Алекс, не двинувшись с места, продолжил буравить его грозным взглядом, в ожидании пояснения.

— Я пошёл туда, где должна быть моя комната, но там оказалась не она, а станция варганов.

— Надо было не врать о занятости, а приходить, когда с тобой хотели обсудить перестройку дома!

— Но я же не ожидал, что ты позволишь Сирене … — юноша осёкся, чуть было не ляпнув «изуродовать». Лексу может не понравиться грубый отзыв о трудах его женщины, — так поэкспериментировать. Сам-то в восторге?

Лони проигнорировал вопрос, только посторонился, указывая мальчишке на дверь: мол, не мои проблемы, катись к себе.

— Алекс, ты сильно на меня злишься? — Эл поспешил начать примирение, а-то, в самом деле, придётся ночевать в отвратительной обстановке.

— Ты не представляешь как!

— Прости. Пожалуйста, прости, я очень сожалею…

— Хочешь сказать, что в следующий раз не потащишь сестру Юрхай знает куда, ради своей прихоти?! — сарказм в тоне мужчины дал знать: он ни капли не верит в раскаянье парня.

— Я… не знаю. Но точно не буду этого делать без разрешения….

— Да что ты?! Будешь спрашивать моего разрешения, даже став самостоятельным? Разве ты не ждёшь с нетерпением момента, когда выберешься из-под моей опеки?!

«Спокойно, одно неверное слово и станет хуже, — Блек быстро просчитывал варианты ответа. — Нет, он не поверит в внезапно проснувшуюся совесть… Надо быть правдоподобнее».

— Нет, — юноша глухо хмыкнул, полностью садясь на диван. — Я никогда особо твоим разрешением не интересовался. И по поводу себя вряд ли буду. Но… Алекс, я не хочу с тобой ссориться, ведь если не считать Сирену, ты единственная оставшаяся у меня семья. Я… я понимаю, что веду себя временами грубо, но… мне больно от того, что ты на меня злишься.

— Не сомневаюсь, поверь, утром будет больнее.

Парень едва не вздрогнул. Быть выпоротым за такой маленький проступок ему определённо не хотелось. Особенно, если учесть, что он и за большие прегрешения отделывался легче. Настоящая трёпка от опекуна прилетала ему редко, и последняя была, как раз, за недельную дискотеку. Периодические отеческие затрещины не в счёт.

— Я могу спать здесь? — Блек быстро сменил тему. Предыдущая мужчину не успокоит. — Алекс, ну пожалуйста, я себе руки отбил в варгановской кровати!

По лёгкой усмешке, едва заметно пробежавшей по губам красноволосого эльса, Эл понял, что на верном пути.

— Только эту ночь. А чтобы ничего не отбить в дальнейшем, завтра собственноручно займись ремонтом своей комнаты. И ложись, в самом деле, спать! Ночь уже почти закончилась, — Лони развернулся, чтобы уйти.

— Лекс! — торопливо окликнул его юноша. — Не уходи, пожалуйста. Посиди со мной, я не могу уснуть.

— Тебе сколько лет?! — рыкнул Лони, но столкнувшись с по-детски умоляющем взглядом, вздохнул, задвигая дверь в гостиную.

— И не говори, — Эл с готовностью пододвинул ноги, давая опекуну сесть на диван. — Знаю, я уже совсем взрослый…

— Тоже мне, нашёл взрослого, — Лекс выдернул книгу из его рук. — Выключай свет!

— А ты можешь зажечь камин?

— Нет, могу только подзатыльник отвесить.

Блек со вздохом улёгся на подушку, не сдержав улыбку, когда заботливые руки укрыли его одеялом.

— Как раньше… — довольно протянул Блек, вспоминая дни, когда ночевал у Алекса, только после прибытия на Эльсод. Он провёл несколько дней у опекуна перед возвращением в академию. — Чувствую себя ребёнком.

— Ты и есть ребёнок, — Лони подтянул к себе кресло и закинул на него ноги. — Глупый мальчишка. Сирена сейчас взрослее тебя.

— Но я вообще-то старше, — Эл так и не закрыл глаза, но теплота и уют постепенно начинали окутывать его тело. Очень редко он позволял себе душевную расслабленность в присутствии других.

— Неужели? У меня возник любопытный вопрос. Как ты учился, если до сих пор не усвоил, что человек отличается от эльса?

