***

Марс чуть усмехнулся, ощущая внутреннее ликование. Люди, которых он любил, как своих детей; люди, что создали его, предавали его, а потом и пленили, сейчас убивали друг друга, пытаясь изничтожить. Это их природа, их нутро. Они всегда хотели этого на самом деле до судорог — выпустить кому-нибудь кишки и умыться в чужой крови. Сколько бы столетий не прошло, люди всегда будут такими. Арес стукнул копьем об асфальт, и земля разошлась в разные стороны, а в небе загрохотали молнии. Они пронзали все своим огнем, охватывая каждый уголок Нью-Йорка, и бог решил, что люди — все те, кого он любил; все, кого он благоговейно защищал, сейчас падут от его руки. На земле разверзся ад. Всюду стояли крики и вопли, кровь так и лилась по земле, окрашивая багровым цветом каждый уголок этой прогнившей насквозь планеты. Локи чуть улыбнулся, стоя с ним рядом.

— Ты великолепен, Марс, — он хохотнул, — Какая сила, какая мощь! Мы убьем их всех.

— Да, — оскалился мужчина, снова стукнув копьем о землю.

Стивен в ужасе осмотрелся по сторонам. Он открыл рот и содрогнулся от увиденного. Это был Апокалипсис в чистом виде, и главный всадник этого ужаса был где-то здесь. Тот, кто карал и убивал. Эверетта переполняла горечь и злоба и бог хотел мести. Жестокой, злой мести. Стрэндж судорожно наморщил лоб, ощущая в руке топор и болезненно выдохнул. Он должен был забрать жизнь самого дорогого ему существа. Так вот зачем вселенная так щедро одаривала его. Чтобы замолить свои грехи перед Стивеном, и в очередной раз нести его руками возмездие во имя Земли и людей, живущих на ней. Среди криков и стонов чародей услышал тихий топот копыт. Мужчина повернулся и посмотрел на цилиня. Божество решило поучаствовать в грядущем суде, и сейчас огромный и древний как мир зверь со струящейся гривой осторожно преклонил одно колено и чуть склонил голову, увенчанную рогом.

— Ты хочешь мне помочь, да? — он болезненно улыбнулся, подходя ближе и быстро забрался на чешуйчатую спину, — Тогда, пожалуйста, отвези меня к Эверетту.

Древний зверь коротко кивнул, поднимаясь на ноги, и тряхнув головой, рванул вперед, перепрыгивая через машины. Люди вслед за его бегом приходили в себя, а от осознания, что натворили, приходили в ужас и судорожно опускались на колени, рассматривая тех, кого убили собственными руками. Стивен болезненно поджал губы, и вцепившись одной рукой в чужую гриву, пригибался поближе к спине животного. С каждым прыжком цилиня он все сильнее ощущал влияние и мощь разгневанного бога. Его сила буквально толчками сходила по сторонам. Эверетт повернулся на звук копыт и приподнял бровь, силясь понять, кто же это спешит к нему навстречу. Божество пренебрежительно и легко выставило копье вперед. Цилинь остановился неподалеку, и чародей спрыгнул на асфальт, сжимая рукой черенок топора.

— Эверетт, умоляю, остановись! — крикнул мужчина, — Прошу тебя, заклинаю!

— Эверетт? — Марс приподнял бровь и задумался, — Почему мне кажется, что я знаю это имя?

— Это имя тебе дали фамильяры, Арес, — с язвительной усмешкой сказал Локи, наблюдая за их диалогом.

Бог войны тут же оскалился и обернулся волком. Эта громадина подняла шерсть на загривке и облизнула десны, грозно рыча.

— Эверетт, — нервно выдохнул чародей, — Пожалуйста, не надо.

Животное, прищелкнув зубами, медленно пошло на встречу. С его пасти капала слюна, волк непрерывно морщил нос и сейчас готовился к прыжку. Стивен услышал звон своего оружия. Мир жаждал суда. Мир хотел, чтобы Стрэндж забрал его жизнь, и возложил эту задачу именно на его плечи. Голова Эверетта. Голова его дорогого, его любимого Эверетта. Чародей судорожно задышал; топор в его руке заходил ходуном, он приподнял голову и закрыл глаза.

— Убей меня, — тихо шепнул мужчина, — Убей меня, Эверетт, потому что я не могу.

Волк приподнял уши и шире открыл глаза. На его морде проступило удивление. Почему этот человек не хочет убивать его? Почему его глаза и запах так хорошо знакомы ему? Почему?

