Шаг, еще один. И еще. Нужно было найти воду. И попытаться узнать, насколько ядовит лес вокруг. Пока еще она не чувствовала усталости, но когда отдых потребуется, оставаться на земле было бы величайшей глупостью. Императрица неспешно шла вперед, решив пока ориентироваться по уклону и впереди стоявшим деревьям, стараясь выбирать какую-нибудь причудливо изогнутую ветвь, чтобы не слишком забирать вбок.
Как выяснилось спустя пару десятков минут, забирать она предпочитала вправо. Пришлось сделать поправку. Повелительница передвигалась спокойным упругим шагом, не срываясь не бег, размеренно дыша. Сколько ей идти, было неизвестно, погони пока не было, так что чрезмерно тратить силы молодая женщина не собиралась. Остановилась, внимательно рассматривая соседний ствол, перешла дальше. Хмыкнула, моргнула, вернулась на место и обошла еще парочку по кругу. Довольно потерла ладони и улыбнулась. Проблема с направлением была решена, ибо только с одной стороны на деревьях следы от обломанных неизвестно когда сучьев продолжали светиться серебристым, похожим на туман, свечением, едва заметным в общей сюрреалистической атмосфере.
Длинные вертикальные борозды, также наполненные дымкой, заставили шумно выдохнуть и осмотреться. Верхний край начинался на высоте метров этак двух с половиной, если не трех. Определение размеров и расстояния на глаз Элии всегда давалось с трудом, но сомневаться не приходилось, оставившее их животное было огромным, и, если судить по глубине нанесенных дереву ран, обладало острыми когтями, а значит, относилось к классу хищников. Утешало только то, что следы были старыми, затертыми, однако исключать встречу полностью не стоило. Девушка поставила мысленную галочку, что нужно будет забираться повыше.
Ядовитость деревьев теперь уже совсем не интересовала. Быть разодранной хищником не хотелось совершенно. В гудевшей голове мелькнула мысль, что яд может быть медленного действия и мучительным. По озябшему телу толпой промаршировали мурашки, а зубы застучали. Пришлось срочно запихивать некстати появившиеся идеи подальше, да уговаривать себя, что, в конце концов, всегда можно будет забраться выше и головой вниз. Молодая женщина нахмурилась, надеясь, что подобного делать не придется. Слишком глубоко укоренилась в ней мысль о том, что самоубийство – не сила, а слабость. Да еще и грех. Так как жизнь – самый ценный дар, пусть и не всегда подарок. С силой потерла предплечья, разгоняя кровь, и ускорила шаг, все также внимательно смотря себе под ноги. А над головой тускло сияли серебристые кроны, неподвижные, мрачные.
Слабый звук нарушил абсолютную тишину леса, в котором не было слышно ни шороха листвы, ни птичьего щебета, ни писка какой-нибудь зверушки. Безмолвие нагоняло тоску ничуть не хуже, чем неизменное свечение вокруг и угольно-черные, точно обожженные стволы. Элия остановилась и шевельнула ухом, невольно улыбаясь оставшейся от личности-личины Аэно способности. Внимательно всмотрелась в переплетение ветвей впереди, запоминая ориентир, и скользнула в сторону, не теряя приметный, изогнутый чуть ли не вертикальной спиралью вверх сук. Постепенно чуткий слух помог вычленить журчание воды. Прикинув направление, девушка поняла, что шла почти нужным курсом, лишь немного уходя вбок, но при этом все также двигаясь по уклону вверх.
Шум воды стал ближе, а впереди сгущалась тьма. Карие глаза придирчиво разглядывали сплошное переплетение черных ветвей, организовавших естественное укрепление.
- Мда, за такой кустарничек у нас бы денег не пожалели. И ограду никакую не надо, и так никто не пройдет, - задумчиво шепнула самой себе Элия, не рискуя дотрагиваться до крепких, сиявших все тем же серебром игл, длиной где-то с ее ладонь, щедро усыпавших мощные крепкие ветви. Сглотнула, облизывая губы. Пить хотелось все сильнее. Сколько она уже шла в этом постоянном свете, понять было сложно, но подводивший желудок и непроходящая сухость во рту, а также гудевшие и едва не отнимавшиеся ноги говорили о том, что прошло значительно больше того отрезка, который принято обозначать «несколько часов». Хотя… Элия помотала головой. Времени могло пройти и меньше, учитывая особенные потребности ее организма.
