Но вернемся к основной нити нашей книги. Итак, на часах 1861 год. После периода наполеоновских войн, революций 1848-1849 годов, старая феодальная Европа окончательно канула в Лету. Буржуазия, в той или иной форме, захватывала ключевые посты в экономике, подчиняла себе чиновно-бюрократическую машину, и властно диктовала свои условия. На исторической сцене появляются личности, которым предстоит сыграть важные роли в истории и развитии государств, и чьи дела и труды изменят политическую карту мира: Отто фон Бисмарк, Джузеппе Гарибальди, Хьюстон Чемберлен, Зигмунд Фрейд, Карл Маркс, Фридрих Энгельс, и другие. Но в отличие от России, монархическая верхушка многих стран не препятствовала этому процессу, а порой активно участвовала в развитии буржуазных отношений и институтов. Главным итогом революционных событий середины XIX века стало преобразование монархий из абсолютных в конституционные, что произошло в Дании и Швейцарии. Классическим примером для них послужила конституционная монархия Великобритании, где хотя и не произошло революции, но где с XI века существовал парламент, а с 1832 населению было предоставлено всеобщее избирательное право. Вся история Британской империи показала на протяжении нескольких сот лет жизнеспособность своей модели, когда власть формирует свои решения не единоличным решением одного человека, но учитывает при этом интересы других классов, пусть даже хотя бы в своей основе интересы крупного капитала. В любом случае, эта форма намного прогрессивнее, чем абсолютизм, даже просвещенный. Вообще, мировая история дает основание считать, что когда при самом авторитарном правителе существует свой, пусть даже плюгавый парламент, совет или иной совещательный орган, то внешняя и внутренняя политика осуществляется более успешно, нежели когда правитель принимает решения единолично. Недаром, почти при каждом короле, импрераторе, царе существовали свои советники. Во Франции это были Генеральные штаты, в Англии Парламент, в Германии Рейхстаг, в царской России Боярская дума, а позже Государственный совет и Государственная Дума.
Ближе к концу XIX века в Западной Европе возникло новое государственное образование - Германская империя под эгидой Пруссии, где весьма причудливо сочеталась абсолютная власть кайзера и рейхстаг. Предпосылки для объединения Германии созревали полным ходом в течение сотен лет, и, хотя ни одна из великих держав стратегически не была заинтересована в возникновении в центре Европы нового мощного государства, никто не мог предвидеть в объединении десятков мелких германских княжеств под властью Пруссии, угрозы германского милитаризма. Пройдет всего десять лет, и благодаря последовательной дипломатии Бисмарка и политической разобщённости великих держав, в результате самоустранения России от международных дел после Крымской войны, где Англия, Франция и Турция нанесли царской России унизительное поражение, при колониальной экспансии Франции Наполеона III, повлёкшей за собой разногласия с Англией и Австрией, создастся благоприятная внешняя обстановка для объединения Германии вокруг Пруссии, а на политическую арену мира выйдет молодой и сильный хищник.
Следует подчеркнуть, что своими успехами в индустриализации и прогрессе, страны Западной Европы обязаны разграблению стран-колоний, сопровождавшимся истреблением целых народов, созданием невыносимых условий жизни для коренных наций. Благосостояние и финансовая основа для промышленного рывка была создана в основном не за счет трудовой деятельности народов этих стран, а за счет вывезенных богатств Индии, Южной Америки, Африки. В отличие от Советской России, где количественный и качественный рывок прошел за счет внутренних сил народа, и не побоюсь высокого слова, героизма и энтузиазма строителей нового мира. Да и Российская империя имела свои особенности. Ограбление местного населения также имело место. Но повального истребления коренного населения, геноцида в чистом виде не существовало. Были лишь отдельные эксцессы, которые, справедливости ради, не имели одобрения в российском обществе. Особенности российской экспансии на Восток и Среднюю Азию выразились в том, что коренное население не было уничтожено, как это случилось в обеих Америках, Индии, Африке, когда немцы, испанцы. англичане и прочие шведы без всякой жалости уничтожали целые народы. особое место в экспансии России занял Северный Кавказ, где борьба продолжалась сотни лет. Д.В. Дзидзоев в своей работе ‘’Колониальная политика царской России на Северном Кавказе’’ напрямую обвиняет царское правительство чуть ли не в геноциде кавказских народов. Но помилуй Бог, если бы так было на самом деле, то разве общались бы мы сейчас с осетинами, чеченами, ингушами и прочими представителями кавказских народов? Тем не менее даже Дзидзоев признает, что Россия в своем проникновении на Кавказ сыграла объективно прогрессивную роль. И он же отметил крайнюю отсталость большинства народов, что было результатом как исторического развития, так и в последствии недальновидной политикой царского правительства. Иных взглядов придерживается Абдурагимов Г.А., для которого все связанное с Россией, является колонизацией, а лезгины это лучшие из лучших, которым просто ходу не давали. К этому автору мы еще вернемся при разборе вопросов национализма.