— Эм… но я ведь родился раньше… — юноша не понял, о чём говорит опекун.

— По времени — да.

— Я не понял, объясни!

— Балда ты, Эль, — мужчина немного развеселился, слишком забавную физиономию показал резко подскочивший парень, пытаясь понять то, что все вокруг знают, а он ещё нет.

— Я — Эл. Объясни про возраст.

— Сколько раз повторять, не смей огрызаться на полное имя!

Юноша прикусил язык. Дурацкое имя снова повысило его шансы оказаться наказанным.

— Я стараюсь, — он спрятал лицо в ладонях, глубоко вздохнув. — Но с тобой у меня не всегда получается держать себя в руках.

Немного помолчав, Эл убедился, что Алекс не собирается делать очередное внушение, поэтому спросил ещё раз.

— Так что с возрастом? Почему я младше сестры, пусть и родился первым?

— Так и не понял? Сирена по меркам людей молодая, но взрослая женщина. А у тебя сейчас гормональный фон, как у семнадцатилетнего человеческого подростка, — Лони дотянулся до полки, вынул из стоящей там коробки лист самовозгорающейся бумаги, скомкал её и швырнул в камин, где она тут же вспыхнула.

Эл при виде затрещавших языков пламени усмехнулся уголком губ.

— По твоим словам я дитё неразумное, но вообще-то уже смог протащить в совет пару законов, — он подтянул колени к груди, усаживаясь поудобнее.

— Да, мозгами ты пошёл в Элайю. Но он, в отличие от тебя, воспитывался в настоящей строгости и обладал большей рассудительностью и хладнокровием.

— Я очень похож на отца?

— Внешне да. Одно лицо. Только у него волосы были длиннее.

— Только внешне?

— Тебе передались его несколько способностей, например, стратегическое планирование.

— Я очень люблю просчитывать варианты и быть готовым ко всему.

— Глупый, без опыта ты и половину не просчитаешь, — Лони бросил в камин ещё пару листов бумаги, и пламя затрещало сильнее. Хорошая вещь, способна гореть минут двадцать без другого материала.

— Поживём, увидим, — Эл неопределённо пожал плечами. Главное, опять не забыться. — А что тогда во мне не от Элайджи?

— Характер, — хмыкнул Лекс, толкая парня, чтобы тот опять лёг. — Материнским генам трудно пробиться к ребёнку, если он эльс, но эти оказались такими же упрямыми, какой была сама Вороница.

— А чем тебе не нравится характер моей мамы? — парня немного задело. — Она, между прочим, была сильной и свободолюбивой!

— А заодно неуравновешенной. Так и не выросла из юношеского максимализма, да и великолепно попадала в неприятности, — Лони полностью ушёл в воспоминания и не сразу заметил недовольно поджатые губы Блека, не желавшего слушать плохого о матери. — Не встречал более безрассудных женщин.

— А Миккей сказал, что характер у меня тоже отцовский. Я лидер, каким был он.

— Не верь, Миккей бессовестно соврал. За тобой и стадо пиризи не последует.

— Можно подумать, они за Элайей бегали сотнями, — буркнул Эл. Раз опекун начал шутить, значит, полностью перестал злиться. — Алекс, а ты не против того, что я хочу помочь людям?

— Почему я должен быть против? Вот если бы ты схватил меч и побежал вместе с экстремистами лагеря освобождать… Хотя нет, тогда бы я посмеялся в волю, от того, что ты не знаешь, с какой стороны меч держать.

— Не утрируй, я не настолько не умею драться.

— А по-моему настолько, Эль.

— Совет обозвал налётчиков борцами за свободу и права людей… как будто не мог придумать ещё пошлее названия.

— Да, «отряд тупых эльсов» звучит лучше. Будешь работать в совете, подкинь им идейку.

Эл фыркнул.

— Мне кажется, эльсы, решившие открыто встать на сторону людей, достойны уважения, — юноша посмотрел на весело потрескивающее пламя. — Думаю, среди них не только хорошие воины. Там должно быть полно разноталантливых мужчин, не боящихся своего мнения и отстаивающих его.

— Эль, лучше замолчи, пока я опять не разозлился! — Алекс снова повысил голос. — Звучит так, будто бы ты к ним с удовольствием присоединился бы, если этого уже не сделал!

— Конечно, не сделал и не собираюсь! — поспешил заверить Блек. — Я же не враг себе!