Спрятал на сеновале добычу, отмылся, и успел подремать часок, прежде чем меня разбудил Иван.

- Паленым откуда-то тянет, - вертя головой, сказал Иван. – Кажется, от Сычевки, может бандиты ее пожгли.

- Нам какая забота? Перепились, наверное, вот за огнем и не уследили.

- Не нравится мне это.

Потом, каждый занялся своим делом. Иван, приготовив лодку и сети, вышел на рыбалку. Я занялся осмотром Лушки, которая впервые заговорила со мной.

- Скоро ты с меня повязки снимешь? Лицо чешется.

- Потерпи немного, придет время, сниму швы и от повязки избавлю. Я тебе каждый день лицо протираю, чистое оно. Заживление идет хорошо.

- Хотела спросить. Зачем ты меня, Андрей, в самом начале, донага раздел? Хотел посмотреть голое тело девичье, или какая другая надобность была? Тогда я ничего толком не понимала, от боли страдала. Мне все едино было, кто со мной, что делал. Сейчас, только задумалась.

- Приступая к лечению, мне нужно было очистить места ранений. В раны могла попасть грязь, вызвать жар и нагноение. Поэтому, я избавил тебя от испачканной и залитой кровью одежды. Все лекари так делают.

- Ох, что-то мало вериться. Твои, бесстыжие серые глаза, тогда меня, всю, как бы облапили. Видел бы ты себя со стороны.  Я хоть и слабая была, но заметила, твой взгляд.

- Ничего такого даже не помышлял, только лекарский интерес.  Все, осмотр закончил, можешь приступать к приготовлению завтрака.

Дальнейшая наша беседа с Лушкой, была прервана стуком копыт и скрипом телег. К хутору Ивана подходил длинный обоз. Впереди, на красивом коне, ехал, пестро одетый, вооруженный всадник. Подъехал к  подворью.

  Глава 12  

- Добрым людям, доброе утро,- улыбнувшись в усы, сказал всадник. – Мы остановимся, передохнем и раненых казаков обиходим. Не стесним, надеюсь.

Телеги и возы, съезжались, начали образовывать, подобие круга. В каждом транспорте, по два – три человека лежали раненые казаки.

- Ты кто? Раньше я тебя здесь не видел. Где Иван?- сыпал вопросами предводитель.

- Я лекарь Андрей. Сам здесь на постое, болящую дочку Ивана лечу. Хозяин хутора на Днепре, рыбу ловит.

- Лекарь! Помоги нам, если можешь. Почти сотня казаков в возах пораненные. Наказной атаман с нами, совсем плохой.

- Помогу, конечно. Тебя как зовут?

- Сотник я, Иван Салоед. 

- Тогда, прикажи поставить шатры, если есть, лучше в три ряда. Я разделю казаков по тяжести ранений, скажу, кого в какой ряд класть. Назначь мне в помощники четверых крепких казаков. Собери и снеси в дом все запасы вина и горилки, понадобятся.

Закипела работа. В принципе привычное дело, сортировка раненых, учили меня неплохо. Каждому казаку на лбу, сажей, в зависимости от тяжести ранений ставил отметку. Одна  черточка, очень тяжелый случай – в первую очередь, две – во вторую, три – последний. Лушка, по моему распоряжению, приготовила обеденный стол, на нем я буду оперировать. Приготовил инструменты.

Первым принесли атамана. Ранение в плечо, похоже, копьем ударили.  Снял повязку. Рана красная, отечная, воспаленная. Понимаю я, что семнадцатый век, никто не умеет и не знает, как проводить дренирование ранений.  Скальпелем вскрыл и расширил рану, в передней плоскости. Осмотрел, извлек несколько, небольших обрывков материи. Обработал горилкой. Перевернули атамана на живот. Выходное отверстие раны с неровными,  рваными краями чистое, без инородных тел. Продезинфицировал горилкой. Произвел послойное ушитие разорванных мышц, зашил кожные покровы с обеих сторон. Атаман в сознание не пришел, но дыхание ровное, наполняемость пульса нормальная, жить будет.

Потом я уже не обращал внимания, кого клали на стол. Быстрый осмотр, принятие решение, операция. Работал, как робот. К вечеру, по моим прикидкам, тяжелораненых казаков, всех прооперировал. Ко мне подошел Салоед.

