Несколько секунд Элайя пристально смотрел ей в глаза, после чего мягко произнёс:
— Верно. Я вряд ли подхожу на роль заботливого отца. И сейчас готов сделать что угодно, лишь бы получить тебя.
Подтверждение из его уст прозвучало для землянки как приговор. Она ещё горче всхлипнула, испытав невероятную боль и отчаянье.
— Убери от меня руки, — с трудом потребовала Вороница. Суровое решение оттолкнуть его окончательно сдавило ей сердце. Но выбора не было. — Мне Эл и Сирена дороже всего на свете.
— Именно, Ягуарчик. Поэтому им ничего не угрожает. Как я смогу сделать тебя счастливой, если отниму самое дорогое?
— Ты… и …не см-сможешь… Я… н-не… позволю… отн-нять… — всхлипы через каждое слово немного подпортили гордое заявление.
Элайджа ласково улыбнулся, обхватывая ладонями её личико.
— Доверься мне, Ягуарчик. Тогда всё будет хорошо. Вы будете в безопасности.
Вороница сдалась. Невозможно сопротивляться его чёрным глазам. Успокаивающий бархатный шёпот обволакивал душу. Притягивал к себе. Пришлось задуматься: если, в самом деле, случится наплыв эльсов, то долго она не сможет прятать Сирену. Да и Эла быстро разоблачат. Если жить так, как они жили, то закончится всё быстро и страшно. Но… Женщина недоверчиво покосилась на Алекса, по-прежнему хмуро отворачивающего взгляд. Зачем Элайя его сюда притащил? Лишний свидетель его победы?!
— Может, мы поговорим без посторонних? — Вороница, наконец, признала готовность к переговорам.
— Обязательно. У нас будет полно времени для бесед наедине. Но сначала решим, как лучше и быстрее увести отсюда наших детей. Для этого Лекс…
— И не мечтай! — любое желание к диалогу у землянки в момент пропало. — Я ещё толком не согласилась, а ты уже их увозить собрался?! Да ещё с этим…
— Вороница, хватит! — теперь уже Блеку пришлось слегка повысить голос. — Ты меня совсем не слушала? У нас нет времени рассусоливаться! Мне нужно как можно быстрее подтвердить, что я не отказываюсь от Эла. Пока кто-то из эльсов не сообщил о незарегистрированном ребёнке. Ты ведь хочешь, чтобы у него были широкие возможности для будущего и неограниченный выбор профессии? А если кто-нибудь положит глаз на Сирену? Она очень красивая девочка.
— Она ребёнок!
— Пойдёт на вырост. У эльсов работорговля распространена, и ты это знаешь. А также знаешь, как эльсы относятся к земным законам. Ты ведь хочешь защитить детей больше всего на свете? — Элайя нежно взял её за подбородок. — Пойми же, это необходимость.
— Я… я запуталась… — губы Вороницы задрожали. Почувствовав себя полностью разгромлённой, землянка перешла на обговаривание условий своей капитуляции.
— Ты хочешь отправить нас прямо сейчас, а сам останешься здесь?
— Только наших детей. Потому, что… — резко продолжил он, видя, что Вороница открыла рот, собираясь спорить. — Эл должен поступить в военную академию. Сирену сразу запишем в интернат для девочек. Они оба окажутся в безопасности. А вот тебе одной на Эльсоде нечего делать. Тем более, твою охрану я доверю только себе. Ну, или, в крайнем случае, кому-то из моей команды, кому я доверяю, например Лексу.
— Но он…!
— Ягуарчик, — Элайджа прижал палец к её губам, не давая закончить мысль. - Он не знал, кто ты. Тебе придётся просто забыть.
— Вот ещё! — Вороница с ненавистью глянула в сторону Алекса.
На долю секунды он, перебегая глазами от окна на Блека, тоже посмотрел на неё.
Землянка утвердилась в своём мнении. Красноволосому нельзя доверять. В его взгляде она ясно уловила те же огоньки жадности и вожделения, что были у Фроуда.
— Тебе придётся забыть, — с нажимом повторил Блек, ничего не замечая. Всё его внимание было приковано к капризной женщине. — И если мы с этим разобрались, то пора заняться делом. Я сообщу Дереку, что мы уходим. Пусть выкручивается, как хочет.
— Прямо сейчас? — ахнула Вороница.
— Не бойся, — шепнул Элайджа, едва не задев её губами. — Вы ненадолго расстанетесь. Но медлить не стоит.
— Но… нам же не обязательно ехать сию секунду!