- Лорд Кайваор меня прибьет! – вырвалось у императрицы, вспомнившей о пропущенных приемах лекарств. Она опять поежилась. Ледяной взгляд изумрудных возмущенных глаз и мозголомательные нотации императорского лекаря не являлись самым приятным моментом в жизни, хотелось избежать повторения.
- Ты сначала выживи, а потом уже с лордом разбираться будешь, - шепнула себе под нос Элия, прикрывая глаза и рассматривая кустарник. В следующее мгновение шоколадные очи распахнулись, являя миру грозившее перелиться через край удивление.
- Ничего себе шуточки, - молодая женщина аккуратно отошла назад на пару метров и снова сосредоточилась на магическом зрении, на этот раз не ограничиваясь кустами, впервые встреченными ей за все время похода, но также внимательно осматривая все окружающее пространство. Вернувшись в реальный мир задумчиво пожамкала губу и дернула себя за прядку, - Это жжж не спроста, - почесала нос и присела на относительно теплую землю, ибо, во-первых, ноги не держали, а во-вторых, нужно было подумать, в третьих же, зачем стоять и мучиться, если можно сесть и поразмышлять в относительном комфорте? Тут же поморщилась, расстегнула верхнюю пуговичку рубашки и подтянула подол под пятую точку, почесала моментально подмерзший пузик, положила на него ладошку и замерла, грея.
Взгляд скользил по зарослям. Элия вздохнула и тихонечко прошептала: - Ладно, пусть разговор вслух – признак душевного расстройства, зато мне так спокойнее. Итак, что мы имеем? А имеем мы полную жо… мгм, и так понятно, и, возможно, некую вкусняшу в мышеловке. Почему я так решила? Просто, когда вокруг тебя магии нет от слова: А что оно такое? Правда, водится? Да нет, так не бывает…. А потом вдруг рраз, и перед тобой такая стеночка из силы, а за ней источник воды, единственный, заметьте, на всю округу, то хочется задать вполне резонный вопрос: Оно мне надо? – девушка вздохнула, задумчиво выводя пальцами узор на ковре серебристых сухих лепестков, и ответила, - Надо. Так как иначе я здесь сдохну от обезвоживания. И двигаться дальше не смогу. Так что придется пробираться внутрь.
Закрыла глаза, выдыхая все реже, медленнее, погружаясь в сложный транс. В голове некстати, чуть не выдергивая из медитации, мелькнула мысль о том, что насущная необходимость, а также вынужденное голодание, изрядно способствуют успешному прохождению данного процесса. Раньше уйти в глубину сознания с первой попытки у нее практически не получалось. Затолкав поганку-мысль за медленно колыхавшийся перед глазами высокий камыш, который правительница предпочитала представлять себе, чтобы не отвлекаться, Элия шевельнула рукой, раздвигая сухие золотистые стебли и вглядываясь в сиявшую нестерпимым фиолетовым светом преграду. Еще один вздох, стук сердца приглушился, а перед глазами проявился густой, похожий на паутину сумасшедшего паука узор. С пальцев сорвались крошечные радужные мотыльки, полетели к заслону, замолотили крылышками, высматривая просветы. Гибкий сияющий протуберанец выскочил из плотного плетения и раскрошил в пыль кроху-бабочку.
От пронзившей тело резкой боли Элия выгнулась, стиснула зубы и… разозлилась. Мотылька было жалко. Пусть неживой, но такой красивый. Молодая женщина встала на ноги и, пошатываясь, двинулась к фиолетовой стене, одновременно взмахом руки отзывая крошечных крылатых красавиц, встревоженной стайкой закрутившихся вокруг, осевших на руках, плечах и волосах радужным украшением. Рядом хлестнул протуберанец. Не достал. С шипением убрался назад. Защита тут же выстрелила другим и задергалась, пошла волнами, пытаясь вытянуть крепко схваченную ладонью в радужной перчатке плеть. Женщина уперлась пятками, изо всех сил тормозя движение, радуясь, что удалось намотать конец на кулак. Ожили бабочки, активно замахали крылышками, и продвижение вперед еще замедлилось и остановилось.
