Глава 17 

Атаман, сдержал слово. Стал направлять на хутор, болящих из числа знакомых. Под лечебницу, я реквизировал один из домов, оборудовал всем необходимым, даже стол из горницы унес, очень он удобным оказался, как раз под мой рост. Все случаи рядовые, кому нарыв вскрыть, кому руку вправить, и остальное по-мелочи, самый сложный случай, удаление аппендикса, молодому мужчине.  Без напряжения, по три-четыре человека в день принимал. Зазвенело в кошельке серебришко, заработанное лекарским трудом, а не отнятое у разбойников. Я принципиально не ездил к больным, не хотелось таскать за собой инструмент, да и наездник из меня еще не классный. Выпавший обильный снег, пациенты своими санями успели укатать, так, что дорога к хутору была хорошей.

Как-то зимним вечером, я проводил время в компании Оксаны и Варвары Петровны. Женщины посвящали меня в таинства местной кулинарии. Забежал в горницу, запыхавшийся Тимоха. Сказал, что приехал помощник бургомистра Черкасс с болящей женой, срочно требует лекаря.  Раз требует, то лекарь, уже идет.

Принимал я помощника и его жену в лечебнице. Толком, объяснить, что беспокоит женщину, последняя из-за слез, не смогла, просто повернулась ко мне спиной. Бог ты мой! Да у нее на спине, на первый взгляд, настоящий горб.  Я обратился к мужу:

- Я прошу меня извинить, за мою неосведомленность. Как мне к вам обращаться?

- Михаил Казимирович Кшетуский, - разглаживая усы, приосанился мужчина. - Помощник бургомистра города.

- Так вот, Михаил Казимирович, для более качественного осмотра, мне нужно раздеть вашу жену. Предвижу, ваше негодование. Но по иному,  установить причину заболевания и наметить лечение я не могу.

- Делай, что надо. Крутиус сказал, что тебе можно доверять.

Посмотреть было на что. Огромный, килограмма на три жировик, образовался в межлопаточном пространстве. Видел я большие жировики, но чтобы такие, да еще на теле, в общем-то, стройной и не старой женщины, это просто, повергло в шок. Мое удивление не ускользнуло от внимания Михаила  Казимировича.

- Все так плохо? Нельзя ничего сделать?- сыпал вопросами помощник. – Помоги лекарь, пожалуйста, мучается жена, не только физически, но и морально. Я при должности, и обязан бывать на приемах с женой. А каково ей, когда все взгляды устремлены на ее горб? Любые деньги плачу.

- Любые не надо, заплатите столько, сколько скажу. А как долго носит жена сие «украшение»?

- Пять лет уже. Я обращался к нашему городскому лекарю, англичанину Джону Лерою. Он давал жене какую-то, очень дорогую микстуру, обещал, что все рассосется, а теперь только руками разводит.

- Тут без операции не обойтись, надо резать.

- Согласен я, режь.

- Лекарский вопрос мы решили. Теперь вопрос морали. Как вы поняли, при операции и при перевязках, ваша жена будет обнажена. Как быть с этим? Не вызовите вы меня на поединок?

- Упаси бог, какой поединок, жизнь жены мне дорога.

- Мне еще нужна будет помощница, по уходу за больной, помыть, судно подать. Предупреждаю, слуги не годятся, болтливы они.

- Живет у меня старшая сестра жены, вдовица. Женщина скромная. Поможет.

- Тогда поезжайте домой, а завтра с утра с помощницей, милости прошу. Пусть ваша жена возьмет с собой десяток простых нательных рубах. Гостить в моей лечебнице ей, не менее двух недель. Не волнуйтесь, Михаил Казимирович верну вам жену в полном здравии.

Операция по удалению жировика у Софии Кшетуской прошла нормально. Если не считать некоторых шероховатостей. Вначале, ее сестрица Малгожата, чуть не испепелила меня взглядом, когда я раздевал пациентку, а потом упала в обморок при первых движениях скальпеля. Спасибо, удачно упала, не пришлось ее лечить. Размер извлеченного жировика, очень впечатлил, половину деревянного ведра занял. Пришлось удалить лишнюю кожу на спине Софии, чтобы в дальнейшем не было складок. Старался, одним словом.  Уже на третий день заставил Софию прохаживаться по комнате, самостоятельно выполнять элементарные гигиенические действия. И с  Малгожатой у нас все наладилось. Удостоверилась она, что я не пялюсь на обнаженную грудь ее сестры, а делаю лекарскую работу.

