— Контракт продержится максимум 244 года. Это его предел, самый большой предел, — он выдохнул дым табака, — Потом…
— Мы убедим его, что самое большое счастье — это иметь любимого мага. А если он не поверит, то к тому времени его тело износится, и тогда он уйдет в дальние берега. Вот и все. Мы позаботимся о нем, Фламель, я обещаю, — женщина улыбнулась.
— Боюсь… — он покосился на божество, — этого может быть недостаточно. Если начнется война, у него сорвет крышу. Мы ведь не, абы кого пленили.
Блондин тихо рассмеялся, покрывшись человеческой испариной. Он с яростью посмотрел на мага и грозно заговорил что-то на латыни. Фламель судорожно сглотнул и прикрыл глаза, отворачиваясь.
— Что он сказал, дорогой?
— «Я пожру всякого, вставшего у меня на пути. Я принесу смерть и раздор. Я мор, голод, я война и смерть».
— Что это значит? — она тихо и нервно сглотнула.
— Это он обещает сделать, когда пройдут три века.
— А иначе он уничтожит мир?
— Да. Боюсь, что да, — Фламель потер рукой лицо, — Он бог войны, а это значит, что люди просто убьют друг друга под его началом.
Медведица чуть кивнула, морща лоб, и, прихватив его руки, поклялась:
— Я позабочусь о нем. Обещаю, я буду заботиться о нем до тех пор, пока жива.
— Тогда начни с воспоминаний. Ему нужны воспоминания фамильяра, и с этим можешь справиться только ты.
— Как только ты закончишь контракт, милый.
Чародей, прихватив свой инструмент, сел на стул перед треногой, и не обращая внимание на просьбы и мольбы бога, его угрозы и яростные крики, выбивал линии на его теле, делая рабом. Бог войны ощущал, как дух его сковывал тяжелыми цепями этот контракт, как опоясывающие щиколотки линии вбивают последние гвозди в его жизнь, лишая самого драгоценного — свободы. Марс, зажмурившись, последний раз яростно завыл, и когда человек наконец закончил, бог рванулся в цепях, напоследок решив отомстить ему в полной мере за то унижение, что он пережил, прежде чем его разум полностью угаснет. Волк, все же сумев сорвать одну из цепей, сжал челюсти вокруг чужой головы под истошные и дикие вопли женщины. Животное быстро и дико разделало ее мужа, потроша уже мертвое тело, и заглотило, оставив на память о себе лишь алый камень, который волк сплюнул, злорадно скалясь, и смотря на полностью уничтоженного фамильяра.
Медведь, обезумев, рванулся вперед из-за всех сил и прижав лапой за горло к стене, с ревом и болью вбил в его сознание последний гвоздь.
Эта сцена была последней, что помнил великий и всезнающий Марс. Он стал рабом, и с этого времени ходил среди фамильяров как равный им. Ничем не отличающийся. Знал лишь то, что хотел пуще всего на свете свободы, и сейчас бог открыл глаза с яростной злобой. Остатки его контракта пали, освобождая разум от заточения. Марс утробно и бешено рассмеялся, а потом оскалился. Скандинавский плут, язвительно улыбаясь, проговорил:
— Марс проснулся. Скажи, великий Бог войны, не хотел бы ты отомстить за свое пленение?
— О, — низко выдавил мужчина, сверкая глазами, — Я убью их всех. Мир умоется в слезах и крови.
Блондин, шествуя вперед, коротко касался древком пола. Однако звук этот, будто колокол, разносил в душах людей Нью-Йорка желание убивать. Все, кто оказывался рядом, без причины цеплялись друг другу в глотки. Обычные клерки и домработницы без зазрения совести хватали своих друзей и детей и били об стены, резали ножами и старались измельчить в блендере руки своих детей. Мужья до конвульсий избивали жен и своих домашних животных, с утробным хохотом терзая и мучая их. Бог войны вышел на улицу, касаясь своим оружием асфальта, и всякий, кто был рядом, с диким воплем радости и злобы бил витрины, громил магазины и вырезал людей, что были в нем.
Над городом сгрудились кроваво-красные тучи, ознаменовавшие собой начало конца. Наташа вскочила, прилипнув к окну, она с ужасом закричала:
— Быстро! Вон из башни! — девушка затряслась как осиновый лист на ветру, — Спасайтесь, бегите куда глаза глядят!
— Что? — улыбнулся Старк, — Зачем?
— Бегите! Бегите так быстро, как только можете, так далеко, как только сможете!
Старк прислушался к ней лишь тогда, когда увидел, как небо затягивалось алыми тучами, извергающими пламя.
— Это как в Помпеях.
— НьюЙорк и стал Помпеями! Бегите! — взмолилась девушка, — Бегите!
