Опустившись поглубже, молодые волшебники наколдовали шары света, моментально разогнавшие подводный мрак. На дне, озарённом магическим сиянием, грузно лежали какие-то камни, не таившие в себе абсолютно никакой опасности, а немного в стороне от них виднелась заветная пещерка, снаружи также казавшаяся огромным булыжником, в котором был прорублен небольшой проход.
Обнаружив желанную пещеру, путники неотступно поплыли к своей цели, и через некоторое время, протиснувшись через узкий проход, очутились в большом тёмном зале, непроглядный мрак в котором отвоевал своё место среди тусклых световых бликов. Здесь, в тайнике Равенсов, магические шары моментально погасли, и сколько друзья ни пытались их вернуть — всё было бесполезно.
То, что хранила в себе пещера, утонуло в непроницаемой тьме, однако, даже не видя тех несметных богатств, путешественники могли примерно представить себе, какие великие сокровища были попрятаны здесь. Но, несмотря на заманчивые мысли о содержимом тайника, путники не собирались ничего оттуда брать, кроме меча, так как осознавали, что Равенсы, не жаловавшие воров, надёжно защитили свои сокровища, да и к тому же друзьям, никогда не кравшим чужого, сии богатства были совершенно не нужны.
Тщательно ощупывая каждое сокровище, молодые маги искали заветный меч, полагаясь на собственное осязание, однако, к своему сожалению, ничего не обнаруживали, кроме драгоценных камней, монет с вычурной чеканкой и прочих заманчивых вещиц, не нужных никому из них.
Но, как оказалось через некоторое время, не всё было так просто, ибо несметные богатства охранялись. Как только Ральф Лангорн дотронулся до небольшого сундука, расположившегося в углу пещеры, отовсюду послышались странные звуки, похожие на хлюпанье и чавканье, после чего сокровищницу озарил тусклый свет, в котором стали различимы фигуры каких-то маленьких и очень мерзких на вид существ, приближавшихся к «ворам».
Конечно, волшебникам, знавшим немало магических приёмов, справиться с такими врагами не составляло труда, однако вся сложность заключалась в том, что количество неведомых подводных чудовищ неумолимо возрастало. Издавая противные звуки, существа кусались и не оставляли попыток ослепить врагов, выколов им глаза своим странным оружием, напоминавшим вилы. Не желая сдаваться и собираясь во что бы то ни было достичь своей цели, маги продолжали битву, с каждой минутой понимая её бессмысленность.
Кэт Кристаленс между тем замерзала всё сильнее. Безжалостный холод, продолжавший сковывать всё её тело, стал казаться ей одновременно и приятным, и губительным. Мороз, пронзавший девушку, словно сотни острых кинжалов, уже не столь ощущался, и это, очевидно, означало, что чувства несчастной заметно потупились.
Сжимая карту озябшими пальцами, Кэт, позабыв о друзьях, лихорадочно искала пути, способные вывести её из замёрзших земель. На глаза девушке, в тот момент весьма туго соображавшей, попалась единственная дорога, ведущая в сизые скалы, в которых, наверное, царил такой же жуткий холод.
Отчаявшись, Кристаленс оставила какие-либо попытки по поиску выхода и, подойдя ещё ближе к озеру, стала упорно ждать своих друзей, явно задерживавшихся. Прислушиваясь к монотонному завыванию вьюги, Кэт внезапно услышала посторонние звуки, донёсшиеся со стороны скал. Сначала, вглядевшись в морозную дымку, девушка ничего не увидела, однако звуки, постепенно приближавшиеся, становились всё громче.
Неожиданно таинственный рокот прорезал оковы безмолвия, и в тумане показались фигуры маленьких отвратительных ледяных существ, следом за которыми, тяжело ступая по глубоким сугробам, шли огромные великаны, будто слепленные из громадных льдин. Становилось всё холоднее, и чудовища, зычно грохоча, неотступно приближались к одинокой Кристаленс, которая была не в силах с ними сражаться.
Один из великанов, первым начавший нападение, дохнул льдом, отчего Кэт почувствовала ещё более жгучий холод. Дрожащим голосом девушка попыталась произнести заклинание, способное разжечь огонь, однако вместо ожидаемого пламени появилась лишь тусклая искорка, мгновенно погасшая.
