— Она рассказывала, — Наташа сглотнула, — Что этот волк был просто огромным. Он был больше даже медведя.

Эверетт был свиреп и опасен. Он с легкостью ломал кости у тех, кто выходил на бой с ним. Обуздать гнев и бешенство зверя получилось лишь у их славной старушки — в схватке она чуть не лишилась головы. Это существо могло лишь одним касанием поднять землю на дыбы, или забрать жизнь просто щелкнув зубами. Божество отчего-то озлобилось, и потому устроило войну. Они едва сумели заковать огромного зверя в цепи, и силой перевезли его из Жеводана в Сот — это была маленькая деревушка по соседству. Маг, который отправился вместе с Ма, ее муж, сумел укротить разум этого существа и в безумном бреде оно шептало лишь одно:

— Я голод, я война, мор и смерть. Я приду и убью всякого, кто встанет на моем пути, — Наташа покачала головой.

— Это… — мужчина нахмурился, — Предзнаменование? Как в Библии?

— Бог войны, чего ты хочешь? — женщина махнула рукой, — В него перестали верить. Ты бы не спятил на его месте?

— Ну ка… поподробнее.

— Мне рассказывала Ма…

— Итак?

— Когда он был молод, ему дали имя Упуаут, — фамильяр подперла рукой лицо, — Люди поверили в него, создали образ волка, что сопровождает людей в битвах, и он сопровождал, верой и правдой. Всегда приходил на поле сечи и защищал людей, что верили в него. Потом, когда бои заканчивались, он провожал умерших в дальние земли, на тот свет, иначе говоря, в паях с Анубисом. Постепенно вера в него таяла, поскольку войн не было. Упуаут ушел в историю, а перевозкой мертвых душ занялся исключительно Анубис. Наш добрый друг это стерпел и ушел, поэтому, когда Рим напал на Египет, ты знаешь, что случилось.

— Он пал, — чародей кивнул головой.

— Упуаут, преданный людским племенем, переметнулся сначала к грекам, а потом к римлянам и имя ему было…

— Марс, — Стивен сжал виски, — или Арес. Он обращался волком. Арес сопровождал Александра Македонского.

— Верно, — девушка вздохнула, — Марс, наделенный копьем и щитом, не знал пощады, как и его народ, и вот, когда Рим развратился и ослаб, нашему Богу вновь перестали поклоняться, потому что римская империя была самой могущественной. Угадай, что произошло?

— Рим пал, — Стрэндж судорожно выдохнул, — Погряз в разврате и ослаб. Вел теплую и сытую жизнь.

— И тогда он нашел другой народ, где нужна была его бушующая мощь.

— Монголы.

— Теперь его звали Сульде, и когда монголы пожаловали на Русь, захватили ее и присвоили себе, долго и затяжно мучая ее своими набегами, Сульде был счастлив, безмерно счастлив. Война — его конек. Однако люди не могут вечно воевать, верно?

— Монголов прогнали, — мужчина усмехнулся, — Воцарился мир во всем мире. И что же тогда?

— Славяне народ мирный и тихий. У них всегда найдется место для заблудшей души. Сульде стал Чуром, — она мягко улыбнулась, — Наш Эверетт смягчился и подобрел, стареть видимо начал. Ему нравились дети, и то, что славяне жгли для него костры, как и мы, ирландцы. Он долгое, очень долгое время распределял границы между людьми и защищал их, не воюя при этом… однако языческая вера всегда слабеет. Даже будучи богом мира, его сместили. Его идолы сломали, и на землях воцарилось христианство. Чур взбесился и обратился Жеводанским зверем. Отправная точка нашей истории. Круг замкнулся.

— Когда там Наполеон развязал войну?

— Быстро схватываешь, — девушка потерла затылок, — В 1766 году муж Ма сумел заковать его в цепи, подобные тем, что сдерживают Фенрира. Волк принял человеческий облик, и за это время он успел нанести на его тело сдерживающий контракт.

— Что? — Стивен выдохнул, — В смысле?

— Да, Стрэндж, мы заставили его думать, будто он фамильяр.

— Вы заперли его в собственном теле, — он судорожно вздохнул, — Вы не имели на это права!

— Он сказал то же самое, и сожрал мужа Ма, — девушка вздохнула, — Растерзал его на куски.

Чародей потер лоб рукой:

— Дальше.

— Ее муж сумел запечатать все воспоминания бога о себе из прошлого, все до единого. Эверетт стал Эвереттом, он считал себя фамильяром; был уверен, что обязан встретить мага… пока на улице не наступил 1800 год.