Во второй половине XIX века Европа буквально кипит в котле индустриальной революции, активно развивается банковский сектор, научный потенциал развитых стран выходит на высокий, до того немыслимый уровень. Открытия в физике, химии, биологии, математике, военном деле и других науках следуют одно за другим, создавая теоретическую базу промышленного развития. Возникают новые научные дисциплины, образовательный уровень народа также не стоит на месте. Идет не только активный захват заморских территорий и не только постепенно создаются предпосылки для развития капитализма, но создаются условия для его трансформации в высшую стадию, стадию империализма, которая оказалась настолько жизнеспособной, что сохранилась и до наших дней. Кроме этого, идет невиданный расцвет теоретической мысли, ум окончательно вырывается из жестких рамок феодального общества и мышления. Развиваются не только наука и техника, но и гуманитарная составляющая. Развитие техническое идет рука об руку с развитием казалось бы отвлеченных, не связанных с обществом наук, таких как социология, философия, история и другие. И тем не менее, именно в XIX веке, техническая революция сопровождалась взрывом философских, политических, социальных течений, учений и идей. Именно они стали почвой, из которой выдут ростки теорий Маркса, Энгельса, Ленина.
А вот в патриархальной России второй половины ХIХ века царит относительная тишь, да благодать. Лишь только-только объявлена крестьянская реформа, упразднившая рабство в Российской империи. Она возвещалась Манифестом об отмене крепостного права от 19 февраля 1861. Основными причинами реформы стали кризис крепостнической системы и крестьянские волнения, число которых только в период с 1855 по 1860 год составило 474, и почти критическое отставание в индустриальном, научном и образовательном развитии. Патриархальные формы крепостного труда уже не соответствовали изменившимся общественным условиям: крепостной труд был мало производителен и невыгоден. Всегда с моральной точки зрения, продажа человеком человека выглядит неприглядно, но о об этом позорнейшем явлении наши правдолюбцы монархисты и сторонники России, которую мы потеряли, предпочитают не вспоминать. Для них прелесть и безупречность царизма скрываются в горностаевой мантии государя императора, во французской булке, которой меланхолично хрустит барышня-крестьянка, да малиновом звоне шпор заезжего поручика. Но достаточно почитать объявления в газетах того времени, где не стыдясь ничего и никого, крепостники предлагали на продажу людей, оптом и в розницу, чтобы понять. что хрустобулочная идиллия не имеет ничего общего с реальной Россией. Вот, например, ‘‘Московские ведомости’’ за 1800 год. ‘‘Продаются за излишеством дворовые люди: сапожник 22 лет, жена ж его прачка. Цена оному 500 рублей. Другой рещик 20 лет с женою, а жена его хорошая прачка, также и белье шьет хорошо. И цена оному 400 рублей. Видеть их могут на Остоженке, под N 309… Продаются шесть серых молодых лошадей легких пород, хорошо выезжанных в хомутах, которым последняя цена 1200 рублей. Видеть их можно на Малой Никитской в приходе Старого Вознесения’’. Человек ценился дешевле лошади. Логика помещика была проста, как грифельный карандаш: русский крепостной давал дохода немного, ценился он дешево. Дешевле собаки для псовой охоты. Если десяток людей можно обменять на щенка, то легко заставить крепостную кормить его грудью. Щенок-то всяко дороже человеческого детеныша стоит. Совсем как в современной России, где олигархи и власть готовы продать свой народ за яхту или шахту. Да и в СМИ часто читаем: команда N купила игрока за 1 миллион рублей. И все довольны. А особенно доволен раб, которого купили.