Она, больше не терпя ни секунды, со слезами на глазах побежала вперед, оборачиваясь вороной, и с истошным карканьем полетела вперед, прочь от грозовых туч; к тому, кто единственный был способен остановить Эверетта. К Стивену Стрэнджу, в его храм, где был портал. Она молилась Ма, и, охваченная ужасом и страхом, летела только вперед, боясь даже на секунду прикрыть веки.
Комментарий к И имя мне было…
Трам-пам-пам. Вот мы и подошли к адской бездне, а главный экшн в следующей главе. Жду ваших комментариев.
========== Возвращение в НьюЙорк ==========
Птица цвета смоли неслась на крыльях вперед, и громко каркая, налетела на спокойно отдыхающего мага. Стрэндж, с легкостью отбив атаку палкой, встал у шезлонга, держа свое оружие на готове.
— Ты что, совсем больной? — Наташа стерла кровь с губы.
— Ты сама виновата. Я спокойно лежал и никому не мешал, знаешь ли.
— Твой отпуск окончен, Стрэндж, пора возвращаться в НьюЙорк! — фамильяр дернула его за руку, и брюнет тут же вырвал ее из оков захвата.
— Я сам решу, когда мне возвращаться, знаешь ли.
— Ты не понимаешь! — девушка подскочила спереди, упершись руками в его грудь, — НьюЙорк в опасности! Мир в опасности!
Стивен нахмурился и чуть язвительно улыбнулся:
— Если террористы, то вы можете обойтись и без меня.
— Да не террористы, а Эверетт! — она всплеснула руками.
— Не говори ерунды, Эверетт не может быть опасен для целого мира, — брюнет улыбнулся и обошел ее стороной, — Он ведь фамильяр, как и ты. Сомневаюсь, что моя лапушка способна разнести мир в клочья. Это просто очередной трюк Щ.И.Т., чтобы я вернулся.
Чародей подхватил полотенце и вытер волосы, тихо посвистывая. Романофф, сжав кулаки, больше не могла молчать. Они и так слишком долго это скрывали ото всех; весь ее народ хранил эту тайну.
— Он не фамильяр и никогда им не был! — пронзительно закричала женщина, вскидывая ногой песок от безвыходной злости, — А пока ты тут прохлаждаешься он будет забирать жизни, Стрэндж!
Стивен медленно, почти деревянно повернулся, сглотнув:
— Что значит «он не фамильяр и никогда им не был»?
— Он Бог! — она вздохнула, — Упуаут, Чур, Жеводанский зверь…
— Стоп, стоп, стоп! — маг подскочил, хватая ее за плечи, — То есть как это? Быть такого не может… это все разные существа, последний так и вовсе существовал в истории Фанции, а Упуаут в древнем Египте.
— Бог войны и бог границ, я знаю, — она вздохнула, — Он стал опасен в XVIII веке, и мы его спрятали.
— Ему… — Стивен попытался прикинуть, — 8000 лет, хочешь сказать?
— 8100, если быть более точным, — Романофф закачала головой.
— 8100 лет? — он приподнял брови, — Ну… он хорошо сохранился для своего возраста.
— Не язви, Стрэндж! Сейчас не время для этого! — женщина отмахнулась, — Ты хоть представляешь, насколько сильным может быть разгневанный бог войны?
Стивен попытался представить и закачал головой:
— Нет, не представляю. Боги войны никогда не жили в моем храме. Хотя, Кали та еще озорница.
— Стивен, — она сглотнула, — Умоляю, будь серьезным.
— Я должен знать все с самого начала.
— У нас нет на это времени!
— У нас есть время всего мира. Начинай. — мужчина присел и подложил руки под подбородок, предлагая соседний шезлонг девушке.
— Хорошо… — она вздохнула и села, нервно облизнув губы, — Давным, давно, когда наш народ был куда больше, чем сейчас, наши соплеменники из Франции столкнулись с проблемой…
Девушка прикрыла глаза и вспоминала лишь с рассказов Ма. В холодный летний день люди нашли очередное растерзанное тело. Животное убило еще одного человека, и в Жеводане подняли охоту. Люди использовали все силы, чтобы истребить волка, что убивал людей. Существо оказалось куда хитрее и сильнее, чем они рассчитывали, и поимка ни разу не увенчалась успехом. Многие охотники просто гибли, попадая в пасть огромного волка. Люди, как всегда, умом не блистали, и вот решили сжечь все леса Жеводана, раз уж не получалось выманить зверя. Самая большая деревня фамильяров во Франции сгорела дотла вместе с ее поселенцами. Тогда ее раса подняла тревогу и стала звать на помощь любого, кто мог оказать содействие. Ма рассказывала, как переплыла океан, чтобы оказаться в Жеводане. Они объявили войну дикому и неуправляемому чужаку в волчьей шкуре.