Ободрённый поражением соперницы, ледяной великан вновь дохнул, и на этот раз, получив очередной удар холодом, Кэт Кристаленс плашмя упала на пушистый снег. Уже не двигаясь, девушка чувствовала лишь холод… Губительный холод, непрестанно пронзавший её беззащитное тело…
Друзья Кэт, канувшие в тёмную воду, всё не появлялись, и становилось ясно, что там, в неведомых глубинах, на них также кто-то напал. Только они, способные сражаться, могли оказать сопротивление врагам, в отличие от Кристаленс, неподвижно распластавшейся на снегу.
Маленькие существа, завидев слабость своей соперницы, стали кусать её обмороженные руки, однако девушка, окончательно побеждённая, этого уже не чувствовала.
Неожиданно среди протяжного воя вьюги и раскатистого гула, издаваемого ледяными чудовищами, Кэт, практически ничего не понимавшая, смогла различить неземное чарующее пение, проникнувшее прямо в её сознание. Завораживающий женский голос, казавшийся очень знакомым, будто согревал девушку, возвращая её к жизни.
И действительно, через некоторое время Кристаленс открыла глаза и сразу же увидела, что все враги разбегались, начиная таять. Неземная песня, разливавшаяся по всем замёрзшим землям, звучала всё громче, обращаясь поистине мощным оружием.
Кэт Кристаленс, не чувствовавшая своих конечностей, не могла подняться, и потому продолжала лежать на месте неподвижно, прислушиваясь к чарующим и одновременно отталкивающим звукам. Однако, когда голос неизвестной певицы зазвучал немного по-другому, более плавно и нежно, Кэт почувствовала, что осязание постепенно возвращалось к ней, а обморожения, полученные ею в результате долгого нахождения на морозе и пронизывающего дыхания ледяных великанов, затягивались вместе с укусами местных кровожадных обитателей. Кристаленс, оживавшая на глазах, больше не испытывала губительного холода, несмотря на то, что злосчастного платья с неё никто не снимал.
Свободно поднявшись и немного оглядевшись, Кэт увидела неподалёку от себя молодую девушку с большими ярко-синими глазами, как и всегда, выражавшими абсолютное спокойствие, и длинными ядовито-рыжими волосами, аккуратно рассыпавшимися по плечам. Конечно, в этой странной незнакомке Кэт не составило труда узнать свою знакомую — загадочную и странную Кантиду Сауз.
— Почему сейчас, когда на мне надето это платье, я не мёрзну? Ведь на него не действуют никакие заклинания, — удивилась Кристаленс.
— Мои заклинания действуют, — невозмутимо ответила Кантида, подходя ближе.
— Тебе известно, где находится выход отсюда?
— Да.
Но не успела Кэт расспросить об этом поподробнее, как со стороны скал с оглушительным гулом вновь полезли ледяные чудовища. Издавая зловещие звуки, они приближались, и Кантида, заметив их, снова вступила с ними в битву. Её удивительный голос, обрамлённый сильнейшей магией, распространялся по всем замёрзшим землям, создавая мощнейшие заклинания, которые, попав во врагов, мгновенно уничтожали их, обращая в огромные лужи холодной воды или мелкую ледяную крошку.
Битва, представшая глазам Кэт Кристаленс, выглядела действительно зрелищной, однако внимание девушки привлекло нечто другое, постепенно появлявшееся на поле сражения. Неожиданно к монотонному вою ветра и чарующей песне Кантиды присоединился другой звук, который, как сразу догадалась Кэт, означал чью-то телепортацию. И действительно, девушка не ошиблась, так как всюду, злорадно хохоча, начали возникать прислужники Маунверта, находившиеся в приятном ожидании предстоящей битвы.
Ледяные чудовища, между тем, управляемые волей Маунверта, всё появлялись, но Кантида Сауз, не испытывавшая никаких трудностей в сражении с ними, продолжала их уничтожать, применяя неведомую мощнейшую магию собственного волшебного голоса. Кэт Кристаленс, вернувшаяся в нормальное состояние, уже не была беспомощной, и потому, быстро присоединившись к певице, также принимала участие в сражении. Пуская заклинания во врагов и непроизвольно глядя на свою помощницу, Кэт не могла не отметить то, что магия у Кантиды была далеко не как у всех волшебников — наоборот, способности этой колдуньи значительно отличались от тех, что давались обыкновенным магам, и этот явный факт не мог не вызывать интереса у Кристаленс, ничем не выделявшейся среди волшебников.
