- Предлагаю тебе заткнуться и пойти со мной, пока я не передумал.
Снейп не испугался и следующей фразой только подтвердил свою репутацию.
- Неужели ты до сих пор не понял, что я лучшее, что есть в твоей жизни, - после этого самоуверенного заявления он наконец сполз с дивана.
Гостья Люциуса собрала свои вещи и ушла, о ее присутствии ничего не напоминало. Расторопные эльфы перестелили постель. Считалось, что они одинаково относятся ко всем студентам школы, но нетрудно было заметить, что желания чистокровных колдунов они предугадывали заранее и все время старались им угодить.
Вот и Снейп обратил на это внимание. Он стянул ботинки и рухнул на кровать, втянул запах свежего белья:
- Меня они так не балуют.
Люциус не стал гнать его в душ, но полез в шкаф за пижамой. Он бы умирающему не позволил валяться на своей кровати в одежде, а Северус был вполне себе жив и здоров. И Малфой мог признаться себе, что рад этому факту.
- Почему ты сегодня пришел ко мне?
Снейп сонно чертыхнулся, но ответил:
- Хотел похвастать своей победой.
- И только.
- А что еще…
Пижама наконец нашлась в самом нижнем ящике, но когда Люциус подошел к кровати, любовник уже спал. Настороженное выражение не исчезло с его лица, наоборот оно проступило яснее и четче. И во сне, и наяву, Северус не ждал от жизни ничего хорошего. Люциус не стал его будить.
А теперь жалел, что не вышвырнул полукровку из своей жизни тогда, ведь сейчас все стало намного сложнее. Малфой отошел от толпы гостей, надеясь, что отец не заметил. В зале не было темных ниш, но из стен выступали округлые колонны из розового мрамора и Люциус пристроился рядом с одной из них. Он любил тепло, огонь, жару, но плохо переносил духоту. Шампанское, которое он пил, было безвкусным. Естественно дорогим, но, видимо одной из способностей его мачехи было превращать все в дешевку. Оно не освежило, лишь промочило горло. Люциус посмотрел на быстро опустевший бокал и решил, что на сегодня хватит. Зачарованный бокал исчез и, вопреки своему решению, Малфою захотелось взять новый, чтобы не стоять с пустыми руками, как идиот. В голову закралась крамольная мысль - лучше бы они праздновали шабаш, как простолюдины: плясали до одури, хлестали вино, дрались и орали во всю глотку, пока мелкая нечисть украдкой мочилась в оставленное без присмотра пиво. Триста лет назад все так и было, но с тех пор мир изменился и чистокровные семьи тоже. Они стали слушать голос разума, а не магии.
Разум Люциуса окутывала рыхлая вата, он не знал, духота тому виной или алкоголь. Острая игла страха все-таки пробилась сквозь плотный кокон и заставила его вздрогнуть. Он представил, что теперь так и будет жить, изо дня в день, из года в год, повторяя одни и те же бессмысленные ритуалы. Пока не возненавидит эти правила, этих людей, эту жизнь. Он нашел взглядом Нарциссу, ее он тоже будет ненавидеть потому, что она не та, кого он хочет видеть рядом. И, может быть, в какой-то момент, она предпочтет его обществу бокал вина и несколько капель яда.
Малфой жалел, что нельзя весь вечер проторчать у колонны, как истукан, что вместо танца с собственными воспоминаниями, придется водить по кругу глупеньких пустышек, а вместо бесконечного внутреннего монолога вести скучные разговоры, которые с каждым часом становятся все глупее и бессвязнее. В полночь ждали особенных гостей - дам и господ из волшебной страны и для его семьи принимать столь благородных существ было большой честью и тяжелой обязанностью. В прошлый раз, он танцевал с одной из потусторонних, эфемерной тонкой леди с крысиным взглядом и влажными холодными руками. Она смотрела на него, как он сам смотрел бы на жалкого магла. Это существо пришло из мира, где магии больше чем воздуха, где можно стать божеством, для которого люди, как горсть песка на ладони. Взмахни рукой и нет ничего.
Потом Малфой несколько недель лежал без сна, пытаясь увидеть в своем будущем что-нибудь значительное, намек на величие или бессмертие, но не мог. Большинство людей назвали бы его счастливчиком. Да, у него не было повода обижаться на судьбу. Она дала ему хорошую жизнь. Но на свою беду, Люциус был не из тех, кто может довольствоваться хорошим.