— Что тебе даст задержка на час или два?
— Не знаю, — женщина и сама не понимала, зачем оттягивает неизбежное. Ещё ладно, если лишнее время ей удалось провести с детьми, но так…
— Тогда идём?
— А ничего, что мы бросим Дерека? — Вороница не двинулась с места. — Мы ведь у него в гостях. Он только что меня представил…
— И после разыгравшегося спектакля ты хочешь вернуться? — Элайя слегка наклонил голову в мягкой улыбке.
— Не горю желанием, — Вороница покраснела, вспомнив неприятную сцену. — Но…
— Блек, — внезапно подал голос Лони.
Элайя с землянкой обернулись.
— Она права, — Лекс буравил взглядом пол. — Вы не можете просто взять и уйти. Ты сам требовал у Рейни этот вечер. Вряд ли он оценит, если мы ещё сильнее подпортим ему репутацию в глазах влиятельных людей.
— Лони, с чего вдруг у тебя чувство ответственности проснулось? — Элайджа не ожидал упрёков от самого дебоширного из его друзей.
— С того, что у тебя оно внезапно уснуло, — грубо фыркнул Лекс и направился к двери. — Придётся крутиться среди гостей ещё часочек, а то и больше.
— Возможно, ты и прав, — задумчиво проговорил Элайя, последовав за ним и потянув за собой Вороницу.
— Или ты хочешь побыстрее, опасаясь, как бы она опять не стала спорить? — Алекс говорил тихо, не оборачиваясь. — Тогда, может, мне её увезти, пока ты…
— Не вздумай! — Вороница резко затормозила. — Я никуда с ним вдвоём не полечу!
— Детей, значит, со мной вдвоём отпустишь, а сама нет. — Лекс повернул голову. На тонких губах играла лукавая, наглая улыбка.
— Элайя настаивает, что детям с тобой безопасно, — парировала Вороница. — Он делает это против моей воли!
— Доверяешь ему? — улыбка сделалась ещё шире, но теперь выглядела ненатуральной.
— Нет, он силой заставляет! — огрызнулась женщина, не желая давать Блеку повод для ещё большего самодовольства.
— Ягуарчик, пожалуйста, не лезь в неприятности, — слова Элайи, произнесённые перед входом в зал, могли показаться вежливой просьбой, но вот строгий тон ясно дал понять — это приказ, за ослушание которого он непременно придумает какое-нибудь интересное наказание.
Несмотря на то, что Воронице и самой не хотелось опять испытывать чрезмерное внимание, вспышка гордости приготовилась унести её в самый центр толпы.
— Ягуарчик, — Элайя удержал свою женщину, когда она уже приготовилась ломануться вперёд, едва не снеся Лони. — Не делай того, о чём пожалеешь. Понимаю, хочется поступить наперекор мне, но это же глупо. Не доводи себя снова и не давай повода мне доводить.
— Тебе и повода не нужно. Ты всегда надо мною издевался.
— В самом деле? — Элайджа пробежал сладким взглядом по её фигуре, задержавшись на груди, после чего снова посмотрел в глаза покрасневшей от гнева и смущения землянке. — Тогда, получается, тебе по нраву издевательства, Ягуарчик, иначе, почему ты меня на них так упорно провоцируешь?
— Иди к чёрту, Юрхайю и всем остальным, вместе взятым!
— Настолько нечего возразить, что ты просто огрызаешься? — Блек уже давно понял: Воронице безумно нравится его тихий баритон — поэтому к дразнящим словам он прибавил возбуждающий тон голоса. — И, что особенно приятно, только я знаю, как достучаться до самых потаённых мест в твоём сердце, чтобы пробудить страсть.
Женщина разрывалась между желаниями вспылить, зареветь, убежать или броситься к нему в объятья. Его слова задевают, злят, но голос успокаивает, властный взгляд подчиняет. Вороница не устояла перед искушением и сделала вдох, слегка распахнув губы. Раньше стоило ей так сделать, и Элайджа бесцеремонно вторгался в её личное пространство горячим обжигающим поцелуем. Именно от этого землянка бы сейчас не отказалась. Быть захваченной в плен и насильно покорённой куда лучше, чем самой предложить себя палачу.
Но к удивлению Вороницы никакого поцелуя не последовало. То ли он не заметил её действия, то ли стал медлительнее, не успев среагировать, но Вороница решила дать ему ещё один шанс и повторила вдох. На этот раз дольше, а когда тёплые пальцы коснулись её щеки с надеждой подалась вперёд.
