Драко замер. Вместе с ним замер и Гарри. Он ждал его, вслушиваясь в хриплое тяжелое дыхание, смотря на дрожащие губы и с жадностью щупая взглядом изящный изгиб спины и задранный зад. Он любовался своим возлюбленным, и ждал. Ждал того самого кодового слова, замерев рукой на члене, и чувствовал, будто не только его движения, но и вся жизнь зависели от голоса Драко. А тот, наконец, сжал пальцами прутья и, судорожно облизнув губы - искусанные, припухшие, блестящие и такие идеальные губы - шепнул в тишину комнаты горячее и дозволяющее «Двигайся».

И Гарри сорвался, с тихим рыком начиная работать кулаком, будто сквозь вату слыша стоны Драко, которого фаллоимитатор имел именно так, как он сам того хотел: сначала медленно, почти выскальзывая наружу и снова протискиваясь в горячую тесноту, отчего Драко вел бедрами и слегка подавался навстречу, а затем, покинув тело вовсе, резко ворвался внутрь, отчего он бы закричал, но вместо того вцепился зубами в предплечье - то, что чернело меткой - тихо поскуливая и раскрываясь все сильнее, пока игрушка вбивала его в перину.

Как считал Гарри, в постели Драко был прекрасен. Беззастенчиво стонал и сбивчиво шептал что-то, то и дело сбиваясь на французский. Цеплялся пальцами то в плотное дерево кровати, то бессильно комкал простыню выламывающимися от удовольствия пальцами, даже не пытаясь ими стирать ниточку слюны, стекающей из приоткрытого рта. То замирал покорно, недвижимо, желая более глубоких толчков, то вертел тазом, как обезумевший, желая увеличить их амплитуду…

Но единственным безумным оставался Гарри. В нем проснулась такое неуместное сейчас упорство, запрещающее сдаваться в схватке с Малфоем, что Гарри готов был метаться по Гриммо в поисках резинки для волос, которые вечно забывала у него Луна, и, найдя ту, затянуть ею что-то имеющее к волосам весьма сомнительное отношение. Да он на что угодно был готов, чтобы не кончить раньше!..

Но чудесное видение Драко, который с каждым толчком фаллоса внутри выгибал спину так сильно, что проезжался напряженным членом по простыне, было сильнее врожденного упрямства.

– Др-рако-о, – тихо простонал он, пожирая гибкое тело на картине почти сумасшедшим взглядом. – Давай же, сделай это. Для меня. Ох, что же ты… Что же ты делаешь со мной, любимый.

Драко вдруг замер, будто внял его полузадушенным мольбам, вздрогнул всем телом раз, другой, выгнул спину натянутым луком и выплеснулся тугой струей, тускло блеснувшей на темном белье, так ни разу и не прикоснувшись к себе. И только когда последняя капля сорвалась с все еще напряженного ствола, Драко запоздало вскрикнул и рухнул на бок, ленивым движением губ останавливая игрушку и силясь отдышаться.

Подрагивающие пальцы скользили по подтянутому животу, собирая жидкий жемчуг, втирая его в кожу с тем же усердием, что и розовое масло, а на губах играла легкая полуулыбка. И эта улыбка - лучшее доказательство того, что Драко было действительно хорошо, - стала последней каплей в терпении Гарри.

Уже позже, приходя в себя после лучшего оргазма в своей жизни, оглушенный удовольствием Гарри смотрел в потолок гостиной Гриммо, старательно пытаясь не думать, что он вообще натворил. А, главное, зачем растравил себе душу. Смахнув пот со лба чистой - относительно чистой - ладонью, и ею же ероша волосы, он перевел осоловевший взгляд на картину, тут же отшатываясь так, что чуть не завалился на спину вместе с креслом.

Свесив с постели ноги, на которых в отголосках оргазма изредка поджимались и расслаблялись пальцы, Драко вертел в руках стянутую ленту, внимательно смотря прямо на светильник. В блестящих глазах не было и намека на холод, к которому Гарри привык за школьные годы, они и не моргали, высматривая в узоре что-то определенное. И, наконец, губы тронула легкая улыбка, - несмелая, как подумал бы Гарри, если бы смел.

