иехоэл повернулся к ней лицом и грустно улыбнулся одними губами.

– Чтобы Бог даровал победу, воины должны сражаться. Когда мы отсиживаемся здесь… Возможно, Дио прав, и нам стоит выйти из укрытия и вступить в борьбу.

– Трон нельзя оставлять без присмотра! – переполошилась Исаэль.

– Нельзя, – согласился предводитель. – Но нам нет равных по силе. Одна серафима может справиться с самым большим демоническим войском… Достаточно пойти кому-то одному.

– Я пойду с тобой, – сказала шестикрылая, приложив руку к сердцу. – Позволь мне сразить врага на твоих глазах во славу Его!

– Твоё сердце так горячо, что обжигают даже слова, что произносят твои уста, – Иехоэл отвернулся и вновь окинул Небеса печальным взглядом. – Что ж, – краем глаза он заметил, как по камню пошла крупная трещина, разраставшаяся мелкими веточками прямо на глазах, – известный и любимый нами мир, возможно, спасти уже не удастся. – Серафим провёл пальцем по трещине, из которой били серые молнии. – Но отдельных людей ещё можно.

– Значит, мы идём на Землю, к людям? – спросила Исаэль.

– Оракул сказал, что врагу нашему осталось лишь завершить своё дело. В его списке три имени. Спасём хотя бы одного – изменим ход истории.

– Нам известны эти имена?

Иехоэл покачал головой.

– У нас пятьдесят одно имя и нам нужно торопиться.

Никто на Небесах не заметил того, как серафимы покинули последний чертог и отправились вниз. Туда, куда никто из них не заглядывал больше пяти тысяч лет. Они с трудом узнавали Землю. Сверху она казалась совсем другой, но лишь одно оставалось неизменным – излучаемые ею Свет и Тьма. Последней было меньше, так уж повелось.

На Москву тем временем опускался вечер. Только-только прошёл дождь, оставив после себя приятный аромат осени. С крыш домов, с балконов падали крупные капли, и прохожие не спешили убирать зонтики. В цветастой толпе людей, спешивших с работы по домам, лишь одна девушка шла, не покрыв голову. Её белые как снег волосы давно вымокли, словно она только что из душа. Тёмная одежда, казалось, впитала в себя всю воду, но незнакомке не было холодно. Она то и дело закидывала голову и с наслаждением смотрела на затянутое тучами небо. Из ресторанов и кафешек, заполненных людьми, доносились приятные мелодии и, перемешиваясь друг с другом, образовывали что-то новое, неуловимое, по-настоящему живое.

Вдруг демон заметила, как над ней летит призрачная бабочка сероголубого цвета, оставляя за собой шлейф из мелких звёзд, словно комета. Призрак замер рядом со ставшим уже родным домом. Полина остановилась у входа в бар «Лептир»; осмотревшись и убедившись, что никто за ней не наблюдает, она вошла внутрь. К её удивлению, сегодня тут не звучало привычных французских мелодий. На доске рядом с гардеробом висел свеженький плакат, объявляющий, что сегодня в баре «день кантри».

Сняв пальто, девушка заглянула внутрь – крайне многолюдно, но, судя по всему, – весело. Виктор ещё не пришёл, а вот любимое место Полины было занято. Хостесс Алёна, которая уже не раз видела Полину, поздоровалась с ней. Вид у девушки был виноватый, она стала лепетать что-то о барной стойке и капризном посетителе, но демон остановила её.

– Всё в порядке. Какой столик не занят и не зарезервирован?

– Вообще все, – опустила голову Алена. – Но… м-м, Виктор просил, чтобы в случае чего вы сели за его.

– Не поняла? – удивилась Полина.

– За той ширмой, – кивнула Алёна на конец зала, – там столик только для двоих. Вы можете сесть там, и никто не будет вас беспокоить.

– Как мило с его стороны. Что ж, отлично.

– Вам как обычно или что-то новенькое посмотрите? Сегодня особое меню.

– Как обычно, – ответила демон, садясь так, чтобы было видно сцену, на которой готовились к выступлению трое музыкантов. Алёна удалилась.

В «Лептире» начался концерт. Гости не знали слов, но кивали в такт музыке в ритмах американской провинции. Не хватало лишь ряженых ковбоев, техасских рейнджеров и индейцев в качестве декораций. Беляева всё не было, но Полина никуда и не торопилась.

Когда она допила свой чай и доела горячий круассан с тёплым вишнёвым вареньем, ведущий мини-концерта сообщил, что теперь любой желающий может попробовать свои силы в пении. Высокий стул и гитару поставили в центре сцены. Гости, смущённо улыбаясь, посматривали друг на друга, не решаясь продемонстрировать свои караоке-способности. Однако глинтвейн делал своё дело, стеснительность очень быстро выветрилась и посетители стали по очереди выходить на сцену и подпевать тихим деревенским американским песенкам.

Полина не слушала их. Отстранившись от происходящего, она молча смотрела, как снова зарядил дождь, на пробегающих мимо людей, проносящиеся по дороге машины. Через полтора часа людей в баре поубавилось и стало чуть тише. Никто больше не насиловал гитару и не облизывал микрофон. Виктор пришёл вымокшим до нитки. На его лице не было радости, лишь сильная усталость. Окинув зал взглядом, он заметил Полину, и на душе его сразу стало теплее. Он не видел её уже больше трех дней и ему начало казаться, что прекрасная незнакомка больше никогда не вернётся.

– Привет! – подошёл он сразу к ней, – я так рад тебя видеть! Прости, что тогда так получилось с Мариной… мне правда стоило тебя проводить до дома…

– Не стоило, – улыбнувшись, ответила Полина, качая головой, – я, в конце концов, сама тебя отпустила. Так что никто не виноват, и да – выставка в силе.

– Отлично! – выдохнул с облегчением Беляев. – Я приведу себя в порядок и подойду. Как тебе кантри-вечер, кстати? Понравилось?

– Отчасти, – кивнула девушка. – Репертуар не самый лучший, но на первый раз сойдёт.

– М-м, – хитро улыбнулся Виктор, делая пригласительный жест в сторону сцены, – я вижу, ты знаток, может, покажешь класс?

– Иди переодевайся, пока не заболел, – ответила Полина, поправив волосы.

– Никуда не уходи.

Беляев ушёл в свой офис за баром. Демон окинула зал скучающим взглядом и снова увидела призрачную бабочку, парящую под потолком. Она быстро хлопала крыльями, двигаясь к сцене. Затем бабочка не спеша опустилась на микрофон. Демон вдруг вспомнила одну старую песню, что частенько напевала себе когда-то давным-давно. Хотя текст был написан человеком, но исполнять её стоило лишь такой, как она.

Медленно поднявшись с места, девушка практически бесшумно прошла на сцену. Взяв из футляра измученную за вечер гитару, она села на высокий стул. Один из музыкантов с нескрываемой жалостью посмотрел на свой инструмент и тяжело вздохнул. Полина настроила её под себя, натянув пару струн, и спустя пару секунд по бару поплыли первые приятные аккорды. Гитарист удивлённо поднял голову, узнав мелодию. Он с любопытством стал ждать, как же запоёт эта чертовски красивая девушка с невероятными глазами, которая не мучила его гитару. Демон чуть наклонилась к микрофону и запела тихим, приятным голосом относительно новую композицию исполнителей из Арканзаса.