Корабль качало во время шторма, как игрушку, и фамильяр тихо скулил от тошноты, подступающей к горлу; морская вода то и дело через решетку попадала на него, а крысы весело сновали вокруг, ничем не напуганные; сверху были слышны команды людей, которые ходили туда и сюда, стараясь перемотать крупные контейнеры с провизией на палубе; от волн корабль сильно качался; и он, вцепившись когтями в короткий деревянный помост старался удержаться; стальной пол гремел, как колокол во время службы. Волк боялся, как бы вся эта железная махина не пошла ко дну вместе с ним. Он закрыл глаза, надеясь уснуть хотя бы ненадолго, но сон не шел, а люди успокоились лишь когда шторм стих. Эверетт сумел погрузиться в дрему, желая и ожидая прибытия.
Утро было тихим. Животное потянулось и зевнуло, стряхивая пыль и грязь с шерсти. Одна большая рыбина выпала из общего огромного контейнера прямо на пол, и крысы тут же сбежались на нее, подъедая, но заметив непомерно громадного и сердитого врага, разбежались прочь — вот уж кто и правда знал, что перед ним не собака, и что эта тварь загрызет их всех, а потом выплюнет лишь хвост. Рыба с кусочками льда сейчас казалась все равно что нектар — она притупляла и жажду, и голод. Волк с легкостью ел чешую и внутренности, придерживая рыбу лапой. От большого тунца буквально в момент не осталось даже головы, и лишь голый позвоночник напоминал о том, что тут недавно лежала его находка.
Дни шли один за другим. Перекусывая и крысами, и рыбой, он чувствовал сытость и комфорт. Никто его не тревожил и не мешал ему, поездка проходила тихо и спокойно, пока корабль не причалил к суше, оглашая свое прибытие громким сигналом. Волк вскинулся. Отряхнувшись и подняв уши, он схватив маленький мешок со своими вещами, и поднялся вверх по железным контейнерам. Люди на палубе махали руками, крепили огромные боксы на тросы и командовали поднимать груз. Он заметил трап и тут же побежал, наплевав на все предосторожности. Под удивленные и испуганные возгласы людей волк пробежал по пристани и помчался в город. Большой и шумный.
Дикий город — это настоящие железобетонные джунгли. Тут шумели машины — эти непонятные коробки неслись по трассам, а он хотел лишь забиться куда-нибудь в закоулок и перевести дыхание. Мир так изменился за 243 года: никаких карет, поездов, нет даже этих забавных людей в белых колпаках, черные и белые ходят по улицам, слоняются туда-сюда. Вокруг шум и дым, нет спокойствия. Он прилег на мокрый асфальт в узком закутке и смотрел из своего укрытия на мир, испуганный, пожалуй, впервые в жизни. Неужели его человек жил здесь, в этой бешеной текучке людей? Он даже не знал, как найти того, кто был ему так нужен. Лишь когда начало смеркаться, он смог выйти из укрытия и начать скользить в потоке людей, как обычная бродячая собака. В баках можно было найти чем поужинать. Тут, казалось, было все, что необходимо. Даже мясо, пусть и не совсем свежее, но ему было не привыкать.
Пока он уничтожал все, что нашел в баке, за спиной послышался грозный рык. Свора дворовых псов явно тоже приметила эти объедки и была совершенно не намерена делить их с чужаком, который так был похож на них самих. Волк опустил голову и оскалился в ответ, шерсть на загривке встала дыбом и в темноте сверкнула пара острых как бритва клыков. Он был больше, сильней и старше, его не пугали ни схватки, ни боль. Поэтому, когда один из псов дерзнул бросить ему вызов, Эверетт в мгновение ока схватил нахала за горло и повалил на землю, рыча и сверкая желтыми глазами во тьме. Один короткий хруст и собака лежит не двигаясь, тогда как серая пасть окрасилась кровью врага. Увы, у собак не как у волков заведено. Тут не убивают с такой легкостью, тут не истребляют, скорее просто запугивают. Стая заскулила, когда чужак скалясь двинулся на них, они сбежали, даже не думая.
К счастью, стычек подобного рода больше не было, никого не нужно было убивать, чтобы показать, кто здесь самый сильный. Остальные шайки быстро смекнули, что чужак порвет их в лоскуты. Всё в нем было чуждым, он попал не в свое время и не в то место. Когда нужно было идти днем, продолжая поиски, люди удивленно разглядывали его, правда, лишь иногда — остальным он был не интересен. Фамильяр устал, его поиски, казалось, продолжались целую вечность. Он исхудал, несмотря на все то, что добывал. Волк был измотан, но все же искал.