========== Глава 5 ==========
Северус проснулся в полной темноте, густой и черной, как мантикорья желчь. Из комнаты пришлось выбираться на ощупь. Пальцы скользнули по шершавой стене, быстро нащупали дверную ручку, сама дверь открылась бесшумно. Коридор тоже будто залило чернилами. Темнота и тишина всегда играли на его стороне, давали ощущение безопасности, но теперь они больше не вызывали доверия. На ум снова пришло сравнение с мантикорьей желчью, которая медленно растворяла любую органику, которую в нее бросали. Снейп попробовал вызвать из памяти знакомые контуры коридора, очертания дверей и углов, но одной силы мысли не хватало, чтобы заставить темноту отступить и вернуть все на свои места. Наоборот, чем дольше он стоял здесь, тем более размытыми казались воспоминания о прежней жизни и его тело исчезало вместе с ними. Нужно было бежать, но он не мог сделать и шага, он не видел ног и не был уверен, что они у него еще есть…
Северус открыл глаза, снова в кровати и вокруг все та же темнота. Рука судорожно нашарила шнурок выключателя, но сколько бы он не дергал, все было в пустую. Непонятно откуда пришла мысль, что все происходящие с ним лишь сон, главное - она заставила его действовать. Снейп ущипнул ладонь, боли - не было. Тогда он встал и снова оказался в кровати, а дальше все перепуталось: он рвался куда-то, отчаянно барахтался, тянулся к очередному пробуждению. Хотелось бы верить, что в этот раз настоящему.
Он вжался щекой в мокрую от слюны подушку, ткань пахла лавандой - мать любила класть ее в шкаф с бельем. Северус раз двадцать просил ее так не делать, потому что запах лаванды напоминала ему об одиноких чокнутых старухах, вроде отцовской тетки, к которой они ездили как-то летом. Постель перестелили сегодня и запах не успел выветриться, а после сна шибал в нос сильнее обычного. Северус сел и уставился взглядом в окно. По сравнению с темнотой из его сна, ночь была скорее темно-серой, чем черной. Не нужно было щипать себя за руку, чтобы убедиться - кошмар закончился. Стряхнув с себя остатки липкого страха, Снейп дернул за шнурок светильника и, хотя лампочка вспыхнула сразу, он еще некоторое время не выпускал шнурок из рук, будто боялся снова провалиться в ту жуткую темноту. Взгляд наткнулся на стопку книг, за которыми стояла красная коробка. И страх вернулся, но уже не перед сном, а перед реальностью. Время! Нужно было срочно узнать сколько сейчас времени. И как это всегда бывает, часы будто сквозь землю провалились. Снейп проверил карманы брюк, бросился к столу, посмотрел там, собрался лезть в шкаф за мантией, но потом вспомнил, что спрятал часы под подушкой. Хотел держать их под рукой.
Дешевые карманные часы он купил на третьем курсе, на задней крышке были царапины, на передней еще оставались следы каких-то вензелей, металл потускнел и покрылся темными пятнами. Часы не радовали красотой, зато с полным правом могли называться не убиваемыми. За три года с ними случилось многое: они падали на пол, валялись в снегу, один раз получили порцию чар левитации от Гойла, одного из худших колдунов Хогвартса, но все равно показывали точное время. Было пять минут двенадцатого, а значит он не упустил свой шанс, но Снейп еще два раза быстро бросил взгляд на циферблат, прежде чем успокоился. Насколько это было возможно в его ситуации. Руки дрожали, крышка не хотела защелкиваться: наверно, открывая, он дернул слишком резко и сломал ее. Северус ведь почти не помнил себя от страха, он уже поверил, что все потерял.
С часами он разберется утром, а сейчас первым делом следовало выключить лампу. На случай, если по закону подлости папаше именно сейчас взбредет в голову побродить по дому. Полоска света, выбивающаяся из-под двери, будет для него как приглашение зайти для вампира. А Снейп сомневался, что выдержит очередной урок жизни от старого пьяницы. Слишком долго ему приходилось таиться, ходить по стеночке, все время держать ухо востро, опасаясь попасться под горячую руку Тобиасу или мародерами, или собственным однокурсникам. Почему судьба вечно сталкивает его с придурками, которые ищут об кого бы почесать кулаки?