— Так… — мужчина прикинул, — В 1800 году он встретил «человека из прошлого», имени которого он не помнит. Верно?

— Да, — она кивнула, — Этот мужчина постоянно просил его участвовать в мелких разборках, что творились в Ирландии, пока в 1807 году на Англию не напал Наполеон, и на нас заодно. Зверь почуял запах крови, у него сорвало башню. Этот целитель смог угомонить его спустя семь лет их совместной жизни.

— Он же говорил, что они прожили двадцать пять лет.

— Так оно и было, — девушка пожала плечами, — Они бы прожили и больше, вот только когда солдаты пожаловали в нашу страну, и Эверетт перебил их всех до единого, целую армию, этому человеку пришлось отдать все свои силы, чтобы угомонить зверя. Когда они встретились магу было всего сорок два года. Для вас умереть в шестьдесят семь — означает умереть молодым. Сколько в среднем вы живете?

— Ну, сто пятьдесят это средний возраст… — он запнулся, — Во сколько встретил?

— Сорок два года, и звали его Стефан, — фамильяр перехватила чужие руки, — Это был ты. Это всегда был только ты.

Стрэндж дернулся и отскочил. Он нервно улыбнулся, прикрыв глаза. Всякий раз во снах он видел себя бредущим по снегам, а позади выли волки. Чародей мотнул головой:

— Нет. Это бред. Бред.

— Тогда чародей потратил все свои жизненные силы, и ему осталось лишь совсем чуть-чуть. Почему Смерть знает тебя в лицо? Почему тебе все время хочется покоя?

— Нет… вот это уже бред.

— Откуда у тебя, в таком случае, дар от нее? — девушка наступала, — Ты помнишь, как прошел испытание своего учителя? Смерть лишь улыбнулась, тебе даже ничего не пришлось делать, чтобы стать почти бессмертным.*

— Нет.

— Нестареющим, неуязвимым к болезням. Твою жизнь может забрать лишь обычная пуля или клинок. Твое тело даже магией не убьешь.

— Прошлая жизнь? Эверетт бог? — он усмехнулся, — Ты хочешь, чтобы я проглотил это за две минуты? Ничего себе. А как же Гитлер?

— С 1938 года по 1945 он спал, а мы защищали его усыпальницу. Он проснулся, продолжая думать, что все это время бодрствовал.

— Вы сделали из него свою игрушку, — Стрэндж закачал головой, — Вы просто сломали его.

— Стивен.

— Вы лишили его воли, свободы и веры, — маг облизнул губы, — Он стал покорным, и сейчас мстит за это. Что ты просишь меня сделать?

— Спаси нас. Ты единственный, кого он послушает, Стрэндж. Люди дерутся на улицах, убивают друг друга. Твои люди.

— Ты просишь меня убить его?

Романофф сглотнула. Она чуть прикусила губы и кивнула:

— Если так будет лучше.

— Так не будет лучше, Наташа! — рявкнул чародей, — Вы пленили его, заковали в цепи, заставили верить, что он раб, и он поверил! Вы дали ему неисполнимую мечту, чтобы он был смирным! Люди сами его создали! Дали ему власть вести войну, нуждались в нем, и просили его о помощи, а теперь ты просишь меня убить Бога!

— Я…

— Я не буду выбирать! — он злобно оскалился, — Я не буду убивать его! Хватит! Я не палач!

— Ты убивал, — девушка сложила руки в молитвенном жесте, — Ты карал тех, кто убивал людей. Эверетт стравливает людей, и заставляет их убивать друг друга, так возьми свой чертов топор и неси возмездие.

— Нет, — он отряхнулся, — Я не стану этого делать.

Мужчина пошел вдоль пляжа, двигаясь к своей гостинице.

— Люди умирают на улицах Нью-Йорка пока ты медлишь. Он собственными руками уничтожает их, и ты должен выбрать: или люди, или Эверетт!

Чародей ничего не ответил. Он продолжил идти, полностью игнорируя ее.

— Стивен! Стивен Стрэндж! Я прошу тебя спасти нас!

Мужчина остановился и чуть повернулся. Он с горечью улыбался, доставая из брюк двойное кольцо, и очень нехотя одел его на пальцы, тихо хрипя:

— Хорошо, я сделаю это.

Она ответила таким же болезненным взглядом и на глазах девушки проступили слезы. Наташа слегка кивнула.