В один из таких дней он почуял странный запах — запах диких трав и специй. Так пахли костры его молодости, когда люди танцевали в лесу, поклоняясь своим богам, когда он вдыхал его и наполнялся умиротворением, смотря на них. Этот запах был совсем рядом.
Мимо прошел человек с картонными пакетами в руках; он что-то разглядывает на маленьком листке, одет, как и все. Ничего необычного. Он что-то напевал и вышагивал вперед по тротуару, но этот древний прекрасный запах и мелодия отдаются в голове. Та музыка, что он слышал на протяжении своего путешествия, сейчас сливается и не чувствуется разницы. Эверетт тут же вскочил и побежал следом, не отставая ни на шаг. Мужчина впереди казался задумчивым, и солнце играло в его черных волосах, резонируя на седых висках.
— Так-так, кажется, я что-то забыл. Вонг что-то просил купить, но что это было? — он бормотал себе под нос и слегка качал головой, а волк, переполненный счастьем, еле сдерживался, чтобы не кинуться на своего человека. Он поджал уши и начал вилять хвостом, стараясь привлечь внимание, но как только волк понял, что его действия не увенчались успехом, начал громко скулить.
Только тогда брюнет заметил его, повернулся и опустил взгляд: перед ним стояла какая-то довольно большая собака, которая скулила и что-то клянчила у него. Он в недоумении вытащил из пакета сосиску и протянул собаке.
— На, держи. Я понимаю, что ты хочешь есть, но больше дать я не могу.
Пес понюхал подношение и, кажется, посмотрел на человека с укором, будто его оскорбили до глубины души.
— О, ну прости, — улыбнулся маг и пожал плечами, — Фуа-гра не завезли. В любом случае, я оставлю ее тебе — вдруг ты передумаешь.
Волк поднял уши и перестал вилять хвостом. Он просто полон непонимания и даже раздражения. Когда Стрэндж исчез в лавке, фамильяр ждал его на пороге, а потом продолжил бежать следом, будто хочет что-то сказать. Человек дошел до высокого здания с круглым окном и поднялся по коротенькой лестнице. Он повернулся и отмахнулся от наглой дворняги:
— Кыш, кыш, мне не нужны питомцы, уходи!
Собака издала странный набор звуков и, ухватившись зубами за край куртки, стала тянуть на себя.
— Эй, совсем ошалел? — Стивен быстро щелкнул пса по носу и отошел наверх. Он не ожидал, что привязавшаяся собака будет такой нахальной, — Уходи, кыш, кыш.
Все надежды, кажется, способны в момент рухнуть, он побежал вверх по лестнице и не успел буквально на мгновение, оставаясь сидеть перед закрытой дверью. Пес скребся и скулил, подвывая от такой несправедливости. В таком случае он решил все равно не отступать, стоять на своем и лежать здесь, хотя бы охраняя вход. Если человек откажется от него, он просто будет жить где-нибудь неподалёку и сторожить его. Такая участь его тоже устраивает. Все лучше, чем жить до конца дней без дела. Волк мягко уложился на согретой солнцем плитке и прикрыл глаза.
— Я купил все, что ты просил, Вонг. — маг вздохнул и плюхнулся на стул в кухне, трогая пальцем облепивших его со всех сторон маленьких духов.
— Спасибо, мастер, — весело ответил азиат.
— Да перестань ты меня так называть. Как вернулся из Камар-Таджа, так не перестаешь. — напускно раздраженным тоном проворчал доктор.
— Потому что я должен так тебя называть, ведь ты следишь за храмом.
— Неужели этап со Стивеном ты пропустил, Бейонсе? — мужчина усмехнулся.
— Нет, мастер Стрэндж.
— О, вот, снова, — он вскинул руки, — Десять лет я слушал это в Камар-Тадже, теперь тут слушать буду. Ко мне, кстати, собака какая-то пристала.
— Собака? — Вонг повернулся. — Какая собака?
— Большая странная собака, шла за мной до храма, хватала меня за куртку зубами и теперь лежит на лестнице, — он отпил из чашки оставленный еще с утра чай.