– Надеюсь, – охрипший голос вызвал на коже замершего Гарри толпу блаженствующих мурашек, – в следующий раз мы обойдемся без оборотного зелья. Ты и сам прекрасно знаешь, насколько оно гадкое на вкус, Поттер.

И пока Гарри молча хлопал глазами, впервые в жизни жалея, что когда-то воспользовался воскрешающим камнем, Драко, нисколько не стесняясь своей наготы, изящно спрыгнул на пол, сладко потягиваясь.

– Я сейчас иду в душ, и ты - тоже, – он красноречиво окинул его фигуру взглядом - а пунцовый Гарри уже не сомневался, что он его видит,- и тихо хмыкнул. – А потом у нас два пути развития событий. Первое - я возвращаюсь в спальню к расколдованному светильнику, и мы оба об этом забываем. Второе - я возвращаюсь в спальню к тебе, и мы проверяем, как горит эта штука, – он, не оборачиваясь, кивнул на изобретение Уизли и, не дожидаясь ответа, накинул на светильник ленту, закрывая обзор тугим узлом.

Пристыжено застонав и скорее шестым чувством, чем слухом уловив «Надеюсь, тебе не нужно объяснять, какой путь предпочел бы я», Гарри закрыл лицо ладонями, даже не пытаясь прогнать с лица улыбку. Он тоже ничего объяснять не собирался. Он собирался показывать.

(1) Любопытный Том – Peeping Tom – (лит.) человек с нездоровым любопытством, заглядывающий в окна, подслушивающий под забором, разглядывающий всех в бинокль и тд.

***

Драко осторожно выбрался из-под неожиданно тяжелой, но такой отвратительно надежной руки, и бесшумно выскользнул за дверь, на ходу накидывая халат.

Невербальное Силенцио на дверь, приставленный следить «за порядком» эльф, и он апарировал в синюю гостиную поместья, на ходу призывая себе стакан с вином и горшочек с порохом.

– Графство Девон, поместье Паркинсонов, – тихо сказал он, кидая пригоршню порошка в яркий огонь.

Уже спустя несколько секунд в огне проступил образ, который даже глазами-угольками умудрялся смотреть в никуда. В любое другое время Драко бы поежился, но сейчас ему было слишком хорошо.

– Все прошло по плану? – тихий, инопланетный и пространственный голос. Будто призрак.

– Даже лучше, чем я думал, – кивнул Драко, довольно отпивая напиток из запасов, что заложил еще Абраксас.

– Рада слышать, – тонкий пальчик в задумчивости закрутил огненную прядь. – Наш уговор в силе?

Драко тихо хмыкнул. Вот она, факультетская холодность и предприимчивость.

– Скажи мне, Лавгуд, тебя совесть не гложет, что ты так друга подставила?

Полумна перевела отсутствующий взгляд на Драко.

– Единственное, из-за чего может быть недовольна моя совесть, это что я не сделала этого намного раньше, – она снова улыбнулась легкой, понимающей улыбкой. – Уговор, Драко?

– Малфои держат свое слово, Лавгуд. Как и обещал, можете сыграть свадьбу у меня, – отсалютовав камину бокалом, Драко спрятал улыбку за очередным глотком.

Видимо, Панси так и не сказала невесте, что он, на радостях за подругу детства, уже давно предложил играть свадьбу в поместье Малфоев.

Все сложилось даже лучше, чем прекрасно.

– Но Гарри будешь сама объяснять, почему ты хранила ваши отношения в секрете. И, да, скажи, как отключить эту штуку. Не хочу, чтобы эти рыжие извращенцы увидели хоть крупицу нашей жизни.

– Вашей жизни, – эхом повторила Луна и, прежде чем ее образ пропал в огне, улыбнулась широко, открыто. По-человечески. Ну, почти. – «Шалость удалась».