- Андрей, сядь, передохни, а то режешь и шьешь, не поднимая головы. Твои помощники уже с ног валятся, а ты, как двужильный. Хочешь люльку, покури.

- Спасибо за заботу, некогда. Раньше окажу лекарскую помощь казаку, есть надежда, что останется с руками и с ногами, а не калекой. Поесть бы не помешало. 

- Хлопцы, тебе турецкий напиток сварят. Горький очень, но мозги прочищает, похлеще горилки.

- Пусть они лучше все принесут мне. Если это тот напиток, о котором я знаю, то научу, как правильно его готовить.

Казаки принесли кипяток и грубо меленные зерна кофе. Запах свежего натурального кофе, напомнил мне о прошлом будущем. Показал, как правильно варить кофе.  Смакуя, опорожним кружку. Снова за работу. 

С короткими перерывами на перекус и кружку кофе, я работал до вечера следующего дня. Потом все, батарейка моего организма разрядилась, я отключился.

Проснулся мгновенно, вроде бы, кто-то меня толкнул. Никого рядом не было. Раннее утро. Ополоснул лицо, побежал осматривать раненых казаков. Все были в порядке, только у одного, раненого в ногу казака, я заметил признаки, начинающейся гангрены. Повторная операция. Скрепя зубами, потратил на него дефицитный, для теперешнего времени антибиотик. Была бы польза.

Салоед, ходил за мной по пятам, все присматривался к моим манипуляциям и действиям.

- Ловко у тебя, Андрей,  получается. Сам ни вжись так не смогу. 

- Опыт лекарский у меня большой, потому и кажется, что все легко и просто.

- Андрей, а басурманина-татарчонка, ты вылечить можешь? В полон мы одного взяли. Только побился он, падая с лошади, руки и ноги в неправильные стороны торчат, а так целый.

- Да какая разница христианин или басурманин, человек устроен одинаково. Несите в дом, посмотрим.

Казаки принесли на епанче,  молоденького татарина. Он был без сознания. Позвал Лушку, попросил принести теплой воды.  Надо было татарчонка обтереть влажной тряпицей, а то пахнет он неприятно. Начал снимать одежду, и опешил. Под нательной рубахой угадывались небольшие девичьи груди. Дела, однако. Казаки, похоже, не разобрались, не увидели, что девку полонили.

 Вместе с Лушкой избавил татарку от одежды полностью. Лушка аккуратно, с моей помощью обтерла татарочку влажной тряпкой. По-хорошему, пострадавшую лучше помыть, наверное, давно не принимала водных процедур. Ничего и так сойдет, для начала, грязь стерли. Тощая оказалась татарская воительница, ребра торчат, живот впалый. 

Внешним осмотром, диагностировал вывих левого плечевого сустава, вывих левого бедренного сустава, закрытый перелом правой руки. Каково состояние внутренних органов, после падения с лошади, сказать трудно. Как мне здесь не хватает аппарата УЗИ и не только его! Мечты, мечты. Обойдемся тем, что есть, руками. Начал пальпацию.

- Что ты, при мне, эту басурманку щупаешь, охальник, не совестно? – возмутилась Лушка. – Наших, православных баб тебе не хватает? 

- Луша, я не щупаю, а проверяю состояние ее внутренностей. Она упала с лошади. Видишь, как  поломалась. Вот нажимаю я ей на живот и бока, проверяю. Если, там, что-то не так, даже бессознательный человек, стонать начнет. Никаких у меня плохих мыслей, в отношении татарки нет, окромя, лечебных.  Позови моих помощников, татарку крепко держать надо, когда я ей кости править буду, ты не удержишь, хоть она и выглядит ребенком.

Пришедшие казаки, сначала крестились, а когда поняли, что я от них хочу, с удовольствием кинулись держать татарку. Примерно за полчаса управился. Одели больную в старую рубаху Лушки.

Через день, для разговора меня пригласил наказной атаман Василий Крутиус. Бледный, крепкий, с хорошо развитой мускулатурой, сорока - сорокапятилетний казак с волевым лицом, лежал в шатре. 

- Как звать, тебя, лекарь - кудесник?- слабым голосом, спросил Василий. –Откуда взялся? Сотник Салоед, хвалит тебя очень. Говорит, всех, братчиков - казаков, ты полечил, никто не умер. Хвалю.

- За похвалу спасибо, зовут меня Андрей, сын Михаила, родом, если верить рассказу отца из Смоленска,  - ответил я с поклоном атаману.