Великий Жеводанский зверь подошел ближе и чуть опустил голову, втягивая запах носом. В его голове туманом воспоминаний всплыли костры; как когда-то его возлюбленные дети прыгали вокруг пламени и подкидывали душистые травы. Как они смеялись, смотря на него. Его любимые дети. Сердце внезапно обожгло нежным теплом. Этот человек, что сейчас поднимал голову, оголяя горло. Отчего он уверен, что он знает его? Почему ему казалось, что он важен?

Волк коротко моргнул, приоткрыв пасть, и новые воспоминания накатили на него. Самый добрый, самый нежный человек, который верил в него; тот, что никогда и словом не обмолвился, будто он чем-то уступает ему, даже когда он был рабом. Его самый преданный, самый любимый человек. Бог прижал уши к голове и тихо заскулил, преклоняя передние лапы. Марс упал на колени, прижимаясь лицом к чужому животу, тихо и судорожно выдавил:

— Я помню тебя, — он болезненно взвыл, — Я помню тебя, Стивен Стрэндж.

Чародей выронил топор из рук и посмотрел на Росса, а потом и на людей, что смотрели на них, на цилиня, и громко сказал:

— Я не палач и не буду убивать его! — маг показал рукой на небо, — Ты слышишь меня, тварь? Я не буду убивать его! Посмотри! Посмотри на него! Мы, люди его создали! Мы пленили его и, если он захочет изничтожить весь этот чертов свет, я не буду ему мешать. В конечном счете, это только наша вина! — он посмотрел на людей, — Посмотрите на себя!

Граждане испуганно осмотрели себя и свои залитые кровью руки.

— Посмотрите! Вы сами это творите с собой! Мы убиваем, не задумываясь, потому что это часть нашей природы. Мы создали бога, который будет помогать нам убивать, а потом предали его! Предавали множество раз! Мы пленили его, когда он любил нас! Мы чудовища, и его месть заслужена! Вы убили всех своих близких, родных и друзей, потому что это Ваша природа, и не смейте, слышите, никогда больше не смейте вешать на него свои грехи. Я не хочу больше убивать! Умоляю, — он судорожно вздохнул, — Сделайте и Вы такой выбор. Марс принес Вам боль, и я несу за него полную ответственность. Поэтому я преподам Вам урок. Всем Вам. Этот урок ляжет в основу Вашей души. Вы всегда будете помнить его! — он стукнул себя в грудь, — Даже Ваши дети будут помнить эту жертву! И только посмейте разочаровать меня!

Эверетт же, как стоял на коленях, так стоять и остался. Стрэндж опустился рядом и быстро щелкнул божеству по уху. Серебряная монета тут же оказалась в его руке, и пока Эверетт не успел среагировать, чародей поставил ее на ребро у чужой груди и хлопнул рукой. Блондин судорожно вздохнул и ощущая странное тепло, лишь выдохнул:

— Нет, нет… не смей! Стивен! Не смей!

Маг мягко улыбнулся, приоткрывая глаза и схватил его руками за лицо:

— Я ведь говорил… однажды ты примешь и мою жизнь, — он нежно коснулся губами чужого лба, — Обещай, что будешь беречь себя.

— Стивен, нет, — Арес перехватил его за спину, прижимая к себе, — Умоляю, только не это!

— Позаботься о Рози и Вонге вместо меня, — чародей прижал божество к себе за затылок, ощущая, как створки его резервов открываются.

— Нет, остановись! — он истошно закричал, пытаясь силой перебороть чужую магию. — Я запрещаю тебе, Стрэндж! Я запрещаю!

— Я искуплю все твои грехи, Эверетт. Я знаю — ты того стоишь, я знаю. Если я ветер, то ты настоящий огонь. Так пылай же! Пылай ради меня! — глаза его сильно подсветились, — Самое ценное, что у меня есть, принадлежит лишь одному тебе. Не оплошай Эверетт!

— Стивен, Стивен… я умоляю тебя… я умоляю, — Росс ощутил, как по щекам его текли слезы, окрашивая щеки в красный цвет, когда человек в его руках стремительно заливался светом, — Остановись!

— До свидания Эверетт, — Стрэндж мягко улыбнулся, приподнимая уголки губ и яркая вспышка прокатилась по всей Земле, толчком разнося волну во все галактики. Его огромная сила добралась даже до других миров, где Смауг, вскинув голову, громко взревел, ощущая кончину его друга. Артур уронил чашку, и лишь почувствовал, как по щеке течет слеза от удивительной, всепоглощающей любви к этому огромному, светлому миру. Он почувствовал себя таким маленьким, таким слабым в сравнении с мощью целой вселенной и болезненно взвыл, сам не зная почему переполняясь восторгом и ужасом его короткой, ужасающе короткой жизни.