 Михаил Казимирович навещал жену ежедневно. Очень радовался прямой осанке Софии. Как и обещал, через две  недели, София Кшетуская, в добром здравии, была торжественно отдана в крепкие руки мужа. Михаил Казимирович, отблагодарил меня за лечение жены, кошелем золота, в полкило весом. Я, правда, и цену назвать не успел. Чиновник попросил сумму платы за лечение, держать в тайне.

 Глава 18  

Прошло полтора месяца, со дня операции, у Оксаны. Сегодня, очень тщательно осмотрел ее ногу. Измерил обе, не дай бог, левая будет чуть короче правой, прихрамывать будет. Это же позор для меня.  Нет, все хорошо. Снимать аппарат на живую, не решился, пожалел любимую, вколол новокаин. Оксанка радовалась, словно дите малое. Еще бы не радоваться, такую тяжесть с ноги снял. И ножки одинаковые, скажу без лишней скромности, ровные и прехорошенькие такие ножки.  Дальше по плану посещение бани. Планирую распарить Оксанку, и начать применение мазей, приготовленных мною загодя. Порошок из корней живокоста варенный в смальце, порошок чаги на меду, живица сосновая на меду, вот их и буду мазать, поочередно. 

Посещение парилки, выход в мыльню, снова в парилку, весь этот путь моя Оксана проделала самостоятельно, без моей помощи. Потом я преподал будущей жене, мастер-класс массажа. На левой ноге, я перебрал все мышцы от ягодиц до подошвы. Оксана визжала и выла так, что сидящая в предбаннике Варвара Петровна, заскочила в мыльню с перепуганными глазами. Увидев, что все в рамках приличия, удалилась обратно, пить чай.

Находившийся  в Киеве Крутиус, не видел первых шагов излеченной дочери. А когда явился на хутор в конце января, то увидел, гордо вышагивающую в горнице Оксанку. У атамана повлажнели глаза.

- Сынку, Андрей, ты не понимаешь, что ты сотворил, - тиская меня, говорил атаман. – Кроме Бога, я знаю одного, кто может свершить чудо, это ты, мой сын и муж моей дорогой дочери. Оксана, так похожа на свою мать – Одарку, царство ей небесное. Хорошая была женщина. Береги мою дочку.

- Берегу и буду беречь, не сомневайся батьку.

- А как лекарское дело движется? Есть желающие лечиться?

- После излечения жены, Михаила Казимировича Кшетуского, денежные больные, прямо толпами повалили. Никому не отказываю, хотя иной раз, просто с ног валюсь от усталости. По секрету скажу, я  у тебя батьку из комнаты, сундук стащил, серебро уже складывать некуда.

- Выходит, тот, что стоял у тебя в лечебнице полный?

- Да. И половина твоего сундука, уже есть. Небольшой такой сундучок, золотыми монетами наполнил.

- Ну, ты и развернулся. Не возгордись, ибо грех это.

- Батьку, так я ж деньги беру только с богатых. Казаков, крестьян и рядовых горожан лечу бесплатно.

- Это хорошо ты придумал, казаков лечить за спасибо, они потом тебя отблагодарят.

Казалось, жизнь наладилась, вошла в спокойное русло. Я не покладая рук, трудился на лекарской ниве. Оксанка восстанавливалась. Все хорошо. Но иногда происходят события, на которые ты никак повлиять не можешь.

Закончив прием больных, и проведав выздоравливающих, я зашел в баню подкинуть дровишек в печку. У нас с Оксаной на сегодня, намечается, очередной сеанс банетерапия. Подойдя к нашему дому, увидел у крыльца крытые сани, с восседающим на облучке кучером. Еще кто-то за здоровьем приехал, подумалось. Открываю дверь, и слышу визг на смеси украинско-польского языков, смачно сдобренный матерными словами. Больные себя так не ведут. Это кто-то залетный.

В комнате было двое. Один, мужчина, лет сорока, не высокого роста, с худым лицом.  Разодетый, как павлин, в богатые одежды. Визжал, как кастрат, на перепуганных Оксану и Варвару. Второй, одет попроще, помоложе и крупнее телом, сопровождает, значит, визгливого.